Член палаты представителей Майкл Харрингтон, демократ от штата Массачусетс, ознакомился со стенограммой показаний Колби и возмутился частично потому, что они доказывали непосредственное вмешательство Соединенных Штатов в политическую жизнь другой страны, а также потому, что они свидетельствовали о фиктивности контроля со стороны комиссий конгресса, призванных удерживать разведывательную деятельность в допустимых рамках, и подтверждали, что высшие должностные лица неоднократно самым беспардонным образом лгали конгрессу и общественности. Письмо с кратким изложением секретных показаний Колби Харрингтон направил председателям двух комиссий конгресса, которые непосредственно занимаются иностранными делами и деятельностью правительства. Одной из них была, разумеется, сенатская комиссия по иностранным делам, которой Хелмс и давал показания под присягой. Через несколько месяцев копия письма Харрингтона попала к сотруднику «Нью-Йорк таймс» Сеймуру Хершу, который написал большую статью о показаниях Колби. В своей статье Херш приводил выдержки из показаний бывшего посла в Чили Корри и бывшего помощника государственного секретаря Мейера, которые в конгрессе под присягой утверждали, будто Соединенные Штаты не вмешивались в чилийскую политику. (Члены конгресса, казалось, были в меньшей мере возмущены тем, что им лгали представители, чем тем, что их же коллега сказал им правду, поэтому в палате представителей организовали кампанию за вынесение Харрингтону порицания.)
Через неделю Джеральд Форд, который уже в течение месяца был президентом США, устроил пресс–конференцию, посвященную в основном вопросу об объявленном им за восемь дней до этого помиловании Никсона. Но в ходе этой пресс–конференции был задан и вопрос о вмешательстве ЦРУ во внутренние дела Чили. Президент ответил: «Одно время, три–четыре года назад, правительство Альенде пыталось уничтожить средства информации оппозиции — как печатные органы, так и радио и телевидение, — а также ликвидировать оппозиционные политические партии. И усилия, предпринятые в этом случае, состояли в оказании помощи в целях сохранения оппозиционных газет и других средств массовой информации, а также сохранения оппозиционных политических партий. Думаю, что это в интересах народа Чили и, безусловно, в наших интересах».
В действительности же правительство Альенде не подвергало газеты цензуре, оппозиционные партии действовали открыто и свободно, и выборы проводились в соответствии с конституцией Чили. Заявление Форда вызвало удивление. Хотя ЦРУ в течение по меньшей мере двадцати пяти лет вело подрывную деятельность против зарубежных правительств (известно, что с помощью ЦРУ свергнуты правительства Ирана, Гватемалы, Конго (Заира), Доминиканской Республики, не говоря уже о всех попытках организовать перевороты в таких странах, как, например, Куба), управление делало все, чтобы снабдить Белый дом аргументами, дающими возможность «отрицать» подобные грязные операции. Но теперь президент Соединенных Штатов — и более того, президент, не имевший отношения к подобным операциям, — защищал практику ЦРУ и, по существу, одобрял ее как официальную правительственную политику. Как отметил через несколько дней в «Нью-Йорк таймс» Том Уикер, президент, в сущности, заявил, что Соединенные Штаты имеют право «свергать законные правительства с помощью подкупа, обмана и насилия».
Через четыре дня после пресс–конференции в «Нью-Йорк таймс» появилась новая статья Херша о Чили, Ссылаясь на «разведывательный источник», он писал: «Среди тех, кто получал крупную финансовую помощь (от ЦРУ), были организаторы общенациональной забастовки водителей грузовиков, продолжавшейся 26 дней осенью 1972 года. Эта забастовка серьезно расстроила экономику Чили и вызвала первый из ряда трудовых конфликтов, с которыми пришлось иметь дело президенту Альенде, Непосредственно финансировались ЦРУ также забастовки владельцев магазинов и шоферов такси, нарушившие жизнь столицы Сантьяго летом 1973 года, незадолго до свержения Альенде военной хунтой».
Как писал Херш, восемь миллионов долларов, израсходованных ЦРУ в Чили, были обменены там на «черном рынке», в результате чего американские расходы фактически составили около сорока миллионов долларов. Даже по расточительным стандартам разведывательных служб эта сумма была, по всей видимости, непомерной.
