Ознакомительная версия.
Преемником умершего в 1283 году Кейхусрова III стал его племянник Ала ад-дин Кейкубад III, сын Фаремурзы – брата покойного султана. Почти сразу же после прихода к власти новый суверен был вынужден отдать восточную половину своих земель кузену Масуду II. Преемником скончавшегося в 1298 году Масуда был его сын Масуд III. Стремясь получить полный суверенитет, основную часть периода правления он провел в борьбе с Кейкубадом III; в 1302 году, после ухода из жизни Кейкубада, дело отца продолжил его сын Гияс ад-дин. Противостояние султанов закончилось только в 1308 году, когда в Кайсери Масуд был убит. Гияс ад-дин едва ли намного пережил его – дело в том, что вскоре после этого его имя пропадает со страниц истории, а с ним кончается и история сельджуков Рума.
Глава 3
ОБРАЗ ЖИЗНИ СЕЛЬДЖУКИДОВ
Многие свои привычки и пристрастия Великие Сельджуки сохранили со времен кочевой жизни, однако они скорректировали их в соответствии с основными принципами новой веры и обогатили за счет ряда перенятых у персов обычаев и верований. Кое-что сельджуки Малой Азии позаимствовали у Запада или, точнее, у Византии. Сочетанием столь разных элементов и объясняется удивительно своеобразный и характерный только для сельджуков образ жизни. Хотя в основном он по-прежнему отвечал потребностям и идеалам народа воинов, его внешние проявления приобретали все более сложные и интересные формы.
Подобно империи Великих Сельджуков, Румский султанат по своей сути был военным государством, и боеспособность армии по-прежнему оставалась делом первостепенной важности. Алп Арслан и Малик-шах с готовностью отдали процесс организации военной машины на откуп Низам ал-Мульку[20]. Не забывая о старых племенных устоях и традициях, которые, как и раньше, ставили рядовых членов общества в зависимость от вождей, визирь поделил государство на 24 части, во главе каждой из них поставил командира. Его титул мог быть разным, начиная от шада – военачальника в племенном обществе огузов – до шаха, как у персов, или хана, как у монголов, который, как полагают, сельджуки позаимствовали у аваров. Таким командирам вменялось в обязанность ежегодно набирать определенное число рекрутов и обеспечивать их оружием.
Каждую весну закаленные в битвах воины и новобранцы прибывали на названный в подготовленном от имени султана указе сборный пункт, где их встречал командир. Летние месяцы воины проводили в тренировках или боевых походах, а зимой, когда из-за плохой погоды сражаться было невозможно, их распускали по домам. В течение какого-то времени такая система удовлетворяла потребности страны, но очень скоро возникла необходимость довольно значительно изменить ее, и тогда сначала командиров обязали предоставлять армии определенное число имевших военную подготовку мужчин, а затем пришлось прибегнуть к набору наемников.
Каждую весну воины проходили тяжелую и сложную подготовку в специальных школах, где большое внимание уделялось превращению их в отличных конников и великолепных стрелков; в основе их обучения лежали овладение мастерством владения луком и преодоления препятствий. Поощрялись развивающие ловкость игры, и по крайней мере один раз в неделю обучающиеся должны были играть в поло. На второй стадии подготовки солдат делили на две группы, а затем кого-то учили владеть копьем и мечом, а других – из числа лучших – определяли в кавалерию, которая была самой важной составной частью армии. Многие рядовые воины носили кольчуги и островерхие шлемы, у всех были щиты, а у многих офицеров – мечи. Некоторые мечи были обоюдоострыми; рукояти мечей часто имели симметричные декоративные элементы в виде стилизованного листа – такое украшение являлось характерной чертой декоративного убранства изделий сельджуков (рис. 3). Лучникам давали стрелы с зазубренными наконечниками, которые обмакивали в яд.
Рис. 3. Мечи с двудольными рукоятями: а – длина меча – 100 см, длина рукояти – 15 см; б– длина меча – 85 см, длина рукояти – 16 см
Начало сезона тренировок султаны Рума отмечали смотром войск, который часто проводили в Кайсери. Воины любили это мероприятие, ведь после торжественного парада их всегда ждала обильная трапеза, во время которой пирующих удивляли своими трюками наездники и ходившие между участниками празднества жонглеры и акробаты. Сказители развлекали воинов рассказами о героических событиях, поэты читали новые стихи, а музыканты, игравшие на лютнях, арфах, свирелях и барабанах, обеспечивали музыкальное оформление праздника.
