Ознакомительная версия.
Не только В. Суворов, но и другие исследователи упрекают руководство игр в том, что были исключены из рассмотрения операции начального периода войны. Однако с точки зрения поставленных в задачах игры учебных целей это было вполне логично. В начальный период войны операции могут идти в отличных от уставных плотностях, в разреженных построениях. В таких условиях рассматривавшиеся на совещании методы ведения войны были просто неприменимы. Советское руководство обоснованно считало, что война будет долгой и изучать в учебных целях узкий по временным рамкам начальный период войны не имеет смысла. Куда полезнее рассмотреть максимально общий случай, технику ведения операций, которые будут проводиться в последующие за начальным периодом месяцы и годы войны. Ответ на вопрос «Как же остановили и как отбросили?» на самом деле простой. Никто не рассматривал катастрофического варианта развития событий, реализовавшегося в действительности. Точно так же, как до Первой мировой войны никто не проводил игр с вводной «армия Самсонова разгромлена». Вводная первой игры демонстрирует нам умеренный оптимизм относительно развития событий начального периода войны. Исходя из этих вводных, СССР все же проиграл развертывание и не смог реализовать предвоенный план первой операции. Конечно, проигрыш в развертывании в этом случае не такой катастрофичный, как в реальности. Руководство Красной армии тогда еще даже не догадывалось, что механизированные корпуса – это бумажные тигры, а в руках у немцев будет «меч-кладенец» моторизованных корпусов. Тем более исключался вариант упреждения в развертывании на длительный период. Поэтому был дан лишь осторожный прогноз, что на начальном этапе конфликта противнику удалось вторгнуться на территорию СССР на глубину 70–120 км. Затем Красной армии на западном направлении удается подтянуть войска из глубины страны и восстановить положение. После этого должен был состояться матч-реванш, который, собственно, и отрабатывался в первой игре.
Заметим, что логика «наступление с линии государственной границы» не была сохранена во второй игре. Там вводная предусматривала сдвиг линии фронта с государственной границы как на восток, так и на запад. В. Суворов пишет об этом в следующей главе, но словно не замечает противоречия с предыдущими своими тезисами. Если, как нас пытается убедить Владимир Богданович, имело место социалистическое соревнование между «южанами» и «северянами», то руководству игры нужно было поставить участников если не в абсолютно равные условия, то на одинаковый рубеж, т. е. на линию государственной границы. Конечно, руководство игрой теоретически могло подыгрывать «южанам», но не до такой же степени.
Вводная для участников во второй игре звучала следующим образом:
«Исходная обстановка в этой игре выглядела так: «западные» в союзе с «юго-западными» и «южными» начали войну против «восточных», перейдя в наступление двумя фронтами – Юго-Восточным и Южным, но в разное время. Юго-Восточный фронт начал боевые действия 1 августа 1941 года против львовско-тернопольской группировки «восточных», однако на рубеже Львов, Ковель был встречен сильным контрударом противника и, потеряв до 20 пехотных дивизий, к исходу 8 августа отошел на заранее подготовленный рубеж Старина, Грыбув, Тарнув, р. Дунаец, р. Висла. Южный фронт перешел в наступление 2 августа в проскуровском направлении. Его соединения прорвали оборону «восточных» и, развивая успех, к исходу 8 августа вышли на р. Днестр, форсировав ее на участках Калюс, Комаровка и Мельница-Подольская. Общей задачей двух фронтов являлось окружение и уничтожение противника в районе Каменец-Подольский, Ковель, Люблин, Жешув и выход к 10 сентября на фронт Одесса, Винница, Шепетовка, Сарны. Таким образом, со стороны «западных» и их союзников предусматривалась наступательная операция группы фронтов. Юго-Западный фронт «восточных», разгромив в ходе контрнаступления группировку противника в районе Люблин, Жешув, Грубешув, к исходу 8 августа вышел на р. Висла от Казимеж до Опатовец и далее на рубеж Тарнув, Грыбув, Старина, ст. Ужок. Попытки форсировать Вислу и Дунаец успеха не имели: на участке фронта от Казимеж до ст. Ужок противник перешел к обороне. Армии левого крыла Юго-Западного фронта вели упорные оборонительные бои с противником, ведущим наступление на проскуровском и стрыйском направлениях».
Отметим, что во второй вводной мы также видим умеренный оптимизм относительно успеха начального периода войны и первой операции. Развертывание опять незначительно проиграно, и линия фронта сдвигается на линию Львов – Ковель. Затем подтягиваются основные силы Красной армии и отбрасывают противника аж на Вислу, где их наступательный порыв оказывается остановлен. Соответственно, в полосе Юго-Восточного фронта Д.Г. Павлова вторая игра начинается не с линии государственной границы, а с линии западнее ее. Напротив, на юге граница к началу игры сдвигается на восток, на рубеж Днестра.
