В XX в. самодержавной России оставалось жить всего семнадцать лет, из которых одна треть была занята войнами. Но все же и в этот короткий промежуток времени выходили теоретические исследования и учебно-практическая литература, посвященная полицейской деятельности. Одним из таких исследований является труд В.Иозефи «Опыт юридической науки полицейского права. Ч.1. Основные положения. Материальное полицейское право» (г. Могилев-Подольский, 1902. – 160 с). В предисловии автор сетует на «бедность науки полицейского права и ее полную неподготовленность к практическому руководству» (с. 3). «Едва ли, – продолжает он, – найдется какая-либо другая деятельность государства, которая вызывала бы так много нареканий, сомнений и споров, как деятельность его полицейских органов» (с. 4). Действительно, добавим мы к этому, существует, как сказано в одном из энциклопедических изданий, до 150 определений понятия «полиция». Поскольку полиция весьма существенно может вмешиваться в сферу личной неприкосновенности граждан, ее деятельность «с развитием принципов правового государства приобретает все большее значение». Автор считает, что «мы имеем здесь особый вид власти, не изучаемый ни одной из ныне существующих юридических наук. Власть эту мы не встречаем нигде, кроме как в полицейской деятельности, поэтому справедливо будет назвать ее полицейской. Изучение ее составляет содержание науки полицейского права» (с. 28). Полицейская деятельность, по мысли автора, вид правовой охраны, а так как последняя есть организованное принуждение, то для организации принудительной власти необходимо соблюдение четырех условий: 1) определение случаев принудительной деятельности (иначе будет произвол), 2) выбор способа воздействия, 3) установление порядка охранительного производства, ибо гарантией гражданских свобод от незнания и злоупотребления правоохранительных органов является строгое соблюдение известных формальных условий, что важно и для суда и для полиции, 4) необходимая организация этих органов, гарантирующая успешность их деятельности, исключающая произвол и злоупотребления. Автор ратует за науку полицейского права, предлагает выработать соответствующее законодательство. «Будем надеяться, – заключает он, – что новый век принесет в этом существенное исправление».
Мы видим, что юристы-теоретики слишком уповали на законодательство, будто законы – панацея от всех бед. В ученых трудах мало места отводилось исследованиям социальных корней преступности, условий жизни, противоречий в обществе и других весьма сложных процессов. Но сама постановка вопроса о роли и значении полицейской деятельности в правовом государстве весьма символична и значительна. Особенно интересно то, что мысли прошлых правоведов актуальны и сегодня. А уж в применении к полицейской деятельности, независимо от того, кто ею занимался (полиция, жандармы, внутренняя стража или армия), теоретические изыскания и построения в данной области играли особенно важную роль, настраивая определенным образом общественность, приучая ее в условиях самодержавия к демократическому мышлению, и заставляя соответствующее начальство более ответственно и осторожно относиться к такого рода службе, чтобы не нарушить закон и не допустить произвол.
В жизни государства и общества могут возникнуть и чрезвычайные обстоятельства, когда использование вооруженной силы становится неизбежным. Ситуации, приводящие к противостоянию войск и населения, являются наиболее опасными и чреваты тяжелыми последствиями. Эта проблема вызывала беспокойство в обществе и, как видим, привлекала внимания юристов. В 1905 г. в журнале «Юридическое обозрение» появилась статья А.С. Алексеева «Происхождение чрезвычайноуказного права и его политическое значение», в которой доказывается, что «управление государством с помощью чрезвычайных указов присуще небольшой группе государств, политический строй которых характеризуется преобладанием личного начала над общественным... и в России, в которой начала правового государства находятся пока только в зачаточном состоянии... »46. Автор считает, что при исключительных обстоятельствах (мятежи, восстания, стихийные катастрофы) принятые меры должны носить временный характер и обязательно быть узаконены парламентом. А.С. Алексеев отрицательно относится к институту чрезвычайноуказного права, таившему в себе опасность воспроизводства чрезвычайного положения, действий не конституционными методами, сохранения политической неустойчивости в обществе.
Юридическая мысль не абстрагировалась от сложностей жизни в России, не обошла своим вниманием и проблемы полицейской деятельности, в том числе и такого острого и неудобного вопроса, как применение в этой сфере военной силы.
