роль третьей руки, когда например надо было натянуть кожу животного между рукой и ртом, чтобы обработать ее другой рукой. Повреждения зубов и последствия таких травм часто становились причиной смерти охотников и собирателей. Вот и шаманка, видимо, умерла вследствие острого воспаления десен. От инфекционных заболеваний люди еще не страдали — инфекции просто не могли распространяться среди живших далеко друг от друга популяций.
К такому образу жизни человек был генетически приспособлен на протяжении миллионов лет, и это помогало людям, жившим в эпоху мезолита, поддерживать оптимальное здоровье. Самые распространенные сегодня прямые и косвенные причины смерти — заболевания сердечно-сосудистой системы, инсульты, диабеты — в каменном веке были невероятными. Бум палеодиеты, то есть ограничение питания до мясной и растительной пищи, имеет определенное оправдание. Однако эта диета предполагает слишком мало насекомых в меню, к тому же мясо и овощи производятся исключительно в рамках сельского хозяйства. Употреблять в пищу дикие травы, коренья и дичь решаются лишь единицы адептов палеодиеты, так что об аутентичной диете охотников и собирателей речь не идет. Наконец, в отличие от охоты в естественных условиях, поход в палеоресторан не требует активного движения.
Естественное предохранение, архаические ритуалы
У людей, живших в эпоху мезолита, было мало детей. Поскольку они не использовали ни молоко животных, ни каши, потомство лет до шести росло на грудном вскармливании. В организме матери, кормящей грудью, запускались определенные гормональные механизмы, и женщина на это время становилась бесплодной. (Внимание: в наши дни рацион большинства людей гораздо обильнее, так что эти механизмы больше не работают и грудное вскармливание не является надежным методом контрацепции.) Старшие дети к моменту появления на свет младших братьев и сестер, то есть к своим шести-семи годам, должны были окрепнуть настолько, чтобы уже не нуждаться в постоянной родительской защите. Более четырех раз женщины в то время, как правило, не беременели. Это означало, что на одно поколение приходилось в среднем два ребенка, достигших взрослого возраста. Такие расчеты верны для стабильной популяции, а не для активно растущей.
В малонаселенной Европе не было конкуренции за еду, поэтому конфликты между отдельными группами охотников и собирателей были редки. Еды хватало всем. Однако случались и исключения из правил, причем жесткие. Например, во время перехода к теплому периоду в Центральной и Северной Европе становилось все больше местностей, где еду чаще собирали, чем добывали на охоте. Это касается в первую очередь прибрежных регионов, буквально кишмя кишевших тюленями и где каждые пару месяцев выкидывало на берег кита. Рацион можно было без труда дополнить из богатого растительного мира — ягоды, коренья и грибы долго искать не требовалось. Такие райские места были популярны и привлекали жителей других регионов. Старожилы этих мест защищались как могли. Охотники и собиратели могли быть в целом самым мирным обществом из всех, которые мы знаем, но когда происходила вспышка насилия, они становились жестче многих, кто пришел вслед за ними. Об этом говорят кости, найденные в тех самых райских местах: сражавшиеся люди со страшной силой крошили черепа. Жестокость, помимо прочего, работала на устрашение: в Мутале, в Центральной Швеции, местные жители накалывали своих врагов на копья и размещали их в болоте, спиной к собственному поселению. Они также умудрялись помещать один череп в другой — символика, значение которой сегодня непонятно. Как бы то ни было, с систематической и комплексной конкуренцией за ресурсы, которая позже захватила континент, такие инциденты не имели ничего общего.
Старейший друг людей
Одно из самых больших новшеств, внедренных охотниками и собирателями, — собака. Для охотника этот зверь незаменим, а для многих людей, которым чужда охота, собака — член семьи. Согласно разным оценкам, от 20 до 15 000 лет назад был одомашнен волк. Мы все еще не знаем наверняка, произошло это на нескольких континентах одновременно или сначала случилось в ледниковой Европе. Старейшая связанная с собакой находка в Германии — двойное захоронение в Оберкасселе близ Бона. Около 14 000 лет назад там были погребены пятидесятилетний мужчина и женщина вдвое моложе него. В могиле также найдена челюсть собаки — видимо, зверь имел большое значение для обоих. Были ли хозяин и его супруга похожи на своего питомца (о таком сходстве любят говорить нынешние владельцы собак), остается лишь гадать. Но по крайней мере генетически в те далекие тысячелетия собака была ближе к человеку. Как и человек, собака может значительно лучше усваивать углеводы, чем ее прямые предки. Так что у сегодняшних собак заметно больше копий генов, отвечающих за производство фермента амилазы, с помощью которой можно, помимо прочего, переваривать рис и картофель. Такие же мутации обнаружились и у людей, когда в их рационе стали преобладать продукты, содержащие углеводы. В отличие от неандертальцев, денисовцев и ныне живущих шимпанзе, которые несли и по-прежнему несут в себе только две копии генов амилазы, сегодня у большинства людей между десятью и двадцатью таких копий — количество, сближающее человека с его четвероногим другом. Такая параллельная мутация у собаки и человека указывает на то, что собака уже давно не только верный товарищ человека, но и лучший специалист по подъеданию лакомств, оставшихся на столе.
Пионеры генной инженерии
Если по окончании ледникового периода в Центральной Европе господствовал благоприятный климат, то на Ближнем Востоке он уже и вовсе был идеальным. Пятнадцать тысяч лет назад усилившиеся осадки и тепло заставили доселе бесплодные степи расцвести — в частности, крупнозерновыми дикими травами, предшественниками наших нынешних злаков. Рост растений принес собирателям прямую выгоду, а охотникам — косвенную: в ту пору стало больше дичи, которую они могли поймать, многочисленные газели скакали буквально повсюду, становясь важнейшим источником мяса. В Анатолии и по всему региону восточнее Босфора в то время жилось так хорошо, что склонность охотников к путешествиям ослабла, все меньше необходимости было в том, чтобы следовать за пропитанием. На Плодородном полумесяце, который простирался от Иорданской долины и Ливана через юго-восток Турции, север Сирии и Ирака до Загросских гор на западе Ирана, росли не только флора и фауна, но и население. Первыми оседлую жизнь стали вести охотники и собиратели из региона, где сегодня располагаются Израиль и Иордания. Там более 14 000 лет назад возникла натуфийская культура. Эти охотники и собиратели жили в конкретных местах и собирали, по всей видимости, дикие злаки, которые перерабатывали с помощью жерновов.
Доказательство того, что значение кочевничества снижалось, нашлось и на юго-востоке Анатолии. Двенадцать тысяч лет назад оседлые охотники и собиратели из огромных,
