В сентябре 1987 года по прибытии на Северный флот его назначили инженером группы автоматики главной энергетической установки и сразу же отправили на боевую службу. При этом его должность на атомоходах только вводилась, пришлось во всем разбираться самому и в самые кратчайшие сроки. Василию предлагались, насколько мы знаем, различные должности на берегу, но он любил корабли. Золотая медаль давала ему право поступления без экзаменов в академию, но он и здесь не торопился, считал, что надо еще набраться опыта. Таким уж он был, всегда служил по принципу: не где легче, а где нужнее».
Своими воспоминаниями о капитане 2-го ранга Исаенко делится его непосредственный начальник капитан 1-го ранга Виктор Бурсук: «Пришел он к нам в Видяево еще курсантом 5-го курса на стажировку. Сразу был виден хороший специалист, а потому мы сделали на него запрос и взяли к себе. Василий отличался прекрасным знанием электроники и был идеальным инженером-киповцем». Быстро сдал на допуск. Пытались продвинуть по службе — ни в какую: «Хочу только инженером автоматики!» За отличную службу на должности капитан-лейтенанта присвоили ему капитана 3-го ранга. Был этому очень рад. Когда началось повальное сокращение, Василий остался единственным грамотным инженером КИП, а потому из морей не вылезал. Как офицер-наставник ходил на всех лодках. Это и предопределило его переход в штаб на должность помощника начальника электромеханической службы по физическим полям. Однако в основном занимался все той же автоматикой, только теперь уже организацией ее эксплуатации. Отличный профессионал. Пользовался большим уважением и доверием представителей науки и промышленности. Попав в штаб дивизии, быстро вписался в коллектив. На «Курске» пошел в море потому, что я должен был переводиться в Москву, на мое место назначался Белогунь, а Исаенко мы хотели подготовить, чтобы он мог ходить старшим. Для этого нужно было время, так как он не прошел должность командира БЧ-5. Именно поэтому они и пошли в море с Белогунем».
Буквально за день до выхода на «Курске» Василию Исаенко вручили погоны капитана 2-го ранга. Сфотографироваться в новом звании ему уже не было суждено.
Брат Василия Александр, капитан-лейтенант и бывший инженер-подводник, после смерти брата подал рапорт о восстановлении на военной службе. Служить он хочет, как и Василий, только на лодках и только в Видяеве.
Офицером ВМФ решил стать после смерти отца и сын Василия Сергей, поступивший в Нахимовское училище. А потому можно с уверенностью сказать, что военно-морская династия Исаенко будет жить!
* * *Вместе с Василием Исаенко пошел на «Курске» и заместитель начальника электромеханической службы дивизии по ядерным установкам Белогунь. Раньше служил на «Воронеже». Его очень ценили и начальники и подчиненные. Хотели назначить НЭМСом дивизии. В июне было отправлено представление на эту должность.
Из биографии капитана 2-го ранга Виктора Белогуня: родился в I960 году в городе Марганец Днепропетровской области. Отец — горный инженер, мать — техник-строитель. В 1971 году закончил музыкальную школу по классу фортепиано. В 1977 закончил среднюю школу на «отлично». В том же году поступил в Севастопольское высшее военно-морское инженерное училище. В 1981 году женился. В 1982 году родилась дочь Аня, а два года спустя — сын Артем. С 1983 года на Северном флоте. С 1993 года — командир электромеханической боевой части гвардейского подводного крейсера «Воронеж». В 1993 году капитан 2-го ранга. С 1998 года заместитель начальника электромеханической службы 7-й дивизии подводных лодок. Заочно учился на пятом курсе Воронежского государственного университета на юридическом факультете. Сын Виктора Артем пошел по стопам отца. Ныне он курсант Санкт-Петербургского военно-морского института.
Родителям Виктора, проживавшим в маленьком украинском городке Марганец, о беде сообщила из Видяева его жена Галина. Как могла, успокаивала, мол, Витя просто помогает в спасательных работах… О том, что их сын на «Курске», родители узнали из телевизионных новостей.
— Мы думали, что у нас разорвется сердце! — рассказывал позднее отец Виктора Михаил Зиновьевич.
