«Сид слишком вжился в роль бунтаря. Тысячи подростков заявляют, что не доживут до определенного возраста и благополучно преодолевают этот момент протеста, продолжая успешно трудиться на благо общества во взрослой жизни. Но для Сида существовал только зеленый свет. Он купился на все эти подростковые заморочки, и в конце ему уже ничего не оставалось, как идти по пути разрушения себя до конца, потому что, по его мнению, именно этого от него ждали» (Нильс Стивенсон).
Макларен задумал сформировать новый состав Sex Pistols, в котором Сиду отводилась роль солиста. Однако работа над фильмом — его посланием к миру — полностью захватила его, и судьба группы отодвинулась на второй план. По крайней мере для фильма решение было готово. Макларен уже снял Стива и Пола в Рио вместе с Рони Биггсом. Потом он убедил себя.
что сможет снять Роттена в каком-нибудь экзотическом месте вроде Каира или Дели. Ну и если грести все в одну кучу, то почему тогда уж не снять Сида в Париже? Сид к тому времени уже засветился в нескольких эпизодах, включая сцены раздачи сувениров от Sex Pistols на празднованиях юбилея коронования. Но в Париже — это совсем другое дело. Там у него уже была своя сцена, там он пел.
Сид и съемочная группа с Нэнси на буксире прилетели в Париж в марте 1978 года. Первоначально планировалось снять Сида в еврейском квартале, разгуливающим в футболке со свастикой и распевающим «Je Ne Regrette Rien» («Не жалею ни о чем»). Сид заявил, что песня говно, и в последний момент ее заменили на «Му Way». Начав передразниванием Синатры, Сид закончил ее в духе любимых Ramones. Первоначально просто фанат Sex Pistols, сейчас он держал группу на своих ослабленных героином плечах. В Париже все должно было получиться — всего лишь небольшое путешествие для съемки нескольких эпизодов. Просто как два пальца обо… ну, вел знаете.
Нэнси послала своей матери открытку: «Люблю Париж. Действительно прекрасный город, с чудесными парками и площадями. Мы здесь уже три недели и успели как следует осмотреться.
Я накупила кучу всего — одежду, французскую косметику, украшения. С любовью». Как и во всех остальных письмах от Нэнси, рисуемая картина была далека от действительной.
Для Сида парижские каникулы прошли в героиново-метадоновом тумане. Нэнси не отставала. Теперь уже никто не мог помешать Сиду таскать ее с собой, теперь он командовал парадом. Парочка вынашивала план стать самостоятельными. Нэнси собиралась записаться менеджером Сида, и после съемки «Му Way» Сид подошел к Макларену с бумагой, в которой значилось, что тот больше не менеджер группы. В результате съемки в Париже оказались не настолько легкими и веселыми, как планировалось: Сид и Макларен собачились по каждому поводу и без него. В завершении сессии были организованы съемки Сида, поющего в пустом театре. Одетый в черные джинсы, мотоциклетные ботинки и белый смокинг, в финале песни он расстреливал из автомата воображаемую публику. Самих зрителей снимут в апреле в зале Screen On The Green в Айлингтоне. Планировалось, что в числе зрителей, расстреливаемых Сидом, будет его мать. Говорит Анна: «Как-то ночью мне позвонил Малкольм и заявил, что хочет снять меня в фильме. Я послала его вместе с фильмом подальше. Но они не обломались — нашли кого-то, похожего на меня. Меня же в реальности никто по большому счету не видел, поэтому все поверили, что в фильме действительно я. Мне даже через несколько лет заявили в Virgin Records: “Вы слегка изменились после выхода фильма”, на что я ответила, что ни в каком фильме не снималась».
В июне того года компания Virgin выпускает новый сингл Sex Pistols. На нем отметились Рони Биггс, поющий «No One Is Innocent» («Невинных нет») на одной стороне. На другой стороне Сид спел «Му Way». Сингл вышел как двойной A-side и вмиг взорвал хит-парады, причем вовсе не из-за некой мифичности группы и не из-за появления в ее составе участника Великого ограбления поезда, а потому, что Сид Вишес, который изначально должен был стать фронтменом, доказал, что способен справиться с этой задачей без особых усилий.
В начале августа Сид отдавал Sex Pistols последний долг. Первым делом было решено найти нового вокалиста, хотя, глядя на группу в том ее составе, невозможно было представить, что она протянет больше года. Сид, Стив и Пол сняли помещение театра Duchess Theatre, где сыграли новую песню «The Great Rock’n’Roll Swindle» («Великое рок-н-ролльное надувательство»), а пришедшие на прослушивание кандидаты пытались ее спеть. Все происходящее снималось для фильма. Из сотни отснятых и прослушанных кандидатов предложение остаться и продолжить съемки было сделано только Эдварду Тенполу, более известному как Эдди Тенпол Тьюдор. В итоге тот даже умудрился сделать некое подобие карьеры в начале 1980-х с песнями в стиле «Swords Of A Thousand Men».
