Насчет солдатского сундучка существуют целые сочинения. Там, между прочим, сказано, какие солдат должен вещи иметь, как хранить и как выкладывать. К сожалению, никто не обмолвился о том, на какие средства сундуки заводить? Между тем начальство требует, чтобы сундуки были однообразные, выкрашенные, с надписями и замками.
ПРОВИАНТ. На каждого нижнего чина отпускается казной провиант: муки 2 фунта 25 1/2 золотника и крупы 32 золотника (в гвардии 40 золотников) в день.
Там, где есть интендантские склады, мука и крупа отпускаются интендантством; в других местах мука приобретается частями войск по ценам не выше справочных.
Вот уже несколько лет, как интендантство принимает провиант от посредников Министерства финансов, которое заготовляет провиант для той местности, где этого продукта в изобилии. Кроме того, что приходится переплачивать, нести расходы по доставке, суточные чиновникам и содержание вахтерам, командированным за приемом муки за тридевять земель, имеется проволочка во времени.
Где есть интендантские хлебопекарни, части вместо муки получают печеный хлеб по 3 фунта на человека. Получая из интендантских складов или покупая за наличные по справочным ценам провиант, части войск выпекают хлеб собственным попечением, для чего имеется особый штат хлебопеков во главе с лучшими строевыми офицерами, заведующими хлебопечением.
3 фунтов печеного хлеба нижним чинам вполне достаточно, у многих даже образуется остаток. Солдат, имеющий большую нужду, несет его на рынок и продает за 5—10 копеек. В некоторых частях люди едят с лотка; остаток от недоедания переводится на муку, и люди получают расчет по справочной цене. Такой порядок солдатам не нравится. Сбывать хлеб на рынок они считают более выгодным, главное — деньги нужны. Получить в месяц за хлеб 20–25 копеек считается за великое счастье — солдат обеспечен и ваксой, и спичками, и махоркой (табак самого низкого качества).
ПРИВАРОК. Для приготовления солдатского обеда отпускаются приварочные деньги. Постоянной нормы приварочных окладов не существует; оклады утверждаются ежегодно военно-окружными советами согласно ценам, открытым интендантскими чиновниками месяца за 3–4 раньше. По осенней стоимости (время собирания цен) на продукты объявляются по округам оклады на довольствие людей на весь год. При большом вздорожании частям разрешается ходатайствовать об увеличении приварочных окладов. К сожалению, эти ходатайства осуществляются вследствие канцелярской волокиты чуть не через 2–3 месяца к тому времени, когда минует в том надобность.
Обыкновенный суточный оклад составляет полфунта мяса и несколько копеек на приправу и овощи. Окружные советы, на обязанности которых лежит утверждать приварочные оклады, объявляют цены с точностью одной сотой. Я не знаю окладов, где бы не фигурировали дроби копеек.
Служа в одном из приволжских городов, я в один день встретил троих чиновников интендантства: один приехал для открытия цен, другой — для присутствования на торгах и третий — для освидетельствования вещей. Все они выехали из округа за 1200 верст в один день с разными поручениями.
КВАС. Хотя и существует основание о непременном приготовлении в частях войск кваса, но таковой варится далеко не везде, да и пьют его не все. Люди, привыкшие к чаю, квас вовсе не употребляют. Кроме того, пить приятно холодное во время обеда, когда его только подают, или после принятия пищи. Квас варится больше для смотров. Между тем мука, долженствующая поступить на квас, который не варится, остается в экономии рот, и не было в примере, чтобы на эти остатки приобретали чай и сахар, хотя бы для бедных нижних чинов роты.
ВИННЫЕ ПОРЦИИ. «Чарку» приказано выдавать в некоторые праздничные дни, но отпуска на этот предмет от казны нет. Расход, производимый на чарку водки, выводится из артельных сумм. Если и имела чарка в свое время значение, то это время отошло в область преданий. Есть люди, которые вовсе не пили в жизни водки, а когда подносят «чарку казенки», не отказываются, и тем самым приучаются пить непьющие. Хотя многие скажут: хочешь — пей, хочешь — не пей, но русский не может, чтобы его добро пропадало.
ПРИМЕЧАНИЕ. С запрещением нижним чинам непосредственно покупать водку в винных лавках люди покупают ее при посредстве частных лиц, которые просьбу солдата исполняют охотно.
