«Если понадобится потопить в крови два миллиарда инородцев и иноверцев, мы колебаться не будем».
Люди, вернее, нелюди, пропагандирующие подобные взгляды и действующие согласно им, спокойно живут среди нас, для них в России закон не писан!
В связи с разгулом у нас сталинизма и фашизма не может не обратить на себя внимания и такой удивительный факт: оказывается, и сегодня, через полвека после смерти Сталина, у нас не рассекречен его личный архивный фонд. Об этом поведала наша пресса на исходе 1999 года. Среди многих сотен дел, связанных непосредственно с деятельностью Сталина, находятся такие, как «Дело врачей», «Катынское дело», «Корейская война», переписка Сталина с его главным опричником Ежовым…
Оказалось также, что кто-то изъял из сталинского фонда много документов, в том числе медицинский журнал о ходе болезни и смерти вождя, который велся со 2 по 5 марта 1953 года. Кто-то основательно подчистил важнейший архив, которому цены нет! По этому поводу академик-секретарь отделения Российской академии наук А. Фурсенко свидетельствует: «В делах — следы разорванности. Это — результат проведенного в 90-е годы, в том числе в последний период, интенсивного переформирования… Нигде, ни в одной стране мира подобного рода действия невозможны. Они противозаконны. В данном случае это сделано не только непрофессионально, но выглядит как сознательная попытка затруднить ученым доступ к документам и их изучению…»
Снова встает вопрос: почему все это происходит? Да потому, что эра Сталина у нас никак не может завершиться, практически она еще продолжается. Вот такой, например, факт из моего общения с А. Яковлевым, главным идеологом горбачевской перестройки, о котором выше уже не раз упоминалось.
Среди множества иностранных визитеров, зачастивших в журнал «Огонек» в годы горбачевского правления (а значит, и яковлевского), к нам в редакцию приехала группа сотрудников французского журнала «Актуэль». Три дня они провели в наших стенах. Главному редактору Коротичу, как всегда, было некогда, и заниматься с ними пришлось мне. В результате они посвятили «Огоньку» в одном из своих номеров 26 страниц текста и фотографий, обильно меня цитировали и при этом почему-то назвали главным редактором журнала. Как только этот номер «Актуэля» дошел до Москвы, мне позвонил Яковлев и поинтересовался, когда это я стал главным редактором «Огонька» без его ведома. Затем он в ходе нашего долгого разговора подробнейшим образом изложил мне историю о том, как и почему его направили в 70-е годы послом в Канаду, освободив от высокой должности в ЦК партии. Для обычного делового телефонного разговора он был в тот раз слишком многословен, и у меня осталось весьма странное впечатление от нашей беседы. Ведь он, думаю, должен был понимать, что мне-то подробности его выдворения из ЦК давно хорошо известны, а он зачем-то все это вспомнил и мне изложил. Говорил он со мной по «вертушке», правительственному телефону, который в одном экземпляре наличествовал в нашей редакции и который, разумеется, прослушивался и записывался. Значит, ему зачем-то это было нужно! Что Яковлев! Мой главный редактор Коротич рассказывал мне, как сам Горбачев в своем кабинете говорил на невидимую аудиторию, то есть на запись, на прослушивающее устройство.
Я бы не рискнул приводить этот факт здесь со слов Коротича, если бы он сам не повторил позже этот рассказ на газетных страницах. Вот отрывок из его интервью «Московскому комсомольцу» в сентябре 1991 года, то есть сразу после ухода из «Огонька». Ему был задан и такой вопрос:
«— Вы вынуждены были ходить на ковер и к Крючкову (тогдашний глава КГБ. — В. Н.), и к Горбачеву. И, помнится, рассказывали, что у вас создавалось впечатление: отчитывая вас матерными словами, Михаил Сергеевич слишком отчетливо артикулировал, очень громко и раздельно произнося брань и — намекали вы — стараясь, чтобы запись на засекреченную пленку получилась отчетливой. Вы по-прежнему считаете, что Горбачеву приходилось работать под колпаком КГБ?
— Не знаю, не знаю, — отвечал Коротич. — Я убежден, что он прослушивался. И знал об этом. Когда он орал на меня, это было так на него не похоже. В этом было что-то непонятное. „Лигачев уже семнадцать лет в ЦК, я в нем уверен, — шумел Михаил Сергеевич. — Ты что, учить меня будешь, кто мне друг, а кто враг?“ — спрашивал он, срываясь на крик, но с совершенно спокойными и доброжелательными глазами. А я давился бутербродами с вареной колбасой, которыми он меня угощал, и ничего не соображал. Потом уже Яковлев дал мне понять, что генсек спасал меня от Политбюро, на котором меня должны были воспитывать.
