каюте был указан Иван Подержай, югославский подданный, зарегистрированный как муж. Паспорта Тафверсон и Подержая были предъявлены при оформлении бронирования, тогда же был предъявлен и брачный сертификат, подтверждавший регистрацию брака в Нью-Йорке 4 декабря того же года. Отмена бронирования последовала за 4 часа до отплытия корабля. Внесённый при оформлении бронирования депозит в размере 60$ не был возвращён Тафверсон, так как отказ от брони последовал менее чем за сутки по начала рейса.
В принципе, эта информация к тому моменту уже была известна нью-йоркским «законникам», и главная ценность полученного документа заключалась в том, что никаких неприятных сюрпризов в нём не оказалось.
Между тем, в Великобритании продолжалась работа по расследованию обстоятельств убийства неизвестной женщины, чей торс был обнаружен в камере хранения багажа железнодорожного вокзала в Брайтоне. Поиск убийцы резко продвинулся вперёд после того, как поздним вечером 1 июля железнодорожный служащий Гарри Раут (Harry Rout) обнаружил в камере хранения одной из станций на западе Лондона чемодан с частями женского трупа — головой и руками. Не остановившись на этом, Раут продолжил осмотр багажных отделений и нашёл подозрительный чемодан поменьше — в нём оказалась окровавленная женская одежда.
Гарри Раут демонстрирует обнаруженный им чемодан с частями женского трупа.
В течение последующих суток правоохранительные органы сумели установить личность убитой женщины и её перемещения в последние дни жизни. Оказалось, что убитую звали Виолетта Кэй (Violette Kaye), она являлась профессиональной танцовщицей. В Великобритании тех лет такие женщины находились в штате солидных ресторанов и клубов, их обязанность заключалась в том, чтобы составить компанию джентльмену, не имевшему пары для танца. 2 июня 42-летняя Виолетта, проживавшая в Лондоне, отправилась на большой танцевальный фестиваль в Брайтоне. Мероприятие это очень рекламировалось в те дни, ожидалось, что на огромный танцпол одновременно выйдет до 600 пар. Поскольку среди желающих принять участие не все окажутся с партнёрами другого пола, услуги профессиональной танцовщицы были бы вполне востребованы. То есть для Виолетты поездка в Брайтон являлась рутинным деловым мероприятием.
В тот вечер женщина танцевала с неким мужчиной, который был опознан как Тони Манчини (Toni Mancini). Это был итальянский подданный, работавший в лондонском ресторане официантом. Смуглая кожа, акцент и невысокий рост делали его похожим на Ивана Подержая, поэтому неудивительно, что люди, видевшие, как он сдавал в багажную камеру в Брайтоне кофр с трупом, запутались при опознании!
До конца июня Манчини оставался в Лондоне, но затем на пароме перебрался во Францию. Скотланд-Ярд быстро разослал установочные данные на этого человека правоохранительным органам Голландии, Бельгии, Франции, Германии и Дании. Уже 3 июля Манчини был задержан французской уголовной полицией во французском Нанте, где он успел устроиться официантом в ресторан.
На первых же допросах Манчини «поплыл», стал путаться в показаниях и, наконец, признал вину в убийстве Виолетты Кэй. Уже 6 июля 1934 года новостные ленты крупнейших информагентств разнесли по миру информацию о раскрытии тайны расчленённого женского трупа, найденного двумя неделями ранее в Брайтоне. История Манчини и убитой им женщины не имела ни малейшего отношения к Агнес Тафверсон — этот результат означал, что помощник окружного прокурора Нири должен продолжить своё расследование, вот только оставалось непонятным, а в каком направлении его продолжать?
После следственных действий на борту лайнера «Olimpic» представители следственных органов пришли к неутешительному выводу, согласно которому Подержай доставил на борт корабля труп Тафверсон внутри «40-дюймового» кофра и выбросил его через иллюминатор в океан в первую же ночь. Тело наверняка было замаскировано большим количеством одежды, наверное, в том же кофре лежала и шуба, впоследствии обнаруженная в вещах Ферран. Чтобы замаскировать запах разлагающейся плоти, преступнику потребовалось обильно пересыпать одежду нафталином. Нафталин не только имеет весьма неприятный запах, но и ядовит, его обилие могло умерить любопытство таможенного контролёра, открывшего кофр.
Именно успех задуманной Подержаем комбинации по бесследному уничтожению трупа и обеспечил Ивану прекрасное настроение во время плавания — он много пил, слонялся по огромному кораблю и был по-настоящему лучезарен. Подобное предположение при всей своей кажущейся правдоподобности ничем, впрочем, не подкреплялось — ни уликами, ни свидетельскими показаниями, ни признанием преступника. И если только подобная версия была верна, то нельзя было не снять шляпу перед дерзостью убийцы, ведь его багаж подвергался таможенному досмотру! Вы только представьте лицо таможенного контролёра, открывающего кофр и обнаруживающего внутри женский труп…
Подержай, несомненно, очень рисковал, можно даже сказать — рисковал безмерно. Труп в багаже, если бы только он был обнаружен при таможенном досмотре, указал бы на убийцу со 100 %-ой надёжностью, и ни один суд в мире не отыскал бы в поведении Подержая ни единого смягчающего обстоятельства. Труп в кофре отправлял Подержая на электрический стул без каких-либо вариантов и надежд на смягчение, пересмотр или отмену однажды вынесенного приговора. Но дерзость негодяя себя оправдала, и ему удалось совершить идеальное преступление!
И что теперь ему можно было вменить и как надлежало продвигать расследование далее? Помощник прокурора Нири оказался в начале июля в крайне щекотливом положении. Дело получило уже такую огласку, что спустить расследование «на тормозах» и даже просто приостановить его не представлялось возможным. Однако вменить Подержаю было практически нечего, ну, разве что, двоежёнство. Если этот человек действительно убил женщину, воспользовавшись её доверчивостью, завладел принадлежавшим ей имуществом и деньгами, а потом расчётливо сбросил тело в океан, то его обвинение в двоежёнстве выглядело лишь жалкой пародией на воздаяние. К началу июля расследование подошло к той стадии, когда инициатору следственных действий надлежало выйти из тени и встретиться с подозреваемым лицом к лицу — дальнейшее промедление грозило лишь дискредитацией американских правоохранительных органов.
На докладе в Департаменте юстиции штата 8 июля Нири предложил провести допрос Ивана Подержая представителями какого-либо американского государственного учреждения и по результатам этого допроса требовать экстрадиции югославского подданного в США. Идея была так себе, с очень зыбким юридическим основанием. Во-первых, представлялось непонятным, кто должен был проводить такой допрос. Все внешнеполитические шаги относились к компетенции федерального правительства, однако расследование не являлось федеральным. Во-вторых, серьёзную неопределённость мог создать отказ Подержая от контактов с представителями правоохранительных органов США. А тот имел полное право отказаться, поскольку взяла его под стражу австрийская полиция по ордеру местной прокуратуры, а та в свою очередь основывалась на запросе английского Министерства внутренних дел. То есть в этой конфигурации американские «законники» никак не присутствовали, и любой разумный адвокат, безусловно, отклонил бы запрос на проведение допроса третьей стороной. В-третьих, любые идеи, связанные с делегированием американской стороной своих полномочий какой-либо европейской правоохранительной