На той же неделе Сид записал для фильма песни «Something else» и «C’mon Everybody». Сделав это, он мог теперь навсегда повернуться к Sex Pistols спиной. Первый разговор состоялся с Джонни Фандерсом. Сид предложил создать совместный проект The Living Dead. Но, даже утвердив название группы, ни Сид, ни Джонни не были способны сдвинуть дело с мертвой точки. Что ж, по крайней мере в последние недели работы с Sex Pistols Сид и Нэнси жили довольно спокойно. Но при этом, как только скука их окончательно заела, они тут же вернулись к героину.
«Я была с ним в студии, когда он записывал “C’mon Everybody”. Он был счастлив в тот день, и я поняла, что это для него значило. У него не было других вариантов, кроме как остаться рок-звездой, но при этом никто не спешил с новыми предложениями. Я даже начала переживать, как ему удастся устроиться. У Нэнси, конечно же, был свой план» (Анна Беверли).
Драки в рок-н-ролльных притонах типа Dingwalls и The Speakeasy были в то время обычным делом. Сиду пришлось в свое время сцепиться с Полом Веллером, Джимми Маккалахом (из Wings Пола Маккартни) и солдатом морской пехоты, находящимся в отпуске. Все битвы были проиграны, а пехотинец подбил Сиду правый глаз так, что до конца он уже не открывался. Нэнси штукатурила свои шрамы косметикой, у Сида такой возможности не было. Наркотики делали свое дело, и у Сида даже появилось брюхо. Не совсем так должен выглядеть 20-летний парень. В середине августа парочке досталось еще больше. Их друг Джон Шепкок умер от передозировки кокаина в их квартире на Пен-док Мьюз. Собственно, торчали они все вместе, так что ребятам полдня понадобилось, чтобы понять, что они валяются в одной постели с трупом. Звонок прозвенел вовремя, и было принято решение завязывать с героином с помощью метадона. Правда, особенность метадона в том, что он вызывает такое же привыкание, как и героин, а поскольку парочка торчала уже очень давно, понятно, что они принимали максимально возможные дозы.
Дальше было решено сваливать из Великобритании в США и с новыми силами продолжить карьеру Сида на Манхэттене. Но для этого нужны были деньги. Сидя в одном из пабов Мэйда-Вейл, Сид договорился с бывшим «пистолетом» Гленом Мэтлоком выступить вместе. Все утрясли довольно быстро. Глен заявил, что будет играть на басу (мудрое решение), а на гитару возьмет своего дружка Стива Нью из Rich Kids. На барабаны пригласили Рэта Скэбиса, бывшего участника The Damned, работающего теперь в собственной группе The White Cats. Сиду оставалась роль вокалиста, Нэнси же довольно самоуверенно определила себя в бэк-вокалистки. Перед выступлением одному из парней пришла в голову спасительная идея не включать ее микрофон вообще.
Собранная на скорую руку «суперпанк-команда» дала единственный концерт (хотя после многочисленных переизданий на альбомах можно было поклясться, что они гастролировали) в зале The Electric Ballroom в Кэмдене под именем The Vicious White Kids. Играли в основном каверы, а также три сидовские песни, записанные для фильма. От неожиданности, что дело пошло совсем неплохо, большую часть песен сыграли дважды. Выступление состоялось 17 августа 1978 года, и на той же неделе Сид и Нэнси свалили в Нью-Йорк.
«Меня пригласили на выступление в Кэмдене, но я не была уверена в своих планах и потому отказалась. К тому же я знала, что на деньги от концерта они собираются уехать, и совсем расстроилась. Почему-то была убеждена, что одного из них я больше никогда не увижу. Но я и подумать не могла, что все выйдет так, как вышло» (Анна Беверли).
«Бедняжка Нэнси, — говорит Анна Беверли. — Бедная малышка. Она всем заявляла, что не доживет до двадцати одного. Своим подходом к окружающим она всех на свете настроила против себя, но никто, понимаешь, никто не заслуживает такого конца, даже она. Она же просто ребенок, один из тех детей, которым ничего не приходилось ждать от жизни». Здесь Анна плачет. В такие моменты я чувствую себя беспомощным. Отправляюсь на кухню варить кофе. А что еще остается делать?
Сид Вишес появился в Нью-Йорке в компании своей постоянной спутницы и одновременно нового менеджера Нэнси Спанджен. Парочка взяла такси и отправилась на 23-ю Вест-стрит, где сняла номер в отеле Chelsea — захудалой гостинице для тех, кто хоть как-то причастен к рок-н-роллу. При тарифе 17 фунтов за двухместный номер в сутки Chelsea служил также пристанищем для наркоманов и бродяг. Это место парочка решила сделать своим домом. Первоначально предполагалось, что они приедут в США, Сид станет звездой, они завяжут с наркотиками, поженятся и останутся там жить. Но, как и в случае с остальными идеями, никто не потрудился обдумать план как следует.
