Но этот ли вопрос самый важный в свете случившегося? Может быть, с точки зрения журналистской сенсации — да, но с точки зрения здравого, объективного анализа событий, а также действий сил, принимавших участие в разрешении драматической ситуации, далеко и далеко не самый…
Первый заместитель министра внутренних дел России М. Егоров прибыл в Буденновск в 19 часов того же дня. Вместе с ним следовала группа «Вега». И вот здесь при изложении всего, чем занимались прибывшие спецподразделения, у присутствовавших в конференц-зале появилось ощущение неловкости: как же мы мало знаем невидимую работу, скрытую от телекамер и фотоаппаратов, от взгляда и слуха посторонних. В представлении миллионов телезрителей, следивших в те дни за драматическим развитием событий, наверняка отложилось в памяти впечатление: прибыла какая-то суперкоманда и начала штурм… Первый, потом второй… Нет, не так это было.
…С прибытием группы по борьбе с терроризмом началась подготовка операции. Чтобы ее провести, надо было оценить противника: что он собой представлял? На столе начальника штаба оперативной группы в первый же день событий появилась папка с материалами о формировании Шамиля Басаева. Кто эти? Чем вооружены? В чем сильны? В чем уязвимы?
Проведение операции по освобождению заложников — это далеко не штурм. Вернее, не только штурм, не только тактика, снайперский огонь и прочие военные действия. Все, что охватывается операцией, особенно на начальных этапах, — это подготовка к ее проведению, давление на противника, возможность вынудить его к уступкам, переговорам, компромиссам…
В оценке многих средств массовой информации проведение «штурма» рассматривается как военная альтернатива мирным усилиям различных групп, бесконечно посещавших здание больницы с целью переговоров. На самом деле, и военная акция, предпринимаемая спецподразделениями, — это средство склонить бандитов к обсуждению возможных вариантов разрешения ситуации. Неужели мы так наивны, чтобы не видеть, что главари столь кровопролитной и решительной акции не пойдут ни на какие уступки, как ни уговаривай их? Террорист по своей психологии признает прежде всего силу.
В 5.00 следующего дня, 15 июня, исходя из оценки обстановки, началась операция по «очистке» города. Примерно за полдня были прочесаны улицы и закоулки райцентра. Делалось все для того, чтобы противник не мог нанести удар в спину. А сведения о наличии оставшихся в городе боевиков были. Это, кстати, подтвердилось буквально на следующий день, когда хоронили погибших в первые часы трагедии. Недалеко от кладбища были обнаружены и нейтрализованы приготовившиеся осуществить новую террористическую акцию вооруженные бандиты.
15 июня в Буденновск прибыли дополнительные подразделения внутренних войск, органов внутренних дел, Министерства обороны России, обеспечено блокирование террористов, укрывшихся в больнице, проводится комплекс специальных мероприятий по обеспечению охраны общественного порядка в городе, его окрестностях.
Первый этап операции предусматривал: ограничить маневр противника, определить количество боеприпасов у него, уточнить огневые позиции, снайперам уничтожать террористов.
На прилегающей к больнице территории расположились наши снайперы.
Другая задача этого этапа заключалась в том, чтобы дать возможность уйти заложникам, находившимся в других зданиях, а возможно, и из главного корпуса больницы. Штаб располагал данными, что определенное их количество находится, в частности, в гараже.
Задачей операции было и следующее: показать жесткость, заставить противника идти на конструктивные переговоры, направленные на освобождение заложников.
Проведение второго этапа операции также было спланировано. Подготовлены люди, необходимое снаряжение и определенные средства, которыми они должны были действовать.
— Мы просчитали как самое худшее, так и оптимальное, — рассказывает Михаил Егоров. — Самое худшее: после штурма террористы прорываются сквозь наши заслоны и подрывают больницу. Это самый тяжелый исход операции, который предполагался. Второй — такой же исход: наши подразделения врываются в больницу. Но тогда возможен подрыв взрывчатых веществ и кислородных баллонов, что находились там. Это братская могила для 1500 заложников, всех террористов и тех людей, которые вели штурм. На это мы пойти не могли. На первый этаж я вообще запретил заходить. У нас были разведданные, что он заминирован. И как показало потом обследование, действительно, так и было.
А теперь о самом ходе операции.
