Строгие правила передачи движения, которые дает Декарт, как мы знаем, почти все неверны; но, как неоднократно было сказано, ошибки Декарта настолько же интересны и поучительны, как и его открытия. Поэтому мы вернемся к ним, задаваясь вопросом о том, в чем же причина его заблуждения, которое, как нам кажется, чаще опровергалось, чем объяснялось, хотя так и не было опровергнуто полностью 830.
Пока же перед нами стоит другой вопрос, а именно: что это за движение, правила которого излагает нам Декарт? Ведь, как мы недавно заметили, в «Первоначалах философии» представлена не совсем та же самая идея движения, что мы обнаружили в «Мире», который отталкивался от чисто геометрического понятия. В «Первоначалах философии» предпринята попытка дать физическое определение движения, основанное на принципе относительности движения. Поэтому (и по некоторым другим причинам) декартовское определение уже не так резко, как когда-то, противопоставляется схоластическому определению, но тесно с ним связано 831:
…движение (разумеется, местное, т. е. совершающееся из одного места в другое, ибо только оно для меня понятно, и не думаю, что в природе следует предполагать какое-либо иное) – итак, движение в обычном понимании этого слова есть не что иное, как действие, посредством которого данное тело переходит с одного места на другое. И подобно тому, как мы уже отмечали (ч. II, § 13), что одна и та же вещь в одно и то же время и меняет и не меняет своего места 832, так же можно сказать, что она одновременно движется и не движется… 833
Если же, не останавливаясь на том, что не имеет никакого основания, кроме обычного словоупотребления, мы хотим узнать, что такое движение в подлинном смысле, то мы говорим, чтобы приписать ему определенную природу, что оно есть перемещение одной части материи, или одного тела, из соседства тех тел, которые с ним соприкасались и которые мы рассматриваем как находящиеся в покое, в соседство других тел <…> Говорю же я «перемещение», а не «перемещающая сила или действие» с целью указать, что движение всегда существует в движимом теле, но не в движущем 834.
И
…так как речь здесь идет не о действии того, кто движет или же останавливает движение, и так как мы рассматриваем главным образом перемещение и прекращение перемещения, т. е. покой, то ясно, что это перемещение вне движимого тела – ничто и что только само тело находится в различных состояниях, когда оно перемещается или когда не перемещается, т. е. покоится; таким образом, движение и покой суть не что иное, как два различных модуса… 835
Кроме того, Декарт утверждает, что
движение в собственном смысле относится лишь к телам, соприкасающимся с тем телом, о котором говорится, что оно движется,
и, более того, что оно не относится к тем телам, «которые рассматриваются как находящиеся в покое» 836. Ибо оно «взаимно…» 837.
Г-н Муйи, один из современных и наиболее проницательных историков картезианской физики, дает замечательный комментарий этих фрагментов, в которых расцветает и воцаряется наиболее строгое определение относительности движения:
Движение, таким образом, не сущность, а «модус» перемещающегося предмета: оно совершенно относительно и чисто кинематично, за ним нет никакой скрытой силы 838.
Каким же образом тогда, не будучи сущностью, но лишь простым «модусом», это движение сохраняется в мире? Декарт отвечает нам, причем с куда большей точностью по сравнению с трактатом «Мир».
Исследовав природу движения, нам нужно перейти к рассмотрению его причины. Так как последняя может рассматриваться двояко, то мы начнем с нее как первичной и универсальной, вызывающей вообще все движения, какие имеются в мире; после этого мы рассмотрим ее как частную, в силу которой всякая частица материи приобретает движение, каким она ранее не обладала. Что касается первопричины, то мне кажется очевидным, что она может быть только Богом, чье всемогущество сотворило материю вместе с движением и покоем и своим обычным содействием сохраняет в универсуме столько же движения и покоя, сколько оно вложило в него при творении. Ибо хотя это движение только модус движимой материи, однако его имеется в ней известное количество, никогда не возрастающее и не уменьшающееся, несмотря на то что в некоторых частях материи его может быть то больше, то меньше. Поэтому мы и должны полагать, что когда одна частица материи движется вдвое быстрее другой, а эта последняя по величине вдвое больше первой, то в меньшей столько же движения, сколько и в большей, и что насколько движение одной частицы замедляется, настолько же движение какой-либо иной возрастает 839.
Итак, это именно движение – взаимное, относительное и чисто кинетическое, сотворенное Богом и само по себе поддерживающееся в мире, вечно сохраняется в том же количестве – Декарт совершенно четко это заявляет. И все же… Г-н Муйи, тщательно изучивший правила, предложенные Декартом, весьма справедливо отметил, что
