Э. Вагнер - Шерлок Холмс: наука и техника

From Baskerville Hall to the Valley of Fear, the Real Forensics Behind the Great Detective's Greatest Cases

E.J. Wagner

THE SCIENCE OF SHERLOCK HOLMES

Я выражаю свою глубокую благодарность Марку Бенеке за подробную информацию о насекомых; Роберту А. Форде – за разъяснения основ британской законодательной системы и написания британских имен; Эрнесту Д. Хаму за его умение находить нужную информацию; Ли Джексону — за материалы о викторианской эпохе; профессору Эрвину Т. Джекебу за переводы с французского; профессору Джерноту Кочеру за информацию о Гансе Гроссе; доктору медицины Зигмунду Менхелю, бывшему главному судмедэксперту графства Суффолк, за столь необходимую помощь в анализе случая об утоплении в Тиша-Эшлар и многих других дел; Джеймсу Дж. Мауни, эсквайру, и Уильяму Никсу — за юридическую информацию; Андре А. Моенссенсу, Дугласу Стриппу, заслуженному профессору Университета Миссури из Канзаса — за предоставление юридических консультаций; Стивену С. Поуверу, моему редактору, за его терпение, отзывчивость и прекрасные идеи; Марсии Самуэльс – за исключительно точное и значимое техническое редактирование, а также Уильяму Р. Вагнеру – как за моральную, так и за техническую поддержку. Без них эта книга никогда бы не увидела свет. Все ошибки принадлежат исключительно мне.

Я искренне признательна людям, относящимся к миру судебной медицины, которые в течение многих лет, каждый по своему, помогали мне учиться. Среди них я хотела бы отметить Джека Беллентайна, Роберта Баумана, Винсента Криспино, бывшего директора экспертно-криминалистической лаборатории графства Суффолк; Лео Даля Кортиво, бывшего директора лабораторий судеб- но-медицинской экспертизы графства Суффолк; доктора медицины Джозефа Девиса, главного судмедэксперта округа Дейд в штате Флорида; Роберта Голдена; доктора медицины Чарльза Хирша, бывшего главного судмедэксперта графства Суффолк, в настоящее время являющегося главным судмедэкспертом города Нью-Йорк; Джеффри Лубера и, наконец, доктора медицины Сидни Б. Вайнберга, бывшего главного судмедэксперта графства Суффолк. Со всеми этими людьми я познакомилась в бюро судебно-медицинской экспертизы графства Суффолк, организации, ставшей источником постоянной поддержки и информации. Среди других специалистов по судебной медицине я хотела бы отметить доктора медицины Майкла Бадена, главного патологоанатома полиции штата Нью-Йорк, покойного доктора медицины Теодора Эренрайха, консультанта по клинической патологии бюро судебно-медицинской экспертизы Нью-Йорка; Зено Герадтса, судмедэксперта Института судебно-медицинской экспертизы Нидерландов; покойного доктора медицины Милтона Хелперна, главного судмедэксперта города Нью-Йорк; бывшего заместителя директора лаборатории судебно-медицинской экспертизы лондонской полиции (Скотленд-Ярд).

Также выражаю благодарность музею естественных наук при университете Стони Брук, который в качестве спонсора Ежегодного форума по судебной медицине оказывал мне помощь и поддержку.

Я познакомилась с историями о Шерлоке Холмсе в 50-х годах прошлого века в Бронксе. В те времена я очень страдала от рутины и порядков средней школы, и только объединенные занятия по английскому языку и общественным наукам, которые у нас проводил необычайно увлеченный учитель Бенджамин Вайнштейн, немного ослабляли мое ощущение собственной ничтожности.

Его самой привлекательной чертой была привычка приглашать учеников, когда погода позволяла, на пикник в парке. Мы усаживались полукругом на бревнах или траве, а мистер Вайнштейн развлекал нас, читая вслух. Я старалась никогда не пропускать эти вылазки.

Мистер Вайнштейн читал с явной, но мягкой властностью. Он не подражал голосам, не играл вымышленные пантомимы, он выступал в роли транслятора мыслей того или иного автора.

Он читал повести Марка Твена и рассказы Деймона Руньона. Однажды в преддверии окончания осени, когда становится совсем холодно, и почти все листья с деревьев опадают на землю, мистер Вайнштейн открыл незнакомую книгу в темно-синей обложке и начал читать:

"Просматривая свои записи о приключениях Шерлока Холмса, а таких записей, которые я вел на протяжении последних восьми лет, у меня больше семидесяти, я нахожу в них немало трагических случаев, есть среди них и забавные, есть и причудливые, но нет ни одного заурядного: работая из любви к своему искусству, а не ради денег, Холмс никогда не брался за расследование обыкновенных, будничных дел, его всегда привлекали только такие дела, в которых есть что-нибудь необычайное, а порою даже фантастическое."

