Генштаб выступал против идеи ввода ОКСВ в Афганистан, как подчеркивает Главнокомандующий Сухопутными войсками генерал армии В. И. Варенников, до тех пор, пока это не приняло форму окончательного решения. Мнение Генерального штаба, как мы говорили, неоднократно излагали министру обороны Николай Васильевич Огарков (Маршал Советского Союза, в то время — начальник ГШ ВС СССР) и Сергей Федорович Ахромеев (ныне Маршал Советского Союза, а в то время генерал армии — первый заместитель начальника ГШ ВС СССР).
Маршал Огарков на основе имеющихся у него расчетов доказывал руководству: вводить войска, как предполагается, в количестве 75 тысяч человек «для стабилизации обстановки в Афганистане» нецелесообразно. Этими силами поставленную задачу решить невозможно. Но если военные действия не дадут ожидаемого эффекта, более того — возможно приведут к усилению сопротивления внутренней и внешней оппозиции, зачем тогда вообще вводить в ДРА ОКСВ? Какой смысл? Да и престиж СССР подорвем! Ни под каким предлогом этого делать не следует!
Однако доводы компетентных военачальников были отвергнуты.
…Наступил Новый, 1980 год. До определенного момента руководство СССР и наше военное командование уклонялись от удовлетворения просьб Бабрака Кармаля по оказанию помощи в борьбе с мятежниками. Ссылались на то, что участие введенных соединений, частей и подразделений в боевых действиях на территории ДРА не предусматривалось. Однако, учитывая постоянное огневое воздействие по войскам 40-й армии (после массовых антиправительственных выступлений в Кабуле в конце февраля 1980 года и очередного обращения афганцев к Советскому правительству), командованию наших войск было дано из Москвы категорическое указание: «Начать совместно с армией ДРА активные действия по разгрому отрядов оппозиции». И с марта 1980 года части и подразделения ОКСВ приступили к проведению операции в провинции Кунар. Так мы были втянуты в междоусобную войну в Афганистане, стали выполнять задачи, связанные с подавлением мятежного движения, что первоначально вообще не входило в планы СССР.
Первым правительственным документом, касающимся пребывания наших войск в ДРА, было Постановление Совета Министров СССР от 19 февраля 1980 года № 152–45, которое определяло вопросы финансирования и предоставления льгот личному составу войск, находящихся в Афганистане.
Фактически единственной организованной силой, на которую могло опереться новое афганское руководство в своей деятельности по стабилизации обстановки в стране, была афганская армия.
К моменту смещения Амина и перехода руководства в стране и партии к Б. Кармалю более 90 процентов офицеров-партийцев составляли халькисты. С приходом к власти парчамовского руководства и назначением на пост министра обороны парчамиста Рафи многие офицеры-халькисты, ожидая неминуемых расправ и не будучи уверенными в своем будущем, самоустранились от руководства подчиненными частями и подразделениями. Их опасения оправдались. Новая волна внутрипартийных разногласий захлестнула армию (как и другие институты). Началась парчамизация армии, то есть отстранение с постов халькистов (под предлогом борьбы со сторонниками Амина). Нередко офицеры-парчамисты, освобожденные из тюрем, пытались самовольно сместить халькистов и занять их должности. Активное участие в этом принимал сам Б. Кармаль.
Отрицательное влияние на состояние армии оказывала ее раздробленность. Аминовская администрация, пытаясь установить контроль над возможно большей территорией страны, рассредоточила значительную часть войск мелкими гарнизонами для охраны представителей местной власти в провинциальных и уездных центрах. В руках правительства не оставалось достаточных сил для ведения активных действий. В то же время мелкие гарнизоны плохо снабжались положенными видами довольствия и боеприпасами, не имели поддержки со стороны своих частей, не получали информацию о происходящих в стране событиях. Находясь в отрыве от своего командования, эти гарнизоны подвергались массированной исламской пропаганде, теряли боеспособность, сдавались мятежникам.
Армия имела низкие морально-боевые качества. И для того чтобы она могла выполнять возложенные на нее обязанности, необходимо было принимать срочные меры.
