Ознакомительная версия.
Поэтому создается впечатление, что эти операции различались не столько по характеру цели, сколько по тому факту, что мы выделяли для них не всю нашу военную мощь, а только ее определенную часть. Следовательно, для них нужна особая классификация, и они органично впишутся в категорию, названную Клаузевицем «войной ограниченным контингентом».
Это был характер войны, достаточно хорошо известный на континенте. В XVIII веке имело место значительное число случаев, когда война велась действительно ограниченным контингентом, то есть страна, для которой цель войны не была жизненно важной, вела военные действия, выделяя главной воюющей стороне вспомогательные войска заранее оговоренной силы.
В шестой главе своей последней книги Клаузевиц намеревался рассмотреть эту аномальную форму военного противостояния. Внезапная смерть прервала его работу, и до нас дошел лишь фрагмент этой главы, в которой он признается, что подобные случаи не вписываются в его теорию. Если, добавляет он, вспомогательные силы без ограничений отдаются в распоряжение главной воюющей стороны, проблема довольно проста. Тогда в действительности получается то же самое, что неограниченная война с помощью дополнительно выделенных сил. Но фактически, утверждает он, такое случалось редко, потому что контингент всегда был в той или иной степени управляем особыми политическими целями правительства, которое его направило. Единственный вывод, к которому сумел прийти Клаузевиц, заключался в том, что такую форму войны необходимо принимать в расчет и она является видом ограниченной войны, которая существенно отличается от войны, ограниченной по цели. После чего у нас создается впечатление, что должно быть два вида ограниченных войн.
Но если следовать историческому методу Клаузевица и рассмотреть случаи, когда этот характер войны оказался успешным, и те, в которых успех достигнут не был, мы обнаружим, что, где бы успех ни принимался во внимание, как показатель разумного применения сил, практическая разница между двумя типами ограниченной войны исчезает. Там, где существенные факторы, оправдывающие войну, ограниченную по цели, присутствуют в войне ограниченным контингентом, эта форма войны имеет тенденцию к успеху, и не иначе. Таким образом, мы подходим к предположению, что отличительная черта войны ограниченным контингентом не является неотъемлемой особенностью военных действий, не вписывается в имеющуюся теорию и, следовательно, является не формой войны, а методом, который может применяться и в ограниченной, и в неограниченной войне. Иными словами, война ограниченным контингентом, если ее считать отдельным видом войны, должна принимать одну форму или другую. Контингент должен действовать как органичное подразделение сил, ведущих неограниченную войну без каких бы то ни было ограничений, или ему необходимо дать определенную территориальную цель с независимыми ограниченными функциями и организацией.
Британский опыт показывает, что война ограниченным контингентом достигает максимального успеха, когда ближе всего подходит к настоящей ограниченной войне. Так было на Пиренейском полуострове и в Крыму, где целью войны было отвоевать у противника определенный участок территории, который в большей или меньшей степени может быть изолирован действиями военно-морского флота. Эффективность такой войны на деле зависит от слаженности, с которой будут действовать флот и сухопутные силы, чтобы дать контингенту силу и мобильность, превосходящие его собственные.
Если уж мы выявили сложности войны ограниченным контингентом, представляется необходимым определить различия между ее британской и континентальной формами. Континентальная форма, как мы уже убедились, не слишком отличается по концепции от неограниченной войны. Контингент, по крайней мере официально, должен использоваться главной воюющей стороной для помощи в уничтожении общего врага, и его цель – организованные силы противника или его столица. Другой вариант – контингент может использоваться в качестве армии наблюдения, чтобы предотвратить контрудар и тем самым облегчить и обезопасить наступательное движение главной воюющей стороны. В любом случае, каким бы ни был его вклад в союзнические силы, используется неограниченная, а не отдельная территориальная цель.
