Александр Соловьев - Апокалипсис: катастрофы прошлого, сценарии будущего

Наша книга о том, что самые разнообразные беды, которые случаются с человечеством, фактически означают, что едва ли не с момента своего появления на свет человек находится в непримиримом противостоянии с себе подобными и окружающим миром. Эпидемии и стихийные бедствия, войны и технологические аварии с завидной регулярностью разрушали и разрушают, убивали и убивают, ставя под угрозу существование человечества или, по крайней мере, изрядной его части.

Наша книга о катастрофах, экономических кризисах и распаде государств, об ожидании конца света, об эсхатологических мифах и концепциях, о массовых психозах и личном катарсисе. А также о том, какие «факторы риска» сопровождают и определяют развитие человеческого общества, и о том, как они это делают. В конце концов, наша книга – о жизни и о смерти. О страшной смерти и тяжелой жизни. О выживании и о цене выживания.

Эта книга также о людях. Но не о каких-то конкретных людях – хотя имен и фамилий в ней предостаточно. Скорее, она обо всем человечестве – о жертвах и (отчасти) о виновниках катастроф, в разное время происходивших в разных уголках Земли. О тех, кто пережил и кто не пережил катастрофу. Об очевидцах и спасателях. О тех, кто наживается на чужих бедах, и тех, кто все теряет.

Книга состоит из пяти частей. Первая часть – «Природа против человека» – рассказывает о стихийных бедствиях и эпидемиях, исторически главных, пожалуй, угрозах жизни человека и выживания человечества на планете. Во взрывах вулканов исчезали не только города, но и целые цивилизации, «моровые поветрия» выкашивали население стран и континентов. Так было и в Древней Греции, и в средневековой Европе. Так, к сожалению, происходит и сейчас.

Вторая часть – «Технология против человека» – о техногенных катастрофах и авариях. Развивая науку и технику, человек стремился обезопасить себя от природных катастроф. Но те же достижения прогресса, что были призваны защищать человека, чем дальше, тем больше становятся для него угрозой, вполне сопоставимой с «естественными» опасностями.

Третья часть – «Деньги против человека» – о катастрофах социально-экономических, войнах и кризисах. Самое, пожалуй, страшное в них то, что даже глобальные драмы – лишь следствие глубоко укоренившихся в самой природе человека процессов, способов хозяйствования и методов управления.

Четвертая часть – «Человек против человека» – о терроризме и фатальных ошибках политических деятелей, которые чрезвычайно дорого обходились странам и народам. Причины этих трагедий в большей степени субъективны, ибо их виновников и непосредственных исполнителей почти всегда можно назвать поименно.

Пятая часть – «Катастрофы, которых не было» – пожалуй, самая мрачная; в ней даны возможные сценарии апокалипсиса – от природных до военных и технологических. И то, что эти катастрофы до сих пор не произошли, совершенно не говорит о том, что такой угрозы не существует.

Потому что все катастрофы – от катаклизмов эпического масштаба до катастроф локальных, даже личных, вроде бы мелких на фоне событий мирового значения, – то есть буквально все катастрофы обнаруживают одно пугающее свойство: создается впечатление, что человек как вид и человечество как сообщество никогда не готовы к ним. Более того, человек как вид и человечество как общность, похоже, не извлекают никаких уроков из череды кошмаров, которые на них обрушиваются с завидным постоянством, но всегда застигают врасплох. Когда книга готовилась к печати, землетрясение силой в 9 баллов и цунами высотой с двухэтажный дом обрушились на Чили. Погибло около 700 человек. И что? Новый президент тут же уволил главу МЧС и главу океанографической службы – за «непредсказуемые землетрясения». Конечно, радует, что это не наш президент. (Впрочем, признание Южной Осетии и Абхазии в 2008 году имело не менее катастрофические политические последствия для России.)

При этом человек вновь и вновь запугивает себя картинами грядущего конца света – вспомним блокбастеры «День независимости» или «2012», – не делая при этом, казалось бы, ничего, чтобы предотвратить или, по крайней мере, ПОДГОТОВИТЬСЯ к потенциальным катастрофам. Но с другой-то стороны, может быть, это и есть своего рода механизм защиты. В конце концов, человек все еще жив.