Советские представители в Кабуле, советнические аппараты с помощью Центра проделали огромную работу, в результате которой удалось приостановить парчамизацию армии, окончательное изгнание всех халькистов из нее, убедить офицеров-халькистов в перспективности их службы, что имело определенное положительное значение. Хотя мы и не смогли полностью достичь единства партийных организаций афганской армии, открытые формы внутрипартийной борьбы в них были устранены.
По нашим рекомендациям правительством ДРА был принят ряд мер по повышению укомплектованности вооруженных сил, их организационному укреплению, по борьбе с дезертирством, которое приобрело массовые масштабы.
Военные советники оказывали содействие в решении всего комплекса вопросов, связанных с жизнью и деятельностью армии, — помощь в подготовке командиров, штабов и войск, планировании и организации боевых действий, укомплектовании войск, укреплении дисциплины, борьбе с дезертирством, улучшении материально-бытовых условий войск и т. п.
Показные занятия в советских подразделениях проводились и для высшего военного, партийного и государственного руководства ДРА. На таких занятиях присутствовали Б. Кармаль и Наджибулла.
Была организована помощь в налаживании службы на сторожевых заставах — выбор места, инженерное оборудование, приспособление позиций для жизни и быта и т. п.
Когда советские войска стали участвовать в боевых действиях, осуществлялось практическое обучение афганских военнослужащих своим примером.
И все-таки нельзя не признать: боеспособность афганских вооруженных сил оставалась сравнительно низкой, так как само правительство практически ничего не делало для их укрепления. Более того, военному строительству огромный ущерб нанесла позиция Б. Кармаля в отношении своей армии, которой он не доверял, так как в ней были сильны позиции халькистов. Кармаль неоднократно выдвигал идею слома существовавшей армии и создания «армии нового типа», преданной лично ему. Его подходы к решению военных вопросов базировались на фракционных, парчамовских интересах. В качестве альтернативы армии Б. Кармаль ускоренными темпами развивал войска МГБ и МВД.
Кармаль настаивает, чтобы мы воевали
В связи с серьезной дезорганизацией и слабой боеспособностью афганской армии (а зачастую ее нежеланием воевать с оппозицией) основную тяжесть вооруженной борьбы с оппозиционными отрядами в начале 80-х годов вынуждены были нести наши войска. В этот период совместно с частями ВС ДРА были подавлены очаги мятежей в районах Файзабада, Талукана, Баглана, Джелалабада и других городов, а также ликвидированы крупные формирования сепаратистов в Нуристане и Хазараджате.
Какими они были, эти первые бои для наших ребят. С чем столкнулись, что видели и чувствовали советские солдаты. Давайте познакомимся с честным, откровенным рассказом бывшего рядового «кандагарской бригады» Ограниченного контингента советских войск в ДРА Николая Семенова. Вот он что говорит:
— Я один из тех рядовых советских солдат, которые участвовали в первых боях с мятежниками (тогда мы их называли душманами) в марте — апреле 1980 года.
…Разве забыть, как к вечеру растянутые силы отряда собрались на обширном выжженном плато. Впереди раскинулась долина одного из притоков Гильменда. По обе стороны речной долины у подножия мрачных гор как бы растворились неприметные разбросанные деревушки.
На самом краю плато смутно вырисовывались очертания крепости. В наступающих сумерках мы успели рассмотреть ее стены. Подобные сооружения из глины часто попадались нам даже в самых глухих и диких местах, почти все они заброшены, некогда некоторые из них служили убежищем монахам-буддистам.
Штурм крепости был намечен на следующий день.
27 апреля 1980 года мы поднялись в четыре часа утра. Рассвет еще только занимался, в горах было прохладно, многие как спали, так и вылезали из бронетранспортеров в шинелях. Старший лейтенант Волков собрал роту перед походной колонной машин. Лицо его выглядело необычно, каким-то сдержанно-сосредоточенным; похоже, он мало отдыхал ночью. Сам он тоже лишен был обычной своей строгости и не столько доводил боевую задачу, сколько отечески нас напутствовал. Нам предстояло овладеть крепостью и вместе с афганскими подразделениями очистить от душманов лежащие в пойменной долине сады, где предполагалось скопление банд.
— Самая главная задача, — сказал он в заключение, — не потерять ни одного нашего солдата. Лучше упустить десять душманов, чем лишиться хоть одного парня из роты…
