Позднее Леонардо да Винчи сузил охват предметной области. В 1996 году Роландо Дель Маэстро (Rolando Del Maestro), профессор нейрохирургии из университета Макгилла, курировал выставку «Леонардо да Винчи: поиски души». В одном из материалов, подготовленных для нее, он описал рукопись 1487 года с заметками, сделанными Леонардо да Винчи и связанными с войнами между римлянами и карфагенянами. Во фрагменте, рядом с которым сделаны пометки Леонардо, приведен простейший способ убить слона – вогнать острый стержень в ту точку, которая находится у животного между ушами на самом верху позвоночного столба. Да Винчи проделывал то же самое с лягушками. «Лягушка всегда погибает, если повреждена ткань спинного мозга, – так, по словам профессора, писал в своих заметках Леонардо. – Однако лягушка может некоторое время жить без головы, без сердца или любого внутреннего органа, а также без кишечника или кожи – если не проводить с ней подобную операцию». (Думаю все же, что лягушка – лишенная шкурки, обезглавленная, выпотрошенная и с вынутым сердцем – могла жить, как имелось в виду в заметках да Винчи, очень недолго.)
Среди искателей души нашелся только один ученый, решившийся проделать столь бесцеремонную операцию с живым человеком. Его имя – Жиго де ла Пейрони. Он основал Французскую Королевскую академию хирургии и был хирургом самого короля. Пребывая в этом качестве, он мог делать все, что хотел. В 1741 году де ла Пейрони опубликовал труд под названием «Наблюдения, благодаря коим некто пробовал исследовать часть мозга, в которой действует душа». Объектом наблюдения служил 16-летний парень, которому камнем проломили череп. Через три дня постоянного ухудшения состояния юноша потерял сознание. Де ла Пейрони «вскрыл голову» и обнаружил развитие гнойного процесса в глубине мозга – примерно в том месте, где располагается мозолистое тело («мостик» между полушариями мозга. – Прим. переводчика). Хирург дренировал рану, не забыв измерить объем отделяемого вещества, который оказался равен «приблизительно куриному яйцу». Как только гной, давивший на мозолистое тело мозга, был убран, больной, как пишет де ла Пейрони, вышел из комы. Хирург также отметил, что, когда каверна вновь наполнилась тяжелой гнойной массой, юноша снова потерял сознание. Врач повторно удалил гной, и больной вновь очнулся. Мозолистое тело мозга, решил ученый, вероятно, и является вместилищем души. Чтобы увериться в своем предположении, он решил провести небольшой эксперимент: наполнил спринцовку солевым раствором и ввел жидкость непосредственно в раненую область, предварительно очищенную от гноя. Как и предполагалось, парень опять потерял сознание. Но едва де ла Пейрони втянул жидкость обратно, юноша снова пришел в чувство.
Исследователь нашел и другие подтверждения своего вывода – во время лечения трех пациентов, которые вследствие ранения головы впадали в кому, а затем умирали. Аутопсия показывала, что у каждого из них имелись абсцессы в области мозолистого тела мозга. Среди этих троих один был солдатом, которого ударила копытом лошадь, и, как отмечается в записях врача, карман с гнойным содержимым снова «по размеру и форме напоминал куриное яйцо».
Аутопсия позволила де ла Пейрони исключить не совпадающее с его выводами утверждение Декарта о том, что душа чувствует себя как дома в шишковидной железе. Ученый подвергал вскрытию после смерти и тех пациентов, у которых, как выяснялось, шишковидная железа отсутствовала или была повреждена. Я нахожу, что писания и поступки француза несколько высокомерны. Ему бы стоило знать, какими его соотечественники предстанут перед американцами позднее. Впрочем, свечку Ле Петоману он не держал. Я имею виду артиста из кабаре «Мулен Руж», «fartiste» («флатулист» или «метеорист»: комедиант, профессионально управляющий испусканием газов, фартингом, перед публикой. – Прим. переводчика). Перед последним, впрочем, зажженную свечку никто бы не удержал.[19]
Де ла Пейрони был последним из славной плеяды тех, кто не уставал искать душу с помощью анатомии. Большинство анатомов, глубоко интересовавшихся деятельностью нервной системы, должны были признать: человеческое «Я» слишком сложно и многообразно, чтобы найти пристанище в одном месте или действовать из одного органа. Советский Союз – нечто, казалось бы, единое и широкое – после Горбачева разделился на дюжину меньших по размеру республик. Подобную аналогию можно провести и по отношению к пониманию природы души. В прошлое уходили неприятные и часто противоречивые штудии, основанные на изучении строения животных, – и с ними теряли прежнее значение такие методы, как тыканье в живой мозг, хирургические операции с удалением и искромсанная плоть. Не оправдывали себя и вскрытия как метод соотнесения повреждений мозга или отклонений в его строении с доминирующими характеристиками личности. Ученые мужи принялись составлять карту-схему функций мозга и его «недвижимого имущества» – этот проект продолжается и в наши дни.