С точки зрения проверки плана первой операции удары, наносившиеся Г.К. Жуковым во второй игре, были еще дальше от записанных в реальных документах предвоенного планирования направлений. По «южному» варианту в сентябрьских 1940 г. «Соображениях…» задачей войск Юго-Западного фронта было, «прочно прикрывая границы Бессарабии и Северной Буковины, по сосредоточении войск, во взаимодействии с 4-й армией Западного фронта, нанести решительное поражение Люблин-Сандомирской группировке противника и выйти на р. Висла. В дальнейшем нанести удар в направлениях на Кельце – Петроков и на Краков, овладеть районом Кельце – Петроков и выйти на р. Пилица и верхнее течение р. Одер»[22]. Невооруженным глазом видно, что часть задач первой операции уже выполнена, на рубеж Вислы уже вышли. Проверять и доказывать что-либо в «социалистическом соревновании» между «южанами» и «северянами» уже нечего. Даже то, что можно было хотя бы теоретически в такой ситуации «проверить», не проверялось. Вместо удара на соединение с Западным фронтом в развитие первой операции на северо-запад Юго-Западный фронт наступает на юго-запад. Более того, все задачи Юго-Западного фронта оказываются подчинены негативной цели разрушения планов противника. Во-первых, две армии фронта нацеливаются на фланги вторгнувшейся на проскуровском направлении группировки противника. Во-вторых, 11-я и 9-я армии «восточных» стремились сорвать планы противника по окружению и разгрому своих войск собственными наступательными действиями на краковском и будапештском направлениях.
Если с точки зрения проверки оперативных планов вторая игра не представляет интереса, то с точки зрения ведения операций весьма показательна. Перед нами пример разрушения планов противника не пассивной обороной (активность которой ограничивается тактическим уровнем), но активными действиями, вынуждающими оппонента отказываться сначала от первоначального замысла операции, а впоследствии от самого плана наступления в целом.
С оперативной точки зрения Г.К. Жуков применил во второй игре против Ф.И. Кузнецова тот же прием, что и в первой при отражении удара войск Д.Г. Павлова. Он сосредоточил на флангах наступающей группировки противника два ударных кулака и встречным ударом окружил ее. Если в первой игре розыгрыш окружения не производился, Жуков лишь наметил направления ударов, то во второй игре был «полный контакт». На завершающем этапе игры 13-я «игровая» армия А.К. Смирнова соединилась с 15-й «игровой» армией Я.Т. Черевиченко и отрезала основную группировку «южных», наступавшую севернее Днестра, от резервов и тылов. В окружение попали 4-я армия В.И. Кузнецова, 5-я армия И.С. Конева и 6-я армия М.П. Кирпоноса.
Взгляд на мишени через прицел пулемета. Г.К. Жуков на учениях Киевского особого военного округа.
«Может быть, проверяли не первую, а вторую операцию?» – спросит читатель. Это было бы совершенно бессмысленным, так как предсказать результат первой операции практически невозможно. Если исходить из оптимистичного варианта развития события, то рубеж игры будет глубже Вислы. Игры были общего, учебного характера, обстановка в них носит абстрактный характер. Привязка к реальности сделана самая примитивная. Можно было, конечно, сдвинуть линию фронта в обеих играх на территорию СССР, но это было бы сочтено не соответствующим идеологическим установкам «своей земли не отдадим ни пяди». И так во второй игре противник продвинулся до Днестра и вел наступление по территории СССР даже глубже рубежа старой границы.
Еще более странной, чем интерпретация задач игр, является претензия В. Суворова к распределению ролей в ней. Он задает четыре вопроса, на которые не может найти ответа. Первый вопрос касается личности оппонента Г.К. Жукова в первой игре – Д.Г. Павлова. В. Суворов пишет: «Почему, во-первых, на стратегической игре наши войска возглавлял командующий военным округом генерал-полковник танковых войск Д.Г. Павлов? В тот момент в Советском Союзе было 16 военных округов и один фронт. Всем ясно сейчас и ясно было тогда, что стратегическая игра была прямо связана с надвигающейся войной»[23]. Во-первых, как мы выяснили выше, напрямую обе игры на картах с надвигающейся войной связаны не были. В этом было, кстати, коренное отличие январских игр в СССР от игр на картах, проводившихся немцами. Во-вторых, Д.Г. Павлов командовал не рядовым округом, а так называемым «особым» округом. В случае войны управление Западного особого округа становилось управлением Западного фронта. Соответственно, выбор среди командующих округами такого статуса был невелик. Вполне логично было поставить во главе советских войск в районе Мазурских озер командующего округом, примыкавшим к Мазурским озерам.
Ознакомительная версия.