Бой был в основном снайперский. В операции участвовали более трехсот бойцов. Они вели огонь по крыше, по кирпичным перегородкам. Бой был очень тяжелый. Мы начали операцию в 4.50. А в 10.15, когда противником был выкинут белый флаг, ее приостановили. Около 150 заложников вышли из здания больницы. Тогда-то и начались более или менее организованные переговоры.
Каковы итоги первого этапа операции?
Самый главный — освобождение в общей сложности 300 заложников. Второй итог — тяжелый. Пять человек спецподразделений мы потеряли — трех бойцов «Альфы» и двух «Веги». 23 человека получили ранения. Был убит 21 террорист: 6 боевиков погибли во время их налета на отдел внутренних дел, остальные — в больнице. 48 боевиков было ранено.
18 июня был днем хаотичных переговоров. И должностные лица, и депутаты, и лидеры движений и партий становились в очередь к Басаеву. Чего было тут больше: искреннего участия в разрешении тяжелой ситуации или саморекламы, сказать трудно.
В переговорный процесс включился глава Правительства России Виктор Черномырдин.
— Моя точка зрения была и остается неизменной, — заявил Михаил Егоров на пресс-конференции. — Террористов из больницы отпускать было нельзя. Это мое твердое мнение. Как говорится, не приведи Господи, но надо реально мыслить и оценивать обстановку. Банда Басаева получила определенный опыт и ушла. Ушла, на мой взгляд, почти безнаказанно. А дурной пример заразителен. Меня беспокоит и следующее: у нас в России не так много специалистов, способных проводить антитеррористические операции и идти при этом под пули. А сегодня огонь прессы сосредоточивается на них. Итог этого может быть плачевным. Надо думать о будущем.
…Прошло время. С оценками и комментариями трагических событий в Буденновске выступили и журналисты, и политические деятели, и государственные руководители. А каково сегодняшнее мнение одного из руководителей операции генерал-полковника милиции Михаила Егорова по поводу ее проведения?
— Целесообразно ли мы действовали? Отвечу. Если бы пришлось повторить такую операцию, я бы ее провел так же. Другого пути не было.
Иван ЕСЮТИН, наш спец. корр. «Щит и меч», 4 июля 1995 г. СОЛДАТ ВОЙНУ НЕ ВЫБИРАЕТ
В начале нынешнего года Объединенная редакция МВД России выпустила книжку «Криминальный режим. Чечня, 1991–1995 г.г.» (Факты, документы, свидетельства).
Рецензия на эту, скорее, брошюру, опубликованная в «Книжном обозрении» № 19 9 мая и подписанная Г. Лятиевым и В. Александровым, строго говоря, к названному жанру притянута за уши. Чтобы сэкономить дефицитную площадь нашего еженедельника, отправляю желающих убедиться в этом к «Справочнику журналиста», раздел «Газетные жанры».
А суть в том, что львиную долю своей рецензии, занимающей половину полосы, наши оппоненты посвятили прямому цитированию документов и фактов из книги, а оставшиеся пятьдесят строчек использовали под свои размышлизмы, смысл которых (в двух словах): «куда смотрели все эти МВД, ФСК, Минобороны, Генпрокуратура и, вообще, вся исполнительная власть с ее „первым лицом“ во главе?»
Оставим пока эти риторические вопросы в стороне, во-первых, потому, что поиски ответов на них в задачу составителей брошюры и не входили. Вынужден повториться, что книжка — летопись, хроника событий, «голые» факты, свидетельства очевидцев и наиболее интересные перепечатки из других газет. Во-вторых, уж если очень хочется, то искомые ответы именно на эти вопросы нетрудно найти в предисловии к брошюре, где в более цивилизованной форме, нежели в рецензии, говорится о том, что меры по выходу из кризиса, предпринимаемые федеральными властями, носили декларативный, уговаривающий характер, в них, к сожалению, не усматривалось наступательных и решительных действий. Думается, такие взвешенные формулировки в деловом и конструктивном обсуждении проблемы принесут больше пользы, нежели синонимы наших рецензентов: «нерасторопность», «бездарность», «неуклюжесть» и т. д. Но, Бог с ней, с культурой дискуссии…
Перед книгой стояла совершенно иная задача. Это своего рода справочник, хрестоматия событий для любого читателя, который сам захочет проанализировать «голые факты» (ни одного из которых наши оппоненты и не опровергают), сделать свои собственные непредвзятые оценки, будь он демократ, монархист, коммунист или просто беспартийный.
