По этой логике вам надо проклясть и Петра Великого, создавшего русский флот, сильнейшую армию, науку и уральский промышленный пояс. Ведь он тоже сгонял на стройки сотни тысяч подневольных, воздвигая Петербург на костях. Не пожалел он и церковных колоколов на военные нужды.
Вы клянете Сталина за казни «интеллигенции», эти малевателей «черных квадратов» и авторов стихов «Дыр бул щир»? Но не сыты ли мы сегодня властью «творческой братии», при которой пылают целые земли, превращаясь в пустыню с трупами, со вспоротыми животами и посаженными на кол, с пальбой из пушек в центре Москвы? Ибо актеры-лицедеи у власти — это Нерон-артист, приказавший зажечь Великий Рим, сгусток крови и пота державных предков. Ради своих «внутренних переживаний» и впечатлений.
Мандельштамы, пастернаки, бабели. Нерон жег Вечный город — а музыкант Ростропович сладострастно вспоминает минуты крушения Империи, устраивая концерт с пушечной пальбой на Красной площади. Нет, не зря наши древние предки-воины считали актеров изгоями, хороня их отдельно!
Превыше виолончели Ростроповича — мощь имперских флотов и армий! Превыше клоаки режиссеров и извращенцев-шоуменов — круг воинов!
Пусть одни делают иконы из Бергсона и Пазолини, из Кардена или бывшего бармена, ставшего банкиром. А наши боги — это капитан Гастелло, огненной кометой поразивший гущу врагов. Или адмирал Укаги, расцветший хризантемой из пламени над Окинавой, дабы не пережить своей Империи. Или подполковник Владимир Сарабеев, направивший свой смертельно раненый штурмовик на скопление дудаевских «волков».
Каждому — свое. Рожденные ползать не должны править русской державой.
Прав был один мой коллега, когда сказал: нынешнее время — время остервеневших потребителей, вычерпывающих людей. Готовых в угоду своим аппетитам давить людей танковыми гусеницами. Разложившаяся верхушка СССР приватизировала первым делом не заводы, а добываемые нефть, газ, лес. Используя миллионы русских и остатки государства как рабов. А пожав на продаже сырья миллиарды долларов, эти твари не станки закупать стали, не технологии — они обложились каталогами роскошных вещей.
История, наверное, еще не знала столь чистого примера паразитов у власти, сожравших целую Империю. Даже немка Екатерина, ударяясь в дикие оргии и транжиря огромные деньги на увеселения, все же строила флот, завоевывала Причерноморье, и при ней русские корабли господствовали в Средиземном море, высадив в 1771 году десант аж в Бейруте.
На фоне этих жрущих крыс, покорно пищащих на окрики американцев, Сталин с его по-солдатски заправленной койкой выглядит исполином. И все попытки нынешней «демократии» облить его грязью — не более, чем пятнышки крысиного помета у ног колосса из сверкающей стали.
Что ждет нас при этой власти? Может быть, ей удастся остановить распад России и даже задавить сепаратистов а-ля Дудаев. Допустим такое, ибо для войны с бандами не нужна имперская армия с авианосцами и Ту-160.
Но нам при ней не быть ни Империей, ни великим народом. Здесь будут церкви, к которым станут подъезжать вчерашние уголовники в «Мерседесах». Но не будет реакторов, флотов в небесах и океанах, машиностроения и роботов. Максимум, что нам позволит Запад — это печь пиццу на его оборудовании или шить рубашки на его станках.
Может быть, это даже назовут экономическим подъемом. Но более всего Запад хочет сделать из нас разобщенную толпу невежественных дебилов, с промытыми рекламой мозгами. Идиотов, чье назначение — добывать Западу нефть и газ, работать на экологически грязных заводах — по его заказам, и копошиться на свалках его дерьма, которые он тут устроит. Эта модель уже откатана — на примере «успешно работающей» алюминиевой индустрии. Вы нам — металл, мы вам — самолеты из него же. И еще мы все должны покупать за рубежом, отдавая деньги Западу. Все — от авиалайнеров до расчесок, до кошачьего корма.
Нет, мы не обеляем Сталина, а лишь воздаем должное. Сталин двулик, как римский Янус. Подняв престиж русского инженера и сделав шаг к установлению военно-технократической иерархии, он, тем не менее погубил многие русские традиции.
Он не сумел создать механизм отбора лучших, и уже после его смерти к власти стали приходить уродцы и мелкие души. Сталин изваял невиданную мощь, но не смог вытерпеть рядом с собой гения маршала Жукова, ввергнув его в опалу.