Если теперь обратиться к британскому опыту ведения войны ограниченным контингентом, можно увидеть, что континентальная форма использовалась довольно часто, но она всегда сопровождалась народной антипатией, как будто в ней было нечто антагонистичное национальному инстинкту. Хороший пример – помощь Британии Фридриху Великому в Семилетней войне. В начале войны народная антипатия была столь велика, что мера была признана невозможной, и только великолепное сопротивление Фридриха католическим державам, давшее ему славу протестантского героя, дало Питту возможность сделать то, что он желал. Старый религиозный костер был раздут. Самый мощный из всех национальных инстинктов возбудил в людях чувства, оказавшиеся сильнее врожденной антипатии к континентальным операциям, и стала возможной отправка солидного контингента на помощь Фридриху. В конце поддержка достигла своей цели, но следует заметить, что даже в этом случае операции были ограниченными не только по контингенту, но и по цели. Это правда, что Фридрих вел неограниченную войну, ставкой в которой было само существование Пруссии, и что британские силы стали органичным элементом в его военных планах. Тем не менее они являлись частью британской армии под командованием принца Фердинанда Брансвика, который, хотя и был назначен Фридрихом, считался британским главнокомандующим. Организация его армии была совсем не такой, как у Фридриха, и у нее была очень определенная и ограниченная функция – предотвратить французскую оккупацию Ганновера, для чего обойти пруссаков с правого фланга. И наконец, нельзя не отметить, что своей способностью выполнить эту функцию британская армия обязана тому факту, что назначенный ей театр военных действий был специально организован таким образом, чтобы ни при каких условиях не был потерян контакт с морем и враг не мог перерезать пути подвоза и возможного отступления.
На эти черты операции следует обратить особое внимание. Они отличают ее от более раннего использования британцами войны ограниченным контингентом в континентальных действиях, типичным представителем которых являлась кампания Мальборо. Они проявляют особую форму, которую выбрал бы и Мальборо, если бы позволили политические реалии его времени, и которой предстояло стать характерной для британских операций со времен Питта и далее. В методе величайшего британского военного министра мы имеем не только ограниченность контингента, но и ограниченность определенных и независимых функций и, наконец, контакт с морем. Это очень важный фактор, и именно от него зависит сила британского метода.
В начале великой войны англичане использовали ту же форму в своих операциях на северо-западе Европы. Там у них также имелась ограниченная функция обеспечить безопасность Голландии, поддерживался постоянный контакт с морем, но только ход операций не был независимым. Имели место согласованные действия с другими силами, и результат в каждом случае оказывался неудачным. Позднее на Сицилии, где полная изоляция оказалась достижимой, сила метода позволила англичанам достичь серьезного результата крайне ограниченными средствами. Но результат был чисто оборонительным. Только война на Пиренейском полуострове предоставила идеальный театр для войны ограниченным контингентом, где имелись все условия для успеха. Но даже там, поскольку британская армия считалась вспомогательным контингентом испанской армии, последовала неудача. Только в Португалии, защита которой была действительно ограниченной целью и где существовал окруженный морем театр военных действий, независимый от внешних союзников, с самого начала англичанам сопутствовал успех. Здесь метод оказался так силен, а действия, навязанные противнику, настолько изматывающими, что баланс сил изменился, и англичане смогли перейти в решительное наступление.
Настоящий секрет успеха Веллингтона, помимо его собственной гениальности, заключался в том, что в совершенных условиях он применил ограниченную форму к неограниченной войне. Цель англичан была неограниченной. В конечном счете целью было свержение Наполеона. Полным успехом на море она не была достигнута, но этот успех дал англичанам возможность применить ограниченную форму, которая была самой действенной формой наступления в их распоряжении. Ее важнейший вклад в итоговое достижение цели сейчас признан всеми.
Основной вывод из указанного выше заключается в том, что война ограниченным контингентом в континентальной форме редко или вообще никогда не отличается по характеру от неограниченной войны. Причиной этому является факт, что условия, требуемые для ограниченной войны, создаются редко или никогда. Но то, что может быть названо британской или морской формой войны, в действительности является применением ограниченного метода к неограниченной форме, как помощь в более крупных операциях союзников, – этот метод обычно был доступным для англичан, потому что преимущество на море позволило нам выбирать театр в самом деле ограниченный[9].
Ознакомительная версия.