Говорит мама Виктора Раиса Владимировна: «Все у него в жизни складывалась так хорошо: служба, жена, семья. Росли внуки, сын занимался любимым делом. Раскованный, обаятельный, остроумный… Как мы все им любовались, когда он приезжал в отпуск! Единственное, что волновало, — это постоянная тревога за сына. Когда Виктор был помоложе, все говорил: «Мама, что ты плачешь, ты должна гордиться, а ты плачешь…» Чтобы лодка не казалась чудовищем, сын однажды устроил нам со свахой на нее экскурсию. Сваха тогда, увидев эту махину изнутри, сразу занервничала, словно почувствовала опасность. А я, честно признаюсь, испытала не страх, а чувство гордости за человеческий разум. Вы знаете, я подумала: какая мощь, какое совершенство, ведь это почти как космический корабль, и люди этим управляют! Но когда увидела атомный реактор, стало не по себе. Я подошла к нему и попросила: «Ты уж Витюшечку не подведи…»
Из воспоминаний офицера штаба 7-й дивизии капитана 2-го ранга Сергея Ковалева: «Виктор пришел в штаб с «Воронежа». Не помню случая, чтобы он отказал кому-нибудь в какой-то просьбе. Всегда дотошный, всегда вникал в мельчайшие детали. Очень большой любитель живой природы. Придя в штаб, первым делом в свой кабинет принес живые цветы. В любое время года, даже под вой метели любой пришедший в кабинет Виктора попадал в настоящее лето. Это, конечно, деталь, но деталь, характеризующая внутренний мир этого человека. Работы никогда не боялся. Засиживался в штабе до позднего вечера. Для меня Витя — человек, на которого всегда можно было положиться как на самого себя».
Мой собеседник — капитан 1-го ранга Виктор Бурсук, непосредственный начальник Виктора.
— Основной чертой Вити Белогуня была фанатичная приверженность механической службе, — рассказывает Виктор Иосифович. — Доходило до того, что вечером домой выгонял его чуть ли не в приказном порядке. Помню, как-то я обеспечивал ввод ядерной установки. Он тоже рядом со мной. Говорю ему: «Зачем сидеть вдвоем? Иди домой». В ответ: «Нет, я тоже погляжу что и как». Прекрасно рисовал, окончил в свое время музыкальную школу. В дружбе был очень искренен и надежен. Ради друга готов на все. В связи с моим переводом должен был занять мое место. Виктор был готов возглавить электромеханическую службу дивизии, но, увы, этого так и не произошло.
Все отмечают исключительно высокие профессиональные и деловые качества Белогуня, трудолюбие, жесткость во всем, что касалось дела, и справедливость. Зря никого никогда не ругал и не наказывал. До самого последнего момента не знал, на какой из подводных лодок идти в море. Его звали сходить на «Данииле Московском», но, подумав, капитан 2-го ранга Виктор Белогунь сказал:
— Нет, пойду-ка я на «Курске»! «Батоны» мне как-то ближе!
У него были на «Курске» какие-то дела. Говорят, хотел посмотреть в море молодых лейтенантов, насколько они готовы к предстоящей боевой службе. Кроме этого, он давно был очень дружен с командиром электромеханической боевой части «Курска» Юрием Саблиным…
* * *Флагманский ракетчик 7-й дивизии капитан 2-го ранга Юрий Шепетнов тоже пошел в тот роковой поход на «Курске». Его жена Людмила вспоминает, что в апреле в штабе дивизии офицеры собрались на поминальный вечер по «Комсомольцу». Дело в том, что «Комсомолец» входил в состав дивизии, подводные лодки которой после очередного реформирования вошли в состав 7-й дивизии. Именно поэтому память о трагедии у острова Медвежий в 1989 году, о погибших товарищах всегда здесь была особенно свята. Вечером домой Юрий пришел в каком-то необычном состоянии. Он был очень возбужден и говорил о том, что обязательно должен как можно больше ходить в море.
— Пойми меня, я ведь морская душа! — говорил он Людмиле. — Я не могу жить без моря и подводных лодок!
Из всех своих одноклассников по училищу к 2000 году Юра был единственным, кто еще служил на боевых кораблях. Однокашники без всяких разговоров всегда отдавали ему пальму первенства как настоящему моряку. Его душа рвалась в море, и море приняло к себе его мятежную душу…
Родом Юрий Шепетнов был из Севастополя, а потому с первого вздоха ему был родным воздух, напоенный ветрами далеких просторов и солоноватым привкусом волны. Отец Юры Тихон Макарович старшиной 2-й статьи в далекие 50-е служил на линкоре «Новороссийск». В ту страшную октябрьскую ночь он был на корабле. Вместе со всеми до конца находился на борту «Новороссийска», и только когда линкор начал тонуть, прыгнул в воду. И сегодня Тихон Макарович отчетливо помнит, как медленно и неотвратимо, словно в замедленной съемке, переворачивалась огромная черная туша «Новороссийска», словно огромное живое существо, умирая, уходило в пучину. Тихону Шепетнову тогда повезло и он выжил, удержавшись на киле перевернутого линкора.