После семнадцатого года XX в., когда наиболее популярной темой стала история революционного движения, начался бум исследовательских работ, очерков, воспоминаний, в которых в той или иной мере отражалась и подвергалась критике охранительная система России, в первую очередь корпус жандармов. Среди них назовем произведения И. М. Троцкого47, П.Е. Щеголева48, Л.П. Меньшикова49.
Немало статей на эту тему опубликовано в журналах «Каторга и ссылка», «Борьба классов», «Пути революции», «Пролетарская революция» и других изданиях.
Затем постепенно бум этот затихает, часть журналов перестает существовать, архивы, находящиеся в ведении НКВД, становятся недоступными исследователям. Лишь после XX съезда КПСС, после выступления Н.С. Хрущева с разоблачением культа личности И.В. Сталина, приоткрывшиеся в наступившую оттепель архивы позволили исторической науке вновь ожить и выдать на-гора массу книг, в том числе и по близкой данной теме проблематике. Обозначившийся было всплеск, как известно, потом в «застойные» годы сдерживался и гасился, и только со второй половины 80-х гг. постепенно стали вызревать условия для более широкой творческой деятельности историков. Наступило время дискуссий, полемики. Спали идеологические оковы, однако крупных исследований пока еще недостает. Появился крен в противоположную сторону. Ликует публицистика, делая погоду на разного рода сенсационных фактах, большей частью сомнительного свойства, недоказанной достоверности.
Отечественная военная историография советского и современного периодов богата научными трудами, обращенными в прошлое России. Среди работ военных историков, посвященных строительству Русской армии, пальму первенства, по нашему мнению, следует отдать наиболее плодовитому и глубокому исследователю этой проблемы Л.Г. Бескровному Ни одно серьезное исследование в этой области не может обойтись без его книг: «Русская армия и флот в XVIII веке (Очерки)» (М., 1958); «Русская армия и флот в XIX веке: Военно-экономический потенциал России» (М., 1973); «Очерки военной историографии России» (М., 1962).
Все они дают надежный ориентир авторам, окунувшимся в безбрежное море фактов, обратившимся к военному прошлому России, где «в конце XIX века военная история превратилась в одну из наиболее развитых отраслей исторической науки»50.
В первой работе автор уделяет достаточно внимания созданию и развитию гарнизонных войск и ландмилиции в XVIII в., называя их даже «внутренней стражей», отметив главную задачу этих формирований – быть резервом полевой армии и нести полицейскую службу внутри страны. Во второй книге вскользь говорится о внутренней страже и корпусе жандармов, но здесь автора подстерегла несвойственная ему неточность изложения и поспешность выводов. Преувеличивая роль первой в борьбе с крестьянскими волнениями, он утверждает, что «в помощь войскам внутренней стражи был образован корпус жандармов, в него входили жандармский полк, гвардейский жандармский полуэскадрон и отдельные дивизионы. Последние фигурировали в качестве воинских частей специального назначения и были распределены по 8 жандармским округам» (с. 32).
Создание корпуса жандармов все-таки было вызвано иными причинами; он играл самостоятельную роль (а не подсобную), являясь органом политического сыска; дивизионов было сначала два, затем три (в Петербурге, Москве и Варшаве), и они никак не могли быть распределены по восьми округам.
О военном строительстве в России во второй половине XIX в., военной реформе, исследованных на основе огромного числа источников, рассказывается в работах выдающегося отечественного историка и библиографа П.А. Зайончковского51. Этой же теме посвящена монография А. В. Федорова52. Истории государственного аппарата и политическим институтам самодержавной власти России посвятил свои труды известный специалист в этой области Н.П. Ерошкин53. Он так же как и Л.Г. Бескровный считает войска внутренней стражи большой силой, которая сковывала «проявления недовольства многомиллионной массы и неорганизованных и безоружных крестьян»54. Это не совсем так. Во-первых, ОКВС был не единственной силой, употреблявшейся для усмирения крестьянских волнений. Для этого гораздо чаще использовались армейские подразделения, иррегулярные войска (казаки), полиция и жандармы. Во-вторых, если внутренняя стража считалась столь эффективной устрашающей боевой силой, ее вряд ли ликвидировали бы в 1864 г., когда никакого спада ни крестьянских, ни рабочих выступлений не было.
