Человеческий зоопарк. История доктора Менгеле - Елизавета Бута

Имя этого человека стало синонимом безумного врача, точно так же, как Франкенштейн стал синонимом рукотворного чудовища. Будем честны, процент серийных убийц среди врачей в сотню раз выше, чем в среднем в популяции, но не будем сгущать краски, Менгеле никогда не был врачом.

По факту, всю свою жизнь Менгеле был одержим идеей создания собственного Франкенштейна. С тех пор, как он стал главным селекционером Освенцима, любимым занятием его было стоять на перроне, ожидая товарный поезд, в котором привозили новых узников «лагеря смерти».

Ему нравилось отбирать наиболее здоровых для работ в лагере, выявлять среди прочих больных, старых и малых, чтобы отправить их в газовую камеру сразу, так как они бы потребовали больше затрат на содержание, чем могли принести пользы рейху.

Более всего среди новоприбывших его интересовали вовсе не самые здоровые, а только самые странные, для его личного цирка уродов. Особое же пристрастие доктор имел к близнецам. Всякий сотрудник лагеря знал, что если найти близнецов, то можно рассчитывать на премию и другие поблажки. Охранники и селекционеры, как безумные, бегали вдоль шеренги насмерть перепуганных новобранцев Освенцима, выискивая людей с необычными особенностями внешности: карликов, великанов, горбунов и, конечно, близнецов.

Если матери близнецов объясняли, зачем доктору ее дети, женщина предпочитала обычно скрыть их от взора врача, чтобы вместе с ними отправиться в газовую камеру. Другие же, услышав о лучших условиях для таких детей, первыми кричали о том, что близнецов искать не надо, они уже здесь.

Все мы привыкли представлять сумасшедшего врача, одержимого безумными и извращенными экспериментами, эдаким вековечным старцем, отчаявшимся совершить свое главное открытие. Доктору Менгеле на момент начала его бесконтрольных экспериментов не было еще и тридцати лет, а его врачебная практика ограничивалась всего несколькими годами службы в военно-полевых условиях.

Йозеф Менгеле родился в 1911-м году, в одном из маленьких городков Баварии. Его отец владел фирмой по производству сельскохозяйственной техники, а мать целиком посвятила себя кухне и воспитанию троих сыновей.

Первая мировая война принесла в Германию бедность и череду экономических кризисов, которые буквально ставили крест на надеждах честно заработать свой капитал. Лживые дельцы легко делали себе состояние за пару лет, а вот честные предприниматели, рабочие и фермеры вынуждены были прозябать в нищете и тратить свои последние деньги в дешевых пивных, коих в Баварии всегда было в избытке. Именно в этих пивных и родился национал-социализм (ака фашизм), идеями которого Менгеле искренне проникся.

Поначалу подростка интересовали политические высказывания национал-социалистов, но постепенно он все больше увлекался идеями новомодной расовой теории, согласно которой все эти евреи и цыгане, которых всегда в этих краях недолюбливали, являлись главным источником проблем общества. Вроде бы наивно и нелогично, но чем больше Менгеле читал про это, тем более логичной казалась теория.

Йозеф стал всерьез изучать медицину в лучших университетах Мюнхена, Вены и Бонна. Слушая курс философии, он особенно внимательно читал о расовых проблемах. В 1938-м он получил докторскую степень по философии. Диссертация его, конечно, была посвящена расовым различиям. Естественно, с таким бэкграундом его с распростертыми объятиями приняли в стройные ряды нацистской партии. Разве что модную в те годы татуировку с группой крови он не стал делать, хотя это считалось чуть ли не обязательной процедурой, которая способна спасти жизнь человека в экстренной ситуации. Менгеле предпочел не портить шкурку, сославшись на медицинские противопоказания.

В 1940-м году стране потребовались новые герои. Йозеф Менгеле воспринял этот призыв слишком близко к сердцу и отправился служить. Пару лет он работал военным медиком в саперном батальоне, заслужил несколько наград за героическое спасение солдат, а потом и сам получил ранение, из-за которого уже не мог служить в действующей армии.

Оправившись от контузии, Менгеле изъявил желание изучать расовые проблемы на живом материале и попросил предоставить ему такую возможность. Правительство СС весьма благосклонно относилось к любым медицинским экспериментам на благо арийцев, а живого материала из числа представителей «второсортных» рас было достаточно. Йозефу Менгеле дали карт-бланш на эксперименты и отправили служить в Освенцим, там было достаточно лишних, по мнению нацистов, людей, которых им не жалко было пустить на эксперименты.

В середине XIX века монах-августинец Грегор Мендель открыл два закона наследственности, которые дали старт развитию таких наук, как: генетика и евгеника. Монах, по большей части, изучал растения, и даже не предполагал, что законы селекции можно применить и к людям.

В год рождения Йозефа Менгеле умер другой великий ученый Френсис Гальтон, заложивший базовые принципы евгеники, науки, которая должна была создать нового человека. К началу ХХ века евгеника вошла в моду повсеместно, причем нацистская Германия была далеко не впереди планеты всей по этой части. В США селекцию людей и насильственную кастрацию неблагонадежных элементов применяли в какой-то момент чуть ли не чаще, чем на родине фюрера.

Гитлеровская Германия была проклята и забыта, а вместе с ней стали стараться не использовать термин «евгеника», тогда как, по сути, это вполне себе полезная наука, принципы которой впоследствии стали применяться в разных науках. Медицинское обследование беременных, изучение ДНК и выявление спящих генов, предупреждение генетических болезней – все это тоже евгеника. Эта наука ставила своей целью повышение процента рождения крепких, здоровых детей без патологии физического и психического развития, если бы не целая череда чудовищных экспериментов, которые проводились под знаменем евгеники, эта наука развивалась бы и дальше, не прикрываясь стыдливо знаменем генетики, антропологии и других смежных наук.

Будучи пациентом военного госпиталя, доктор Менгеле с юношеским энтузиазмом изучал всю литературу по евгенике, издававшуюся в те годы в Германии. Среди научных статей попадались и псевдонаучные, и совсем уж оккультные.

Несколько месяцев реабилитации после ранения Менгеле только и делал, что изучал всю эту макулатуру, а вскоре у него вдруг появилась возможность применить эти принципы на практике. Уникальная возможность для врача, коим, по большому счету, Менгеле, к сожалению, не был.

Отобранные для экспериментов дети содержались в Аушвице-Биркенау в намного лучших условиях, чем остальные. Для них был оборудован специальный детский сад, несколько врачей специально следили за их