Основанная на взаимной ответственности связь с русским народом могла бы стать спасительной и для Путина, и для Медведева. Но пока Кремль предпочитает опираться на элиту, на легкомысленных и корыстных "бубо", отношения "низов" и "верхов" являются едва ли не наиболее уязвимой стороной путинского наследия.
Российское общество расколото. По социальному признаку. По национальному. По идеологическому. И так далее. Линии раскола змеятся по русскому монолиту, грозя разрушить его в случае мощного воздействия извне или изнутри. В период нефтегазовой стабильности таких воздействий не наблюдалось, и это породило у власти и у народа ощущение благостной устойчивости. Но мы же видим: период стабильности закончился. Началась эпоха войн.
Что мы имеем в социальном плане? Глубокий анализ дан в статье Ирины Глебовой "Облик новой русской власти и социальные расколы" ("Независимая газета", 12.01.2007).
Социолог пишет об образовании двух страт и двух культур — "нефтегазовой" и "почвенной". Первая включает "2% населения — лиц со сверхвысокими доходами" и "обслуживающий слой" — около 20%. Это меньшинство "получило возможность жить (разрядка моя. — А. К.): приобщиться к обществу потребления, увидеть мир — и стать его частью, создать "стартовую базу" для детей, ощутить вкус перемен, ощутить "шок будущего". Большинство (70% уже не бедных, но ещё не средних + 10% оказавшихся "за чертой") вынуждено выживать — причём сами по себе и тихо". Глебова уточняет: "Наш высший слой полностью замкнулся в себе и на себе. Его совершенно не интересует "почва" (там же).
Для тех, кто сочтёт эти рассуждения абстрактными, приведу конкретный пример. В августе газета "Завтра" сообщила, что в разгар Кавказской войны олигарх Прохоров купил "самую дорогую виллу в мире". Газета напоминает, на каком фоне совершалась сделка: "По всей России идёт сбор добровольных пожертвований пострадавшим от грузинской агрессии". И ещё одна "обжигающая" деталь: "…Вдове погибшего (под Цхинвалом. — А. К.) Героя России майора Ветчинова, ценой своей жизни спасшего несколько человек, возможно, выделят квартиру в Волгограде. 32-летний майор, не раз бывавший в Чечне, у которого осталась жена, маленькая дочь, погиб бесквартирным". Автор статьи справедливо отмечает, что в таких обстоятельствах "покупка виллы олигархом — не экономический шаг, но идеологический жест, циничный плевок в душу народа" ("Завтра", № 35, 2008).
Хотелось бы узнать у хозяев Кремля, считают ли они, что плевать в лицо своему народу в разгар войны — это разумное поведение?
И даже если учесть, что пресс-служба Прохорова поспешила опровергнуть сведения о скандальной покупке ("Завтра", № 38, 2008), правомерен следующий вопрос: считают ли в Кремле, что глухота к
проблемам социальных "низов", "почве", иными словами, беспочвенность "верхов" в условиях войны — это нормально?
Не буду говорить о расколах идеологических, национальных. Мы займёмся ими в следующих главах. Здесь достаточно этой зияющей дыры — раскола социального. Разрыва власти с народом.
В Кремле могут не слушать (я знаю — не будут слушать!) меня, журналистов "Завтра", социологов из "Независимой газеты". Но к истории им бы лучше прислушаться — для их же пользы. Как поступают в условиях войны и других кризисов демократические государства? Создают правительства национального единства, народного доверия. Авторитарные режимы, по крайней мере, начинают говорить с народом на е г о языке: "Братья и сестры! К вам обращаюсь я…" То был сильный ход Сталина. Может быть, он спас его и страну. Даже самодур Ельцин в условиях дефолта пошёл на создание правительства Примакова-Маслюкова, где первый представлял группу регионалов, чужую для Кремля, а второй — прямо враждебную Ельцину КПРФ.
Я не призываю завтра создать правительство национального единства. Но задуматься о единстве с народом — жизненно необходимо.
А пока власть совершает все мыслимые — и немыслимые! — ошибки.
После того как армия, оставленная министрами без современного оружия и даже без бронежилетов, — на русском порыве разгромила отлично экипированных грузинских профи, нельзя, понимаете — нельзя отменять оправдательный приговор полковнику Квачкову. Я не взываю к справедливости — власть д в ажды распускала коллегию присяжных, зная, что они собираются оправдать человека, обвинённого в покушении на Чубайса. Его оправдал третий состав. Оправдает и четвёртый, и пятый, если только его не наберут из числа олигархов и сотрудников спецслужб. Но дело не в этом. Я обращаюсь к здравому смыслу власти. Если вы и Чубайса любите, "как собственного сына", а полковника Квачкова ненавидите всеми силами души, з а -таитесь. Хотя бы на время. Потому что сегодня вы зависите от армии.
