Для прикрытия тральных работ и замены поврежденных французских кораблей командующий вызвал дивизию Садлера. Так как дистанция сократилась до 45 кабельтов, огонь турок стал достаточно эффективным. «Голуа» получил тяжелые повреждения в носовой части, и адмирал Гепратт приказал легкому крейсеру «Дублин» войти в пролив и сопровождать броненосец. Но «Голуа» отказался от буксировки и ушел своим ходом.
Однако броненосец имел такой большой дифферент на нос и крен на правый борт, что продолжать бой уже не мог.
Подошли 6 британских броненосцев и двинулись дальше по проливу, чтобы не ослаблять давления. Французы уже получили приказ отходить, когда случилось первое несчастье. К этому времени «Буве» получил несколько попаданий. На нем была разбита часть казематов, и начались пожары. Внезапно над броненосцем поднялся столб черного дыма.
В 13.54 отходящий «Буве» получил попадание 356-мм снарядом, который взорвал погреба, хотя это мог быть и подрыв на мине. Когда дым рассеялся, стало видно, что «Буве» имеет большой крен на правый борт. Через 2 минуты он перевернулся и затонул, капитан 1 ранга Р. де ла Туш и почти все 700 человек экипажа погибли. Пришедшие на помощь эсминцы спасли только 48 человек.
Причины гибели броненосца точно не были установлены, так как все видели происшедшее по-своему. Одни источники считают причиной гибели попадание снаряда в погреб. Послевоенное расследование привело к заключению, что броненосец налетел на мину. Ежегодник «Джейн-19» сообщает, что «Буве» был потоплен торпедой, выпущенной береговым торпедным аппаратом.
Турецкий офицер на одной из батарей вспоминал: «Бой продолжался с неослабной яростью. В полдень французские корабли второй линии прошли сквозь строй первой линии и открыли ужасный огонь. Наши батареи эффективно отвечали. Под их огнем „Буве“ начал отходить, потом облако красного и черного дыма поднялось над кораблем. Вероятно, он налетел на мину. Сразу после этого произошел второй, более сильный взрыв. Мы решили, что снаряд с „Меджидие“ взорвал погреб. Корабль сразу накренился, и экипаж начал прыгать в воду. Обе стороны прекратили огонь. Эсминцы бросились спасать экипаж».
С «Агамемнона» это выглядело так: «В 13.55 французские корабли начали отходить, и 3-я бригада двинулась им на смену. „Буве“ получил снаряд в погреб и затонул в течение 2 минут. Мы не видели никаких взрывов, когда он полным ходом шел вниз по проливу.
Он начал все больше крениться на правый борт и, наконец перевернулся, затонув кормой вперед. Эсминцы и катера бросились спасать экипаж, но нашли лишь несколько человек. Они сказали, что взорвался погреб».
Экипаж «Голуа» имел свой взгляд на происшедшее: «„Буве“ повернул, чтобы пристроиться в кильватер „Сюффрену“, и налетел на мину. Маленький столб пламени и желтого дыма вылетел из 270-мм башни правого борта. Несколько секунд броненосец шел прежним курсом, а потом начал плавно крениться на правый борт, хотя взрывов не было. Механики даже не успели застопорить машины. Мы видели, как он садится глубже и глубже, не теряя скорости. „Буве“ перевернулся через правый борт и исчез под водой».
Этот успех вдохнул новые силы в турецких артиллеристов, но британская эскадра вновь заставила орудия замолчать. «Оушен» под брейд-вымпелом Садлера шел на правом фланге, «Виндженс» — на левом. Между ними находились «Иррезистебл» и «Альбион».
Кораблями поддержки являлись «Свифтшур» и «Маджестик», которые сменили «Принс Георга» и «Трайэмф».
В 14.39 корабли Садлера открыли огонь. Средняя артиллерия броненосцев пыталась подавить турецкие батареи, которые вели огонь по шлюпкам, спасавшим экипаж «Буве».
Форты вяло отстреливались, только Хамидие I вел интенсивный огонь. Несмотря на помощь самолетов, действительные результаты бомбардировки установить не удалось.
Хотя огонь турок был не слишком метким, все-таки они продолжали отстреливаться. Хамидие I накрыл «Иррезистебл», и броненосец получил небольшой крен. В ответ на это «Куин Элизабет» начал обстреливать этот форт.
Де Робек приказал своим траулерам расчистить дорогу через минное заграждение у Кефеза, чтобы броненосцы могли завершить уничтожение укреплений Узостей, стреляя в упор. Тральщики, заведя тралы, поднялись немного вверх по проливу и затралили 3 мины, которые сразу взорвались. Вскоре появились еще несколько мин, плывущих по течению. В 16.05 шлюпка с «Лорда Нельсона» расстреляла одну из них. Но траулеры подвели его так же, как Кардена. Как только рыбаки попали под огонь турецких подвижных батарей, они обрубили тралы и удрали.