МОНАРХИЯ
Хотя сельджуки и лишили халифа светской власти, они по-прежнему уважали и поддерживали его духовную власть, постоянно заявляя о том, что остаются его сторонниками и защитниками. И действительно, они всегда были готовы подкрепить слова делом. Каждый сельджук ощущал личную причастность к выполнению этого обязательства. Несмотря на уважение и преданность халифу, все сельджуки считали своим духовным повелителем не его, а султана. У всех жителей империи чувство личной лояльности правящей династии было настолько сильным, что никто из людей, не принадлежавших к числу наследников султана, не предпринял ни единой попытки захватить верховную власть, и единственным исключением был перване Муин ад-дин. Некоторым местным князькам было позволено носить титул шаха, однако титул шаханшаха или султана мог иметь только верховный правитель. Никто, кроме Бундов, никогда не пытался получить такую привилегию.
Во времена Сельджукидов было принято передавать трон от отца к сыну – как правило, старшему, хотя случалось, что кто-то из членов семьи султана вдруг вспоминал о древней традиции огузов, согласно которой, как и в Киевской Руси, престол передавался старшему брату покойного правителя, а не его старшему сыну. Когда претенденты начинали активные действия в этом направлении, проблему обычно решали путем применения силы и трон получал победитель.
В Персии после смерти Малик-шаха ослабевшая центральная власть больше не могла осуществлять полный контроль над своими вассалами, поэтому многие из них превратились в самодержавных правителей довольно больших территорий. Некоторые взяли себе титулы атабеков (что означает «князь-отец»[21]), совершенно не задумываясь о том, что данный титул был изобретен Алп Арсланом для Низам ал-Мулька, когда того назначили наставником юного Малик-шаха. Следующие султаны также воспринимали данный титул как прерогативу человека, занимавшего на тот момент пост наставника наследника престола, – на эту должность султан всегда назначал того, кому больше всего доверял – это был министр-администратор. Даже в последние десятилетия существования империи, когда мелкие князьки брали себе титулы, на которые не имели никакого права, султаны-Сельджукиды не давали этого почетного титула никому из своих подчиненных, кроме визирей. Один из последних случаев вполне правомочного присвоения данного титула – это когда Кейкубад дал его своему кади, или верховному судье, при назначении того на пост визиря. То, что министр был достоин чести его носить, подтвердил тот факт, что он погиб, защищая своего суверена во время случайной стычки с монголами.
МИНИСТЕРСКИЕ ОБЯЗАННОСТИ И РАНГИ
В XIII веке функции визиря, или премьер-министра, у сельджуков исполнял перване, или лорд-канцлер; кроме того, перване возглавлял государственный совет – диван. По поручению султана он отвечал за внутренние дела страны, а в отсутствие суверена должен был председательствовать на заседаниях кабинета. Вторым по значению после визиря был главнокомандующий. Следом за ним в иерархии шел кади, или верховный судья, который обычно был из Багдада; поскольку в основе правовой системы Сельджукидов лежал Коран, кади либо совмещал этот пост с должностью главного муфтия – верховного религиозного деятеля страны, либо, согласно положению в иерархии, делил обязанности судьи с муфтием – в этом случае они решали различные административные вопросы вместе. Когда кади совмещал эти должности, его политический вес в Малой Азии возрастал настолько, что практически достигал уровня влияния Шейх Уль-Ислама в мусульманском мире.
Однако своим духовным вдохновителем народ считал не этих должностных лиц, а султана; прекрасным примером в этом смысле был Ала ад-дин Кейкубад I. Он верил глубоко и истово, его благочестие было подлинным, каждое утро он читал утреннюю молитву шафии и 5 молитв ханифы; перед подписанием ежедневных эдиктов дивану он совершал омовения, поскольку в представляемых ему на подпись документах упоминалось имя Аллаха. За главным кади и муфтием следующими в иерархии были эмиры, возглавлявшие различные войсковые соединения. Эти официальные лица входили во внутренний кабинет, а на заседаниях дивана к ним присоединялись некоторые представители высшей знати и племенные вожди – это был своего рода консультативный совет.
Ознакомительная версия.