Это было начало рассказа «Пестрая лента». На следующий день я уже искала собрание сочинений Артура Конан Дойля в библиотеке.

О впечатляющей притягательности рассказов о Шерлоке Холмсе написаны сотни книг. Я подозреваю, что ключ к разгадке лежит в резком контрасте между эмоциональной напряженностью бурных приключений и успокаивающим мыслительным контролем ситуации со стороны Холмса. Когда в 2005 г. я писала эти строки, мир сходил с ума от религиозных предрассудков, угрожающих захватить его в свои опасные объятия, а наука в некоторых частях света считалась противоестественным занятием. В этом контексте литературный герой, обладающий как интеллектом, так и чувством этики, был для меня особенно неотразим.

Шерлок Холмс может оставаться вымышленным персонажем, но он учит нас вполне реальным вещам. Он рассказывает о том, что наука дает не упрощенные ответы, а демонстрирует строгий метод формулирования вопросов, способных привести к нужным решениям. Образ Холмса символизирует человеческий ум, который обрел настоящую гармонию в дружбе. (Хотя Холмс и утверждает, что представляет собой только мозг, он выдает свою сильную глубинную эмоциональность, обращаясь к злодею в рассказе «Три Гарридеба»: «Если бы ты убил Ватсона, ты бы живым отсюда не вышел».) Холмс обладает острым умом, горячим сердцем и недюжинными артистическими способностями — он мастерски перевоплощается и играет на скрипке. Не удивительно, что многие читатели были очарованы им так же, как и я.

За долгие годы жизни я успела обзавестись гораздо большим количеством экземпляров книг о Холмсе, чем можно себе представить, и время от времени, потворствуя своим желаниям, понемногу перечитывала их, пытаясь установить связь между своей слабостью к Шерлоку Холмсу и работой, заключающейся в чтении лекций по истории криминалистики и судебному делу. Я разработала программу под назйанием «Учение Шерлока Холмса. Реальные истории, разгаданные Конан Дойлем», но она была скорей об авторе, чем о Великом Детективе. Я продолжала играть мыслями, но лень усложняла разгадку того, как объединить Холмса и историю криминалистики.

А потом, одним холодным февральским утром, пока в духовке выпекался хлеб, я получила электронное письмо, в котором мне предлагали написать книгу о судебном деле со времен викторианской эпохи и в качестве отправной точки взять приключения Великого Детектива. Издательство также предлагало включить в книгу Лавы, посвященные анатомии, токсикологии, химии крови и множеству других чрезвычайно сложных вещей. Я сразу поняла, что такая работа потребует огромных сил.

Для написания книги мне придется встречаться со старыми друзьями, специализирующимися на отпечатках пальцев, трасологических доказательствах, отравлениях и других темах, известных лишь узкому кругу посвященных, и выпрашивать у них информацию. Еще мне нужно будет читать подробные старые отчеты о вскрытиях, держать в руках крошащиеся от времени газеты и лекционные заметки. Мне придется убеждать своего мужа, что он будет замечательно проводить время, сканируя ломкие старые изображения, форматируя мой беспорядочно набранный текст и собирая совсем не малую библиографию. (К сожалению, у меня полностью отсутствуют способности секретаря.)

Это значит, что мне придется потратить многие часы на изучение древних медицинских томов, пыльных расшифровок судебных разбирательств, пожелтевших писем и документов, отслеживая подробности преступлений столетней давности. Я буду сидеть одна, в своем кабинете, в окружении сотен антикварных фолиантов и в компании нашего черного Лабрадора Доктора Ватсона.

И, конечно же, я согласилась.

Лондон, 1887 г. Булыжные мостовые и узкие, извилистые улочки. Звук громыхающих двухколесных экипажей, посланных по неотложным поручениям, переплетается с шумом гостиниц и постоялых дворов. Бородатые мужчины в плащах, небрежно постукивающие прогулочными тростями с серебряными набалдашниками. Многочисленные музеи, в которых демонстрируют огромное количество заморских диковинок. Сюда частенько заходят важные дамы в мехах, окутанные шлейфами сдержанного аромата лаванды. Их лица скрывают вуали, а строгая осанка так или иначе говорит о том, что мужья обнимают их редко и благочестиво, зато корсеты – крепко и постоянно.