22 января 1975 года, через четыре с половиной месяца после того, как общественности стало известно о секретных показаниях Колби относительно тайных операций ЦРУ в Чили, Хелмса вновь вызвали в сенатскую комиссию по иностранным делам для объяснения данных им за два года до этого противоречивых показаний. Его не привели к присяге, большинство членов комиссии относились к нему с почтением, и лишь двое из них — сенаторы Фрэнк Черч, демократ от штата Айлахо, и Клиффорд Кейс, республиканец от штата Нью—Джерси, — настаивали на том, чтобы он защищал свои предыдущие показания. Признав, что ему было известно о тайных расходах американских денег в Чили, Хелмс утверждал теперь, будто эти деньги «передавались для оказания помоши местному населению и на финансовую поддержку газет, радиостанций и так далее». Он добавил: «Я ке думал, что эти деньги передавались политическим партиям». Хотя трудно объяснить, каким образом сумму, «кчивалентную сорока миллионам долларов, можно было передать «группам по оказанию помощи местному населению» и средствам информации в стране / населением в десять миллионов челоиек, не привлекая серьезного внимания, никто из сенаторов не задал Хелмсу об этом никаких дополнительных вопросов. Хелмс не говорил, что он лгал комиссии в своих предыдущих показаниях, — а он, несомненно, лгал, — но утверждал, что ему следовало проявить при даче этих показаний большую осторожность. «Я считаю, что сделал одну ошибку в своих показаниях, — заявил он членам комиссии. — Возможно, это была серьезная ошибка; я, по–видимому, должен был потребовать не включать мой ответ в протокол или предложить обсудить этот вопрос в другом месте, поскольку, как вы помните, в то время правительство Альенде находилось у власти в Чили, и нам были бы ни к чему дополнительные дипломатические осложнения.
И я должен сказать, что у меня всегда имелась возможность подойти к любому сенатору и конфиденциально попросить его снять вопрос, поскольку мы затрагиваем весьма секретную область».
Хелмс мог легко уклониться от прямого ответа, сказав что–нибудь вроде: «Не могли бы вы поставить этот вопрос по–иному, сенатор?» — и это был бы сигнал о том, что затрагивается секретный вопрос. Обычно этого достаточно, чтобы сенатор, задающий вопросы, переменил тему.
Многие из защитников Хелмса утверждают, будто руководителей разведки фактически побуждают лгать или неправильно излагать факты, ибо сами члены конгресса не хотят знать секреты этой службы. С одной стороны, считается, что агенты разведки нередко действуют незаконно, а знать о преступлении и не сообщить о нем само по себе является преступлением; с другой стороны, если тайна, связанная с национальной безопасностью, становится широко известной, любое лицо может быть обвинено в ее разглашении и измене государственным интересам. В любом случае утверждение, что члены конгресса могут быть не заинтересованы в ознакомлении с подробными сведениями, является скорее критикой в адрес членов конгресса, чем оправданием свидетеля, который лжет им Сак бы там ни было, сенатская комиссия по иностранным делам, несомненно, проявила халатность в случае с Хелмсом — даже когда она вызывала его повторно для объяснения противоречивых показаний. Сенаторы, по существу, игнорировали такие важнейшие моменты в деятельности ЦРУ в Чили, как передача денег забастовщикам, чей саботаж, по всей вероятности, и сделал возможным государственный переворот. И никто из членов комиссии не потребовал от Хелмса объяснить, на каком основании ЦРУ пыталось свергнуть лидера, избранного в соответствии с конституцией, и законное правительство.
В связи с тем что Хелмс лгал, давая показания в ходе слушаний, посвященных утверждению его в должности, возник вопрос: а не лгал ли он комиссии, выступая с показаниями по другим вопросам? Во время слушаний в связи с утверждением Хелмса в должности сенатор Кейс напомнил об известных фактах проникновения агентов американской разведки в антивоенное движение в Соединенных Штатах в конце 60‑х — начале 70‑х годов.
— Известно ли вам что–либо о деятельности ЦРУ в этой связи? — спросил Кейс.
— Я не помню, просили ли нас об этом, — ответил Хелмс, — но мы не занимались подобными делами, потому что, как я считал, это было бы явным нарушением нашего устава.
В июне 1975 года — через пять месяцев после повторного вызова Хелмса в комиссию по иностранным делам — комиссия Белого дома, возглавлявшаяся бывшим вице–президентом Нельсоном Рокфеллером, опубликовала подготовленный ею доклад о деятельности ЦРУ. В докладе говорилось, что в бытность Хелмса директором ЦРУ управление подготовило и провело операцию «Хаос», заключавшуюся во внедрении агентов в антивоенное движение с целью получения информации о нем и подрыве его изнутри. Для этого, в частности, в память электронных вычислительных машин были заложены сведения о более чем трехстах тысячах американских граждан и организациях, выступавших против войны во Вьетнаме. Вся эта операция была явно противозаконной.