Среди всех «картографов мозга» не было никого, кто работал бы тщательнее, чем венский врач Франц Йозеф Галль (Franz Josef Gall). Он утверждал, что точно установил местоположение и границы 27 определенных «органов» человеческого мозга, каждый из которых связан со специфической чертой характера или некоей функцией. Одаренный во всех отношениях врач и анатом, Галль точно определил речевой центр мозга и центр, связанный с запоминанием слов. Другие из названных им «органов» вызывали некоторые вопросы. Например, «Орган поэтического таланта». Или «Орган метафизики». Или особенно любимый мною «Орган инстинктивной тяги к собственности и накоплению пищевых запасов». Эта теория вызвала жгучую ненависть церкви, которая заклеймила ученого как еретика, якобы учащего тому, что в человеке живет множество душ, – ложное обвинение, отвергаемое Галлем.
Австриец отчасти сбился с пути, используя необычную методологию. Быстрое физическое разложение тканей мозга во время исследований мешало изучать его в течение продолжительного периода времени, поэтому все внимание он сосредоточил на черепах – как мертвых людей, так и живых. Если «орган» мозга, рассуждал Галль, особенно хорошо развит, то он должен давить изнутри на кости черепа и образовывать выпуклость, которую можно увидеть или ощутить под волосами. (Френология – популяризированное для широких масс изложение его теории – нашла живой отклик во многих головах и раздражала ученого не один десяток лет). Галль собрал коллекцию из 221 черепа. Она всегда путешествовала с ним, служа наглядным материалом во время лекций, зля носильщиков и приводя в смятение пронырливых мальчишек – коридорных и посыльных. Исследователю принадлежали и 102 гипсовых слепка с человеческих голов – причем многие маски он сделал сам. То были слепки с голов тех, кого он встречал во время своих поездок: характеры этих людей находили выражение, по мнению Галля, в одной-двух доминирующих чертах и соответствующих выпуклостях – что и должно было свидетельствовать в поддержку его теории. Череп № 5491, например, принадлежал мистеру Вейлманну, директору компании, выпускавшей компактные водородные газогенераторные установки.[20] Данный образец отличался наличием очень заметной выпуклости, связанной с «органом понимания механики, строительства и архитектуры».
Галль очень преданно относился к своей коллекции. Чтобы отыскать подобающий образец для «органа предрасположенности к убийству и проявлению плотоядных наклонностей», он провел поиск в тюрьмах, ища убийц с грядкообразными выступами над ушами. Еще одним местом плодотворных находок стали для него приюты для лунатиков: благодаря посещению этих учреждений его коллекция гипсовых слепков ощутимо пополнилась – ее каталог включает множество подписей вроде: «№ 5494. Слепок в гипсе с черепа полного идиота».[21]
В поисках образцов, связанных с «Органом поэтического таланта», Галль, любовно отбирая нужный ему материал, обратился к мраморным бюстам великих поэтов. Как свидетельство существования «органа веры в существование Божье» он использовал серию картин Рафаэля. На этих полотнах Христос изображается с шишкой на самой макушке – будто Сатана ухитрился ударить его в это место трезубцем. Не был ли ученый слегка помешан на своей идее? Возможно. Вот пример найденного им свидетельства наличия «органа инстинкта к размножению». Галль знал одного молодого часовщика, который, «эякулируя во время занятий онанизмом», терял сознание от начинавшихся у него конвульсивных и продолжительных подергиваний головы и сильной боли в задней части шеи. «Я думаю, – писал исследователь, – что должна быть связь между функцией плотской любви и церебральными частями в затылочной области». В данном случае, конечно, связь между конвульсивными подергиваниями головы и болью в затылочной области шеи.
