57
«Ах, кстати, что это за сказка о Лорелее? Ведь это ее скала виднеется? Говорят, она прежде всех топила, а как полюбила, сама бросилась в воду» – Тургенев И. С. Собр. соч.: В 12 т. М., 1955. Т. 6. С. 251.
58
Тургенев И. С. Указ. соч. Т. 3. С. 92—94, 82, 84—86, 104.
59
Ср. в письме Рудина Наталье: «Мне природа дала много – я это знаю и из ложного стыда не стану скромничать перед вами <…> но я умру, не сделав ничего достойного сил моих, не оставив за собою никакого благотворного следа <…> Я остаюсь одинок на земле для того, чтобы предаться, как вы сказали мне сегодня поутру с жестокой усмешкой, другим, более свойственным мне занятиям <…> Если б я по крайней мере принес мою любовь в жертву моему будущему делу, моему призванию; но я просто испугался ответственности, которая на меня падала…» – Там же. С. 107, 108.
60
В концовке возникает еще один отзвук русалочьей темы. Простившись, Перекопин «выпрыгнул из лодки и, по колено в зеленой тине, быстро зашагал к усадьбе». Герой не утонул (не погиб от любви), но замарался. «Зеленая тина» ассоциируется с лягушками, которых потрошат нынешние поповичи и прочие нигилисты.
61
Толстой не принял обвинений в безнравственности, которые через Маркевича предъявил балладе Катков. Отстаивая автономию искусства (которое не может и не должно быть «учебником жизни»), поэт, однако, взял под защиту богатыря-певца в письме Маркевичу от 9 октября 1871 года: «Впрочем, с уверенностью могу Вам сказать, что по сведениям, которые я собирал насчет описываемого происшествия, Попович и девица, проплыв 25 минут на лодке, сошли на берег в деревне по названию Папусевка, Авсеевы лозы тож, где их повенчал добрый священник отец Герасим Помдамурский, в чем ему содействовал благочинный Сократ Борисович Гермафродитов, случайно находившийся там» (379—380).
62
Стихотворение «То было раннею весной…» тоже посвящено прошлому, «утру наших лет», когда поэт был счастлив, а не вспоминал о счастье.
63
Рассказ о своем детстве, перерастающий в историю становления поэта, Липкин назвал «Пушкинская улица» (1985). Наиболее полно мемуары поэта, повествующие о его великих современниках и литературной жизни 1930—50-х годов, представлены в книге: Семен Липкин. Квадрига. М., 1997. Здесь же опубликована «одесская» повесть «Записки жильца» (1962—1976), свидетельствующая, кроме прочего, о том, сколь важным для Липкина был дух его родного города.
64
В 1949 году Гроссман был еще относительно «в силе».
65
С Заболоцким Липкин познакомился и сблизился в послевоенные годы. Тесное дружеское общение с Ахматовой приходится на вторую половину 1950-х – начало 1960-х. Липкин был знаком с Пастернаком, но, судя по всему, без короткости: мемуаров о Пастернаке он не оставил; в поэме «Вячеславу. Жизнь переделкинская» (1982) Пастернаку (и описанию его похорон) посвящен обширный и глубоко значимый фрагмент.
66
Разумеется, и Тарковский занимался переводами не только ради хлеба насущного, а иные его работы стали весомыми художественными фактами, и Липкин наверняка временами морщился от заказов (переводить приходилось не только эпосы и классиков). Любое жесткое противопоставление искажает сложность исторической реальности, но и не приметить различия мироощущений и жизненных стратегий двух поэтов (так или иначе сказавшихся в их главном деле) было бы неверно.
67
Повесть эта – абсолютно невозможная в советской печати – несомненно мыслилась автором как его итоговое «слово» о ХХ веке, помрачившемся мире и сохраняющем в себе Божье начало человеке.
68
Самойлов Давид. Стихотворения. СПб., 2006. С. 187; 683—685 (примечания). Далее страницы этого издания указываются в скобках.
69
Рылеев К. Ф. Полн. собр. стихотворений. Л., 1971. С. 186. Хотя в переписке Пушкина с издателями «Полярной звезды» (1825) обсуждается множество разнообразных сюжетов (историзм и аллюзионность; современный герой; сатира и «легкая» – шутливая – поэзия; социальный статус поэта и его отношения с властью и обществом; особенности истории русской литературы и критики; их современное положение; отношение к традиции и «учителям»; конкретные актуальные литературные факты и проч.), неизменным остается противостояние свободной (автономной, бесцельной) поэзии и поэзии, служащей «общественному благу». Спор этот рассматривался многократно; см., например: Эйдельман Н. Пушкин и декабристы: Из истории взаимоотношений. М., 1979. С. 290—305; важные акценты расставлены в новейших работах: Мазур Н. Н. Пушкин в образе метромана: полемический смысл одного автопортрета (в печати); Мазур Наталия, Охотин Никита. «“Зачем кусать нам груди кормилицы нашей?.. ” (комментарий к одной пушкинской фразе)» (в печати).
