ее богатстве – Стефани привыкла к совсем другой жизни.
Лиз это удивило; ей-то казалось, что и Тед богат. Очевидно, это было не так, но спрашивать она постеснялась.
После завтрака они отправились осматривать город, прогулялись по китайскому и немецкому кварталам, заглянули в пару кафе. Все время держались за руки и шли в ногу. Обратную дорогу до Сиэтла болтали, словно знали друг друга всю жизнь. Во многом они совпадали: оба не были религиозны, никогда не принимали наркотики, не смотрели телевизор. Время в пути пролетело незаметно, и они решили поужинать у Лиз вместе с Молли, для которой Тед не забыл купить в Ванкувере канадских сладостей.
После ужина, уложив Молли спать, Тед спросил Лиз, хочет ли она, чтобы он остался. Лиз сомневалась: конечно, ей хотелось провести с Тедом еще одну ночь, но как объяснить это дочери? Тед предложил уйти с утра, пока Молли не проснулась. На этом они и остановились.
Очень скоро Тед пригласил Лиз с Молли посмотреть его комнату в Ю-Дистрикте. Он жил в старинном пансионе с огромными окнами и высокими потолками, который держала престарелая немецкая чета. Тед занимал большую угловую комнату на втором этаже, безупречно убранную, с паркетным полом, покрытым стареньким вытертым ковром. Там царила идеальная чистота, а в простенке между окнами стоял папоротник в горшке. Небольшая радиола была настроена на частоту, передававшую классическую музыку. Обстановка пансиона напомнила Лиз о Западной Европе, где она была в школьной поездке.
Очень скоро они начали проводить все свободное время вместе. Тед подрабатывал курьером в юридической фирме – доставлял документы. При первой встрече Лиз подумала, что он студент юридического факультета, но, как выяснилось, ошиблась – он только собирался приступить к учебе в следующем семестре.
Тед с удовольствием водил новую возлюбленную с дочерью по своим любимым местам в городе: на центральный рынок, на главную «авеню» Ю-Дистрикта, где можно было побродить по сувенирным и книжным магазинчикам. Они заходили в кафе, перекусывали китайской едой, и Тед пытался разговаривать на китайском, который недолго учил, с официантками.
Тед признавался, что чувствует себя с Лиз так, будто они знали друг друга в прошлой жизни. Его привлекали семейные ценности, он не упускал возможности пообщаться с Молли и всегда заботился о ней и ее матери. Когда Тед узнал, что Лиз с Молли по дороге из детского сада останавливались на площадке в Парке добровольцев, чтобы покачаться на качелях, он пришел в ужас.
– Никогда так не делай! Ты что, не понимаешь, что вы там в опасности?
– В какой опасности, о чем ты! – рассмеялась Лиз. – Это же парк в студенческом городке!
– Там что угодно может случиться, – настаивал Тед. – Место уединенное, а вечером так и вообще пустынное. Если еще когда-нибудь соберетесь туда, обязательно позовите меня с собой. Ты поняла?
Лиз послушно кивнула. Возможно, она и правда была чересчур наивна. Теду нравилось проводить время с ней и Молли, он даже планировал специальные «семейные» поездки: в зоопарк или на озеро Грин, покормить уток. Молли шагала между матерью и Тедом, держа их за руки. Дома они возились на полу, Тед щекотал Молли, и она громко хохотала, призывая на помощь маму. По субботам Тед смотрел с Молли мультфильмы про Дадли Справедливого и девочку Нелл, которую он спасает от злодеев. В шутку он называл Молли «Нелл» и разыгрывал с ней сценки, которые они только что видели на экране.
В ноябре он пригласил Лиз с дочерью к своим родителям в Такому. Раньше Тед говорил, что Такома – ничем не примечательный городок, но Лиз там понравилось. Она волновалась перед встречей с мистером и миссис Банди. Ей было неловко признаваться в том, что она была замужем и у нее есть ребенок.
Однако в их двухэтажном доме, выстроенном в колониальном стиле, теплом и приветливом, девушке очень понравилось. Тед рассказал, что родители переехали туда не так давно, до этого они жили в другом месте, и у него была комната в подвале, куда он стеснялся приглашать друзей. Лиз познакомилась с четырьмя его младшими братьями и сестрами, которые еще жили с родителями.
Отец Теда, Джонни Банди, был из Озарка. Он работал поваром в военном госпитале и рассказывал за столом забавные истории о том, каково это – готовить на четыреста, а то и пятьсот человек. У него был тягучий южный акцент, и Лиз он показался дружелюбным и славным.
Мать Теда, Луиза, работала секретаршей в местной методистской церкви. С Лиз она держалась приветливо, но сдержанно. Тем не менее на обратном пути Тед заверил Лиз, что его матери она понравилась.
– А Стефани твои родители любили? – задала Лиз вопрос, давно ее беспокоивший.
– Возможно, но ты им понравилась больше.
После этого визита у Лиз отпало большинство вопросов насчет происхождения и предыдущей жизни Теда. Конечно, он не был богат – не богаче девяноста процентов студентов, которые окружали Лиз в Ю-Дистрикте. На поездку в Ванкувер, чтобы произвести на новую девушку впечатление, он потратил чуть ли не все свои сбережения. Лиз была польщена тем, что играла для него такую важную роль. В конце концов Тед признался, что в тот вечер в «Сэндпейпер Таверн» грустил потому, что у него закончились деньги на пиво.
Однако в его внешности и манере держаться было нечто, говорившее о том, что у этого парня большое будущее. В нем легко было увидеть успешного юриста, психолога или политика. Поэтому Лиз нисколько не смущало то, что они ездили на ее машине, что она чаще всего платила за бензин и продукты для ужинов, которые они устраивали у нее дома, тоже покупались за ее счет.
На Рождество Лиз планировала полететь с дочкой домой в Юту. Внезапно выяснилось, что Энджи с подругами тоже собирается домой, они едут на машине и могут захватить с собой Теда. Правда, по дороге возникла проблема – машина с трудом преодолела заснеженный перевал, и Тед опоздал к рождественскому ужину. Когда он добрался, родители Лиз уже спали.
Лиз показала ему свою девичью спальню, где сейчас расположилась Молли и где была приготовлена постель для нее, а потом проводила Теда в гостевую комнату. Сказать родителям о том, что они хотят спать вместе, было в семье Лиз немыслимо.
На следующее утро Тед наконец познакомился с родителями Лиз и сразу им понравился. Они поболтали с отцом о футболе, потом о политике. Лиз была похожа на отца – он тоже был застенчивым, но с Тедом разговаривал свободно, без стеснения.
Мать, никогда не позволявшая