Высокомерные британцы дорого заплатили за свое пренебрежение к «оружию слабых», как они называли мину. Немцы создали тральщики специальной постройки и укомплектовали их кадровыми военными моряками. Первые такие корабли вошли в строй в том же самом 1915 году. Они позволили германскому флоту на Балтике без труда проходить русские минно-артиллерийские позиции, которые явно не были рассчитаны на противодействие настоящим тральщикам. Англичане импровизировали, собирали рыбаков (часто на тральщике только командир являлся офицером военно-морского резерва, вся команда оставалась штатской), использовали в качестве тралов невесть что…
Кстати, есть подозрение, что Гранд Флит, несмотря на свое чудовищное превосходство в огневой мощи, вряд ли прорвал бы центральную минно-артиллерийскую позицию.
Результат этой неподготовленности к борьбе с минами не заставил себя ждать. За первыми двумя несчастьями («Буве» и «Голуа») последовали еще 3 удара, гораздо более болезненные.
В 16.11 «Инфлексибл» подорвался на мине, одной из 26, поставленных турками 8 марта на фарватере возле азиатского берега, уже протраленном союзниками и считавшимся безопасным. Взрыв произошел в носовой части корпуса с правого борта. Линейный крейсер начал садиться носом. Он вышел из боевой линии и немедленно направился на остров Тенедос. Вода прибывала, переборки начали сдавать. Положение корабля стало настолько серьезным, что раненых пересадили на катера.
А вскоре союзники получили новый удар. В 16.15 под бортом «Иррезистебла», который дрейфовал с застопоренными машинами, произошел взрыв. Сначала командир броненосца подумал, что в корабль попала торпеда, но потом убедился, что и его корабль подорвался на мине. Последствия взрыва оказались очень тяжелыми. Мина взорвалась под правым машинным отделением, которое было затоплено так быстро, что из всей машинной команды лишь 3 человека сумели спастись. Продольная переборка не выдержала, и вскоре было затоплено левое машинное отделение. Броненосец потерял ход.
Он сильно сел кормой и получил крен 7° на правый борт. Турки, видя бедственное положение броненосца, усилили огонь по нему. Эсминец «Виэр» и вооруженная шлюпка пошли на помощь тонущему кораблю. Де Робек, ничего не зная о характере повреждений и степени их тяжести, послал на помощь «Иррезистеблу» броненосец «Оушен» с приказом держаться поблизости. Остальные корабли усилили огонь, чтобы подавить турецкие форты.
Капитан 1 ранга Д. Л. Дент убедился, что «Иррезистебл» спасти не удастся, и приказал команде покинуть корабль. Эсминец «Виэр» снял 28 офицеров и 582 матроса под ураганным огнем вражеских батарей. На «Иррезистебле» остались 10 добровольцев, чтобы попытаться завести буксир на «Оушен». Только в 16.50 «Виэр» со спасенными подошел к флагманскому кораблю, и лишь тогда де Робек узнал, что броненосец подорвался на мине. В 17.10 экипаж «Иррезистебла» перебрался на «Куин Элизабет».
Эсминец вернулся к «Оушну» с приказом бросить «Иррезистебл», если его не удастся взять на буксир. К этому времени «Оушен» подошел вплотную к «Иррезистеблу», и капитан 1 ранга Дент перешел на «Оушен», чтобы обсудить ситуацию с его капитаном.
Крен «Иррезистебла» еще больше увеличился, и положение корабля относительно берега делало заведение буксирных концов исключительно трудным. Кроме того, «Оушен» находился под перекрестным огнем нескольких турецких батарей. Поэтому командиры броненосцев решили прекратить попытки спасения «Иррезистебла». В 17.50 броненосец был брошен в 50 кабельтовых от форта Румели. Англичане еще надеялись, что ночью эсминцы сумеют отбуксировать его подальше от турецких берегов. После этого де Робек приказал всем кораблям возвращаться к острову Тенедос.
И тут же произошло новое несчастье. В 18.05 «Оушен», отходящий под жарким огнем форта Дарданос и отдельных батарей, подорвался правым бортом на том же заграждении, что и раньше «Иррезистебл». Все кормовые отсеки были затоплены, а руль заклинило в положении «лево на борт». Вода поступила в отсек рулевой машины и румпельное отделение, не позволив исправить рулевое управление. Несмотря на контрзатопление отсеков левого борта, крен на правый борт быстро вырос до 15°. Положение корабля стало критическим, и командир броненосца приказал находящимся поблизости эсминцам «Колн», «Джед» и «Челмер» подойти и снять команду. Несмотря на продолжающийся обстрел, они выполнили это приказание. «Оушен» медленно дрейфовал по течению. До наступления темноты эсминец «Джед» оставался рядом с ним, но когда стало ясно, что броненосец обречен, он ушел. Все тот же мичман Бэнкс с «Агамемнона» вспоминает: «Следом за „Иррезистеблом“ несчастливый билет вытянул „Оушен“. Мы поняли, что это место заминировано, так как „Оушен“ получил сильный крен и поднял сигнал „Терплю бедствие“. Эсминцы проделали великолепную работу. Они бросились вперед сквозь шквал снарядов и сняли всю команду… Мы, разумеется, продолжали обстреливать форты № 13 и № 17. Мы израсходовали 58 снарядов калибра 305 мм и 158 лиддитовых и фугасных снарядов калибра 234 мм. На форту № 17 взорвался погреб. „Лиззи“ крепко задала Чанаку, всадив в него несколько 381-мм снарядов. „Агги“ получил огромную пробоину в трубе, у нее чуть не срезало половину. На палубе надстройки начался пожар.