70
Комментаторы наиболее авторитетных изданий Некрасова согласно предполагают, что реминисценция Рылеева в стихах «Поэтом можешь ты не быть, / Но гражданином быть обязан» навеяна соответствующей цитатой (без указания автора) в четвертой статье «Очерков гоголевского периода русской литературы» Н. Г. Чернышевского – Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем: В 15 т. Л., 1981. Т. 2. С. 336 (примеч. А. М. Гаркави); Некрасов Н. А. Стихотворения. 1856. М., 1987. С. 404 (примеч. И. И. Подольской). Едва ли, однако, Некрасов, смолоду страстный читатель стихов, не помнил посвящения «Войнаровского», которое знал его сотрудник, младший семью годами и куда менее увлеченный поэзией. Рылеев присутствует в «Поэте и гражданине» не единичной реминисценцией. Едва ли располагая точными сведениями об эпистолярном споре 1825 года, Некрасов угадывал противостояние Пушкина и Рылеева, а ключевые строки «Поэта и толпы», к которым апеллирует его поэт, воспринимал как значимую пушкинскую реплику в не окончившемся со смертью Рылеева диалоге.
71
В стихотворении В. А. Зоргенфрея «Над Невой» (1920) люди, ставшие под ветром революции «гражданами», в итоге оказываются мертвецами: «Сумрак тает. Рассветает. / Пар встает от желтых льдин, / Желтый свет в окне мелькает. / Гражданина окликает / Гражданин: // – Что сегодня, гражданин, / На обед? / Прикреплялись, гражданин, / Или нет? / – Я сегодня, гражданин, / Плохо спал! / Душу я на керосин / Обменял. // От залива налетает резвый шквал, / Торопливо наметает снежный вал – / Чтобы глуше еще было и темней, / Чтобы души не щемило у теней». – Цит. по: Строфы века: Антология русской поэзии. М., 1999. С. 104. В разговоре захвативших Гаммельн (совершивших революцию), а затем «обуржуазившихся», крыс слышим: «– Обращение камерад / Устарело. В виду седин / Предлагаю вам господин… // Господин гражданин… / Для форм…» – Цветаева Марина. Собр. соч.: В 7 т. М., 1994. С. 74. Остап Бендер рекомендует Шуре Балаганову: «…если уж вы окончательно перешли на французский язык, то называйте меня не месье, а ситуайен, что значит – гражданин». – Ильф Илья, Петров Евгений. Золотой теленок. М., 2000. С. 88. Шуре, пожелавшему выразиться «красиво», невдомек, что у хорошо знакомого ему «стертого» слова есть «высокий» (внятная читателю, но не Шуре аллюзия на припев Марсельезы) французский аналог.
72
Галич Александр. Стихотворения. СПб., 2006. С. 67.
73
Ср.: «– Подсудимый Кузькин, вам известно было решение общего колхозного собрания <…> – Нет, товарищ судья. – Отвечайте: гражданин судья. – Пусть гражданин… Какая разница, – согласился Фомич <…> – Свидетель Назаркин Матвей Корнеевич! – Я, гражданин судья <…> – Надо говорить: товарищ судья. – Слушаюсь!» – Можаев Борис. Живой: Повесть и рассказы. М., 1977. С. 103. В отличие от «вольных» мужиков зэки в обращениях не путаются: «– За что, гражданин начальник? – придавая своему голосу больше жалости, чем испытывал, спросил Шухов» – Солженицын Александр. Собр. соч.: В 30 т. Т. 1. М., 2006. С. 17.
74
Евтушенко Евгений. Братская ГЭС: Стихи и поэма. М., 1967. С. 69.
75
Обращение в «Молитве…» к еще здравствующей в год завершения «Братской ГЭС» (1964) Ахматовой было невозможно с любой точки зрения. На ее смерть Евтушенко откликнулся диптихом «Памяти Ахматовой» – Там же. С. 28—31.
76
Опустив великое множество всем памятных примеров, укажу на варьирование монолога некрасовского гражданина в поэмах «Владимир Ильич Ленин» и «Во весь голос». «Еще стыдней в годину горя / Красу долин, небес и моря / И ласку милой воспевать <…> Но гром ударил, мачта стонет, / И снасти рвет, и мачту клонит, – / Не время в шахматы играть, / Не время песни распевать! <…> А ты что делал бы, поэт? / Ужель в каюте отдаленной / Ты стал бы лирой вдохновенной / Ленивцев уши услаждать / И бури грохот заглушать?» – Некрасов Н. А. Полн. собр. соч. и писем. Т. 2. С. 8. Ср.: «Я буду писать / и про то / и про это, / но нынче / не время / любовных ляс. / Я / всю свою / звонкую силу поэта / тебе отдаю, / атакующий класс» и (после строк, пародирующих «лирику»): «Неважная честь, / чтоб из этаких роз / мои изваяния высились / по скверам, / где харкает туберкулез, / где блядь с хулиганом / да сифилис. / И мне / агитпроп / в зубах навяз, / и мне бы / строчить романсы на вас, – / доходней оно / и прелестней. / Но я / себя / смирял, / становясь / на горло / собственной песне» – Маяковский В. В. Полн. собр. соч.: в 12 т. М., 1940, 1941. Т. 6. 156—157; Т. 10. С. 176.