Вместе с новыми болезнями появляются новые лекарства – и сколько бы мы ни сетовали на жадность фармкомпаний, пенициллин и аспирин все-таки спасают жизни и здоровье. Системы предупреждения землетрясений и наводнений разработаны учеными и действуют в разных уголках мира. К ним не всегда прислушиваются, их информацию не всегда правильно интерпретируют, ответственные лица не всегда готовы принимать верные решения и исполнять их, но эти системы все же есть. Во время последнего землетрясения в Чили погибло несколько сотен человек, что, конечно, страдания и боль, однако в результате меньшего по масштабам январского землетрясения на Гаити погибло около полутора сотен тысяч. Значит, человечество все-таки чему-то учится, хотя бы какая-то его часть. Израильская авиакомпания El Al гарантирует своим пассажирам безопасность – и не бросает слов на ветер.

Во время пожара поезда в альпийском туннеле один из его пассажиров спас из огня 12 человек.

Те же фильмы-катастрофы – не часть ли это такого своеобразного всеобуча самовыживания? Ведь кто-то из героев все же остается в живых, чтобы рассказать потомкам о катастрофе. Значит, человечество способно учиться и извлекать знания из трагедий. Значит, в человеке срабатывает механизм выживания.

Удивительно, что биологический вид, находящийся на вершине природной пирамиды, – человек – оказывается настолько беззащитен перед той самой природой, царем которой он вроде бы является. Все четыре стихии – земля, вода, воздух и огонь – вместе с бактериями и вирусами как будто задались целью смести человечество с лица Земли. И оказывается, что возразить им особо нечем – счет идет на десятки и сотни тысяч человеческих жертв.

Но все это удивительно, парадоксально и непонятно лишь на первый взгляд.

Катастрофические по своим последствиям природные явления – отражение вполне естественных процессов.

Причем по мере своего развития человек начал влиять на эти процессы все сильнее – ответная реакция не заставила себя ждать.

Не стоит забывать, однако, что в прошлом случались катастрофы и помасштабнее современных. Уничтожение Минойской (Критской) цивилизации в результате вулканического взрыва на Санторине, упадок и разрушение Индской цивилизации с ее знаменитым «городом мертвых» Мохенджо-Даро, Всемирный потоп, гибель Атлантиды, Содом и Гоморра, гибель Помпеи – все это уже было.

Расположенный в болотистой низине, Санкт-Петербург затопляется периодически. Правда, в отличие от белых ночей и разводящихся мостов эти повторяющиеся наводнения так и не стали частью туристической программы. Но к этим капризам стихии уже привыкли, чего нельзя сказать о Москве, которую наводнение 1908 года застало врасплох.

Решив построить новую столицу в устье Невы, Петр I обрек ее на постоянные затопления. Правда, сам император относился к плещущейся на улицах воде с юмором. В сентябре 1706 года он писал Меншикову: «Третьего дня ветром вест-зюйд такую воду нагнало, какой, сказывают, не бывало. У меня в хоромах было сверх полу 21 дюйм, а по городу и по другой стороне по улицам свободно ездили в лодках, однако ж недолго держалось, менее трех часов. И очень было потешно смотреть, что люди по кровлям и деревьям, будто во время потопа, сидели, не только мужики, но и бабы. Вода хотя и велика была, беды большой не сделала». Однако жители новой столицы относились к перспективе быть затопленными с куда меньшим энтузиазмом. В 1720 году на улицах города появился пророк, который сделал зарубку на стволе дерева и утверждал, что в день Иоанна Предтечи (23 сентября по старому стилю) начнется наводнение, которое разрушит город. Император придерживался на сей счет иного мнения, поэтому по приказу Петра пророка били кнутом, «наделав ему насечек много пониже намеченной высоты наводнения». В течение многих лет по городу ходили слухи, что предсказанное наводнение таки состоялось, но не 23 сентября, а немного позже.

Первые проекты борьбы с наводнениями появились уже при жизни Петра. Еще в 1724 году Миних, занимавший тогда пост директора водных коммуникаций, предложил перед началом любого строительства насыпать небольшой холм, чтобы здания оказались выше уровня затопления. Однако тогда этот проект остался на бумаге, а позже, когда город разросся, такой метод борьбы с наводнениями стал невозможен.