И Горбачев взял на себя личную миссию — воспитать меня. И несколько раз еще Горбачев устраивал такие спектакли, рассчитанные на засекреченные глаза и уши… Я думаю, мы долго еще не узнаем истинного уровня его зависимости. И того, как он в те годы выруливал сквозь главные рифы. Он бы вполне мог на них разбиться, и мы тогда ничего бы не узнали… Горбачев помимо всего прочего говорил мне в своем кабинете: „Ты вот Чебрикова (из КГБ. — В. Н.) не жалуешь, Лигачева не любишь. А мы ведь все Брежневу жопу лизали. Все!“ Я уверен, что расшифровки этих записей ложились на стол и тому и другому. И именно для них предназначались. Недаром же Яковлев при этой псевдоистерике лишь усмехался».
Ничего себе нравы цековского двора! Подслушивают друг друга (это еще Сталин начал делать в 20-е годы), как бы кто кого не подсидел! Эти нравы, как, впрочем, и многие другие, сохранились и при Ельцине. Можно вспомнить, как в 1999 году разразился скандал в связи с тем, что, как оказалось, самого Ельцина, его ближайшее окружение и его родню тоже прослушивали. Значит, сталинские традиции при кремлевском дворе дожили и до XXI века… Это — наша трагедия. Но еще, пожалуй, страшнее другое: снова ожил и набрал силы российский большевизм, одновременно все громче заявляет о себе и наш доморощенный фашизм. Это явление вполне можно рассматривать как реванш сталинизма, от которого мы так и не смогли избавиться. Кроме самих себя винить нам в этом некого.
Эту завершающую главу книги можно было бы назвать не «Продолжение следует?», а «Повторение следует?», поскольку так называемая Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ) с удивительной точностью повторяет историю гитлеровской нацистской партии. Как известно, в 1928 году 12 членов нацистской партии были впервые избраны в немецкий парламент — рейхстаг. Тогда Геббельс по этому поводу заявил: «Мы идем в Рейхстаг, чтобы получить доступ к демократии как нашему будущему оружию. Мы становимся членами Рейхстага, чтобы парализовать веймарскую демократию с ее же помощью. Если демократия настолько глупа, что дает нам свободу передвижения и средства к существованию, к достижению нашей цели, это уже ее проблемы. Мы предпримем все возможное, чтобы взорвать существующий порядок. Мы пришли в Рейхстаг как враги! Как волк в отару овец…»
А в 1930 году нацисты заняли в рейхстаге уже 107 мест и образовали там крупнейшую фракцию. Дальше история известна…
Но и этой аналогии мало! В те далекие 30-е годы нацисты въехали в рейхстаг и завоевали на свою сторону большинство населения за счет своих националистических лозунгов, а КПРФ, которая всегда формально стояла на идеях интернационализма, превратилась в национал-большевистскую партию, то есть стала совсем уже слепком с нацистской и, похоже, собирается повторить ее «подвиги»…
И наконец еще одно свидетельство. В. Шендерович говорит об одном эпизоде из истории телепрограммы «Куклы»: «… Депутат Никифоренко от КПРФ пытался возбудить уголовное дело по поводу оскорбления Геннадия Зюганова в программе „Их борьба“ — так его не устраивало, что Геннадий Андреевич изображен в интерьере 30-х годов Германии в соответствующей форме. Но дело возбуждено не было. Потому что прокуратуру удовлетворили мои объяснения. Я привел текстуальное совпадение речей господ Зюганова и Шикльгрубера (Гитлера), и, видимо, это их удовлетворило и уголовного дела возбуждено не было».
А вот как отметил исторический переход России из XX в XXI век депутат Государственной Думы В. Шандыбин. В день рождения Сталина он произнес в Думе свой очередной бредовый монолог: «Сегодня исполняется 121 год со дня рождения гениального политика и полководца Иосифа Сталина. Он создал мощную державу СССР, которую предатели Родины рушат с 56-го года, и до сих пор им это не удается». В германском парламенте депутат за такое же выступление во славу Гитлера попал бы за решетку. У нас же это невозможно, поскольку не было своего Нюрнбергского процесса, такого же суда над КПСС, какой состоялся над нацизмом в Нюрнберге. У нас шандыбины с гордостью носят на груди «Орден И. В. Сталина», учрежденный в 1998 году так называемым Постоянным Президиумом Съезда народных депутатов СССР.