Сейчас, когда нищая "почва", русские "низы" великодушно поддержали Кремль в смертельно опасном противостоянии с Западом, нельзя перепрофилировать главную структуру МВД — Департамент по борьбе с организованной преступностью и терроризмом в подразделение по борьбе с экстремизмом. Зная, что судейские под экстремизмом сплошь и рядом понимают любые выступления коренных жителей русских городов, отстаивающих свои права от произвола бесцеремонных мигрантов. Поймите, вы зависите от русского народа.
В условиях, когда Грузия, Украина, Прибалтика, Восточная Европа выводит "агрессивность", якобы отличающую русских, из нашего прошлого, прежде всего советского, нельзя развязывать газетную и теледискуссию вокруг школьного учебника истории, обвиняя его авторов в том, что, изображая советский период, они избегают чёрной краски. От нашего общего прошлого вы тоже зависите.
После того как телевидение всю вторую половину августа сообщало об арестах грузинских шпионов на Кавказе, нельзя в сентябрьском репортаже "ОРТ" (09.09.2008) со слезой сообщать об открытии в Москве памятника австрийцам, расстрелянным на Лубянке в начале 50-х. Ведь сами репортёры (и родственники репрессированных) сообщают: австрийцы отслеживали передвижения советских войск. Имея в перспективе череду конфликтов, безумно открывать памятники иностранным шпионам.
И это только некоторые из многочисленных "нельзя". Российской власти придётся заставить себя считаться с такими ограничениями.
Завершая главу, вновь обращусь к содержательной статье С. Курги-няна. Задавая вопрос, что нужно сейчас Кремлю, он отвечает: "Другая стратегия. Другая армия. Другая связь со своим народом… Другая идеология, другая культура… Короче, надо создавать другую Систему под другие нагрузки" ("Завтра", № 34, 2008).
Точная, на мой взгляд, формулировка. Хотя, как, наверное, догадываются читатели, я бы поставил на первое место "другую связь с народом". И не потому, что я такой "народолюб", а потому, что именно народу придётся затягивать пояса, чтобы оплачивать рождение "другой армии". Именно ему придётся примерять на себя "другую идеологию".
Но как бы то ни было, слова о создании "другой Системы" подводят черту под наследием Путина.
(Продолжение следует)
Александру Ивановичу Казинцеву исполнилось 55! Ровно половину этого срока — двадцать семь с половиной лет он проработал в "Нашем современнике". Желая нетривиально поздравить нашего коллегу, мы решили опубликовать текст безусловно дорогой для него — фрагмент предисловия В. В. Кожинова к одной из ранних книг А. Казинцева — "Россия над бездной".
"Строго говоря, новая книга Александра Казинцева не нуждается в представлении. Автор широко известен как яркий и глубокий публицист, как оратор, мастерски выступающий на телевидении и перед большими аудиториями. Я хорошо знаю, что многие его высоко ценят и — не побоюсь этого слова — любят.
Чем замечательна сегодня публицистика Александра Казинцева, привлекшая внимание, вызвавшая такой интерес, если угодно, очаровывающая читателя? Прежде всего тем, что злободневность, постановка самых животрепещущих проблем сочетается в его произведениях с широким пониманием всего исторического развития России и мира. Тем, что яркие впечатления соотносятся с вечными истинами. И это всё живёт, сливается в органический сплав в лучших статьях Александра Казинцева.
Перечитывая одну за другой его многочисленные работы, опубликованные в журнале "Наш современник", я увидел, как в них проявляется то, что можно назвать историческим предвидением. Качество, чрезвычайно редко встречающееся даже в работах самых серьёзных публицистов. Гораздо чаще можно обнаружить неточность и "шаткость" их предсказаний.
Конечно, это только одна сторона публицистики Александра Казинце-ва, но чрезвычайно важная, которая заставляет с особым вниманием вчитываться в статьи человека, наделённого столь убедительным даром предвидения (разумеется, это не только дар, но и результат очень серьёзного анализа, масштабного видения исторического процесса, совершающегося в России с древнейших времён до наших дней)".