ТАБАК. Если казна чаю не отпускает, то табаку и подавно. Интеллигентный человек, поступивший на службу государю и отечеству, должен лишить себя последнего удовольствия: курить табак и пить чай. Казна табаку не отпускает, а из дому прислать некому. «Лучше без хлеба, чем без табаку», — говорят табакуры. Человек без табаку делается злой, ему ничего не мило, иной с досады способен на много. Не стерпев общего недостатка, лишений и т. п., люди дезертируют.
Восемь лет чрез мои руки проходили военные дезертиры. Несмотря на то что их препровождают в арестантском одеянии, они выделяются от прочих арестантов и держат себя особняком. Нет у них ни ловкости, ни хитрости, свойственной арестанту; на дознании всегда показывают сущую правду. Бывало, к слову спросишь: «Что тебя заставило бежать?» — «Недостатки, ваше благородие. Сами знаете, начальство требует, а взять негде, воровать не научился». — «Почему же другие служат? С них тоже требуют». — «И я бы служил, если бы кто из дому прислал. Я один, как перст. На двадцать две с половиной копейки в месяц не проживешь. Терпел день, терпел два без табаку, к которому привык, от самого стало разить, точно от козла, — грязь. Одурь взяла, стал плакать. Чаю бы напиться — чай весь вышел. Сел обедать — кусок в рот не идет. После обеда велели идти в караул, сторожить дрова. Ну, я и ушел, и до сих пор все ходил, да надоело, сам явился с повинной».
ПРИМЕЧАНИЕ. Дезертир — бедный солдат. Тоска по родине — отвод глаз.
ЧАЙ. Чай принадлежит к числу напитков, полезных человеку, но отпуска его от казны все же нет. Чай дается только в отдаленных местностях и во время эпидемий (холеры). Кроме того, чай около двух раз в неделю получают почему-то новобранцы в пути. Не так обидно, что казна в чае отказывает, как горько, когда нельзя добиться в роте кипятку. В некоторых полках устроены особые кубы, где греется кипяток, но только в одно время. Отпуская кипяток, части войск выводят за дрова чуть не двойную цену. Желающие пить чай в другое время (разгонять тоску по родине) должны получать кипяток в солдатской лавочке за деньги, хотя куб подогревается солдатскими дровами.
ПРИМЕЧАНИЕ. Не секрет, что солдатская лавочка с буфетом — доходная статья части. Еще в ноябре закупается товар для ожидаемых новобранцев, которые, можно сказать, раскупают его принудительно. Причина та, что новобранцев в первое время не пускают из казарм. Обойтись же без необходимого трудно, да и начальство требует.
МЕНЮ СОЛДАТСКОГО ОБЕДА. Всем известно, что однообразная пища недостаточно здорова человеку. Несмотря на это, у русского солдата всегда одно меню: сегодня щи да каша, а завтра — каша да щи, впрочем, иногда бывает суп «брандахлыст». Ужин — пресловутая кашица «бурда». Ни утреннего чая, ни завтраков русский солдат не получает. Изволь до 12 часов (время обеда) голодать или глодать сухую корку хлеба. По праздникам (на Пасху в первый день и на Рождество, на полковой и ротный праздники) варится вермишель. Это блюдо русским солдатам не всегда нравится, зато администрация более сочувствует ему. Так как капуста попадает всем в одной мере, тогда как вермишель попадает больше начальству и тому, «кто успел, тот и съел»[76].
РАЗДАЧА ПИЩИ. К назначенному часу (12 часов дня) пища всегда бывает готова: говядина нарезана порциями или изрезана в «крошку».
В 12 часов развод караулов. Люди должны быть готовы и одеты. На другой день, после смены, которая приходит ровно в 2–3 часа дня, люди идут в казарму и едят остатки от обеда. Находясь в карауле, наш солдат должен говеть 25–28 часов подряд. Правда, некоторые с собой берут хлеб, отчего, быть может, сложилась поговорка: «Хлеб да вода — солдатская еда». Остаться без принятия пищи целые сутки молодому организму и трудно и вредно. Я понимаю, сходить в караул и пробыть там на пище «Антония» один раз в неделю, в две, ну, а если зарядить через день, через два?