Сталин был гениален, но не обладал цельным Имперским Знанием, стирая и равняя огромное разнообразие в православном народе — источник мощи и силы. Он смешал меж собою поморов и казаков, тамбовских крестьян и уральцев. Не зная, что за этим уравниванием, этой энтропией — смерть.
Мы виним его в огромных бессмысленных жертвах народа, когда вместе с действительно нечистью под ножи репрессивной мясорубки попал действительно цвет нации. Его отношение к огромному восточнославянско-православному народу чем-то напоминает тогдашнее отношение к природе. Слова «экология» не знали, на природу смотрели как на неисчерпаемый ресурс, и отходы, ничтоже сумняшеся, сливали в реки. Сталин так и не понял, что все его грандиозные стройки, созданная им многогранная мощь и почти выполненная геополитическая программа русских царей теряют смысл, если подорваны жизненные силы народа. И он относился к нему как к бездонному резервуару, кидая миллионы жертв в гигантские битвы, не считаясь с потерями. Что в еще больших масштабах копировали его партийные подчиненные. Я помню, как мой батя рассказывал мне о великом и трагическом эпизоде в обороне Одессы 1941-го. Когда враг прорвался к городу у Григорьевки, и отражать его бросились только прибывшие резервисты, шахтерские парни из Донбасса. Оружия им раздать еще не успели, были только ручные гранаты. Но они бросились на врага, меча в него лимонки и схватываясь голыми руками. Отразив прорыв, они почти все полегли. Беречь надо было таких сверхлюдей, а не бросать их на смерть, как дрова в топку!
Наш замечательный писатель Юрий Сергеев описал буквально пронизывающий душу эпизод битвы за Москву. К столице прорывается полсотни гитлеровских танков, и заслонить им путь нечем. И тогда новоприбывшему полку сибиряков предложили встретить врага, прыгая в глубокий снег с летящих на бреющем самолетов. Без парашютов, с высоты десяти-двадцати метров. Брали только добровольцев — но вперед шагнули все. Они прыгали с гранатами и противотанковыми ружьями в руках, и при этом разбивалось двенадцать из сотни. Они почти полностью уничтожили прорвавшихся немцев, которых обуял мистический ужас при виде этой картины. Даже самурайская доблесть меркнет перед этим эпизодом!
Сталин не понимал (или не хотел понимать), что так нельзя, что так сгинут самые лучшие, самые храбрые и честные. Что такие ариославяне не оставят здоровых детей. Что на смену полегшему цвету нации придет крикливое и трусливое племя «шестидесятников», что начнут плодиться гусманы и окуджавы, щаранские и ковалевы, евтушенки и вознесенские, березовские и чубайсы. И куда тогда пойдут все наши завоевания? Я не ставлю в вину Сталину расстрел Кольцова, Бабеля, Мейерхольда и им подобных — я вижу, что творят со страной такие же особи. Но подрыв жизненных сил моего народа — вот это действительно преступление. Мы знаем, что народ исчерпаем, и нужна его экология.
Но что, разве нынешние лучше? Сталин гробил людей ради Державы. А эти гробят по-другому, но тоже пачками. Ради своих загрансчетов, ради развала. И если Сталину есть оправдание, то этим — нет и не будет во веки веков. Ибо плоды царства этих реформаторов нам уже придется уничтожать два-три поколения. И обязательно придется заниматься экологией — выжигать сорняки, выпалывать пустоцветы, заводить особые поля, высевая на них здоровые, не тронутые пороками зерна. И убирать прочь больных особей, дабы они не давали нездорового потомства.
Сталин не сумел вдохнуть в грандиозную постройку Империи дух священности, неразрывности тысячелетнего дела. Не смог дать твердый духовный стержень стране. Оказался бессильным скрестить ядерную мощь и заветы наших предков.
В этом — его драма. Ибо вышел Сталин из среды, пропитанной чуждым нам духом марксизма — этой закваски из иудейских писаний. Из племени тварей, ненавидевших все русское, тысячелетнее.
Сейчас мы твердо знаем: козлобородые наркомы и комиссары, все эти левинсоны и розенфельды через два поколения закономерно рождают банкиров канторов и гусинских. Мы знаем: враг наш способен менять личину, сбивая с толку простодушных: вчера — на броневике, завтра — на «Мерседесе». Сегодня — с томом Ленина в руках, завтра — с трудами западных либералов.
У нас есть этот опыт. Сталин мог только предчувствовать. А посему мы должны, взяв лучшее из эпохи Цезаря с трубкой, пойти дальше. И быть мудрее. Мы ныне знаем, что русский народ может сделать имперским любой строй — хоть династию Романовых, хоть ленинских «наследников». И определение «до революции» может относиться и к 1913 году с его медно-красными самоварами и кустодиевскими купчихами, и ко времени парадов на Красной площади.
