я столько сделал?!"
8 декабря. Ника Островлянская сидела напротив меня на телестудии и писала мой портрет, с которого на мир глядит какой-то еврей, кажется, даже и не похожий на меня, но человек, с четко выраженными еврейскими чертами и ничего поэтического в его облике.
15 декабря. В мастерской у Люды Вороновой. Вот у кого свой особый мир: летающие кентавры, птицы. Всем она - по маленькому сувениру, мне предложила выбрать самому. Выбрал "Пейзаж с синей птицей".
22 декабря. Был на конференции, посвященной 395-летию получения Витебском Магдебургского права. Перед началом поднимался на смотровую площадку башни облисполкома - и город был как на ладони.
24 декабря. На празднике Хануки: "Монолог на еврейскую тему". Шел через весь зал Дворца под овацию. Аркадий Шульман подарил "По тропам еврейской истории". Юдовин обнял и сказал, что я, "как Хаим Бялик… и одновременно Маяковский…"
26 декабря. С Мишей в синагоге, слушали ханукальные молитвы…
30 декабря. Новогодние подарки "себе, любимому": Фрейд (2 тома, 270), Бродский (2 тома, 550), "Роза мира" Андреева (250), "Библия в иллюстрациях" (265)…
31 декабря. Новогодний разговор с Быковым, он о том, что уж очень тоскливо, спрашивал о Лене и сказал, что ей лучше, чем ее родителям, о том, что советует Фонд Шагала не создавать, что пока не выходит его 3-й том, я сказал, что вспоминал в эти дни нашу давнюю встречу в Гродно, он: что там, в Гродно было лучше, тише, спокойнее, хоть его клеймили, но он знал, где враги, а теперь все не так. В общем, получился грустный новогодний разговор. Но мы с Василем поздравили друг друга с Новым годом.
1993
1 января. Читал Бродского и роман Кагана о деле Бейлиса. Повесил (сначала вставил в рамку) акварель Шутова 25-летней давности: я - за машинкой - молодой и безусый. На большом настенном ковре развесил еще: портрет Лены (рисунок Н. Счастной), заборовскую Офелию, акварель Ральцевича.
8 января. Кажется, вчера на концерте в театре, слушая "Рождественскую ораторию" Баха, я написал что-то хорошее - "В старом оркестре". Эм сказала: "Ге-ни-аль-но!" А я думаю: это о себе, последний скрипач - это я сам…
В старом оркестре с маленькой скрипкой своей остался на месте этот последний еврей… Музыки крылья, в зале стоит тишина. Что натворила сама ты с собою, страна? Разве воскреснешь, лучших теряя детей?.. В старом оркестре остался последний еврей.
11 января. В "Витьбичах": с Тулиновой о новогодней публикации газеты, сказал, что в ней оскорблены национальные и религиозные чувства многих читателей. Она обещала дать "От редакции" – извинение перед читателями, просила, чтобы я об этом сказал мэру.
22 января. "Нар. слово" - Сергей Рублевский первый меня поздравил с первой моей публикацией 45 лет назад. В номере его слово, шесть стихотворений, две графические работы (мой портрет и Витебск) студента Павла Рожкина.
29 января Ник. Паньков издает свой бахтинский журнал "Диалог. Карнавал. Хронотоп". Просил для очередного номера статью о Шагаловских днях Написал, отдал.
31 января. С Иваном Казаком: о том, где лучше поставить его Короткевича. Ему больше хочется на Чехова на горке возле худграфа.
1 февраля. Бородулин: "Избранное" подписано в печать.
3 февраля. Приходила со стихами учительница Елена Гинько. Надо дать в "Двине", надо всем молодым давать трибуну, что я и делаю…
5 февраля. На выставке шагаловских литографий. Выступил, сказал, что надо делать новые шаги на пути увековеч. памяти Шагала и создания Музея, и это тоже один из таких шагов. Подносили шампанское. Мой экспромт: "В годину ненастную кто нас согревал? Шагал и шампанское! Шампанское и Шагал…"
7 февраля. Просматривал записные книжки. Есть много строк, которые никогда никуда не включал по разным причинам. А кое-что надо бы включить.
8 февраля. После обеда в мастерской у Гвоздикова, потом у Кибисова, с которым хорошо поговорили о многом - от Пушкина до Шагала. Провел заседание Комитета. Решили: Фонд пока не нужен, готовим III Шагаловские дни на 5-6 июля.
9 февраля. Был на выставке в краеведческом музее - работы Соломона Юдовина. С "боями" подготовила Кичина: не устраивали еврейские орнаменты. Выступил: короткое слово и стихи "Еврейской жизни материк", "Когда-нибудь поймем".
15 февраля. Вышагивая до вокзала, подумал: наверное, во мне было что-то заложено двойным именем - Давид и Моисей - влюбленный певец и организатор, ведущий.
17 февраля. На столике альбомы - Гоген, Модильяни, Боттичелли. Вспомнил боттичеллевские фрески Лувре, мое "уже меня сносило по течению волною суеты, когда на склоне дня божественные лица Боттичелли божественно взглянули на меня". Куда меня сносит волною суеты? Чем я занимаюсь? Споры: каким быть музею Шагала, кому он должен принадлежать, кто будет директором…
20 февраля. На открытии выставки даров рассказал о самих дарах (кто и когда подарил) и прочитал вчера написанное "Он открыл такие миры", в которых было все, что я хотел сказать.
21 февраля. Из Минска мне Оля привезла гуашь Ефима Рояка, "Город", которую оставили, уезжая в Штаты, мои Городецкие-Рояки.
26 февраля. Встреча в 26-й школе. 25 ребят, и у всех по моей книжке. Я им, и они мне мои стихи, сыпали вопросы. Чуть успел в худ. музей на выставку, посвященную 115-летию Малевича. Выступали Малей, Гугнин и я… Рассказал о давней встрече с Симоновым и Ларисой Жадовой, которая издала в Дрездене книгу о Малевиче и других художниках, работавших в первые послереволюционные годы в Витебске. Читал: "Я - из Витебска, где Малевич с Уновисом, с семьею левых, Богу брат и дьяволу брат, поднимал, как знамя, квадрат…" А начал шуточкой: "Как видите, под черный квадрат, в черном свитере в моем Витебске я пришел к Малевичу, и рад!.." Вечером перевел шагаловское "Моя жена" с идиша, посмотрел все переводы на русский и белорусский (Беринского и Бородулина). А мой - совсем другой, с использованием творчества Шагала. Читал "Гойю" Фейхтвангера.
2 марта. Читал Розанова - "Апокалипсис нашего времени", его амбивалентность: о "малом народе", противоречивое - от уничижительного до вознесения евреев на небывалую высоту. Ахматова считала его антисемитом… Читал А. Гладкова - "Поздние вечера": как хорошо, что в его дневниках о
