— Вместо того чтобы подвергать водолаза такому давлению, — сказал он одному знакомому из компании Ллойда, — мы должны найти такой способ перемещения его с поверхности к затонувшему судну и обратно, который напоминал бы езду в лифте, причем под водой он должен работать при нормальном атмосферном давлении.
Знакомый отнесся к проекту с интересом, и вскоре компания Ллойда заключила с Сэндбергом контракт, основанный на принципе материальной заинтересованности: в случае успеха изобретатель получает 37,5% всего спасенного золота; в случае, если попытка кончится неудачей, никакого вознаграждения не будет. Один офицер американского военно-морского флота рассказал ему о бронированном скафандре, созданном фирмой Нойфельдта и Кунке, и Сэндберг решил поговорить с капитаном 3-го ранга Джоваини Куалия — главой фирмы «Сорима сэлвидж энд компани» (Генуя). Последний заинтересовался идеей брони и купил итальянский патент. Скафандр был похож на гигантского робота, о которых пишут в научно-фантастических романах, — этакое чудовище из космоса с тремя глазами и страшно толстыми конечностями. Он представлял собой стальной цилиндр с иллюминаторами из толстого стекла и с прикрепленными на шарнирах руками и ногами, приводимыми в движение водолазом (правильнее было бы сказать — подводным механиком, помещающимся в цилиндре). Рабочее место водолаза освещалось мощными подводными прожекторами. Без света ему нельзя было обойтись, так как руками, одетыми в металлические шарнирные перчатки, он вряд ли мог что-либо нащупать. Кстати, перчатки часто давали течь, поэтому их заменили клещами, а руки оставались спрятанными в рукавах.
Шланга для подачи воздуха сверху не было. Водолаз брал воздух с собой и дышал им при нормальном атмосферном давлении. Запаса воздуха хватало на шесть часов. Никакой декомпрессии не требовалось. Броня защищала водолаза от давления воды и была достаточно прочной, чтобы выдержать его на глубине 700 футов.
Плавучесть регулировалась по принципу подводной лодки. При водолазе имелись балластные цистерны, которые он заполнял водой, когда хотел погрузиться, или продувал их сжатым воздухом, если хотел всплыть. Под водой водолаз обладал не положительной, а слегка отрицательной плавучестью, ибо у него не было мощных горизонтальных рулей, которые заставляли бы его погружаться; но зато он имел сигнально-спасательный конец, который позволял подручным наверху управлять его спусками и подъемами.
Бронированные конечности имели утолщенную форму потому, что должны были весить ровно столько, сколько весит вытесняемая ими вода. Это придавало им нулевую плавучесть и, следовательно, большую подвижность, А подвижность нужна. Недостаточная мобильность металлических конечностей была и остается главным дефектом бронированного скафандра, тем более что подвижность уменьшается соответственно глубине погружения водолаза. Объяснение этому простое. Чтобы пошевелить конечностями, человек, одетый в такой скафандр, должен преодолевать внешнее давление на сочленения. На поверхности давление нормальное и для преодоления его требуется совсем небольшое усилие. Под водой на мелководье давление сильнее, но и оно легко преодолимо. Но чем больше глубина, тем сильнее давление на каждый квадратный дюйм площади сочленений. Предпринимавшиеся до этого попытки создать бронированный скафандр оканчивались неудачей, так как изобретатели не могли придумать такие шарниры, которые были бы одновременно водонепроницаемыми и подвижными на глубинах, недоступных для водолазов в обычных мягких скафандрах.
Скафандр фирмы Нойфельдта и Кунке более других подошел для решения данной проблемы. Ом имел шарнирные сочленения; внутри шарниров помещались шариковые подшипники для уменьшения трения. Герметичность обеспечивалась тонкими упругими резиновыми лентами, напоминающими корабельные пластыри: под действием водяного давления ленты плотно облегали отшлифованную поверхность шарнира. Куалия испытал бронированный скафандр Ной-фельдта и Кунке в работах по поднятию американского парохода «Вашингтон», затонувшего па глубине 318 футов недалеко от залива Рапалло. Пароход был торпедирован подводной лодкой еще во время первой мировой войны и с тех пор лежал нетронутым на грунте. Кроме немецкого скафандра, итальянцы имели оборудование собственной конструкции: особые ковши, крюки, краны и гигантские электромагниты для поднятия металла с судов.
На этой глубине бронированный скафандр был слишком стеснен в движениях, поэтому Куалия сократил количество шарниров: вместо двенадцати (по три на каждую конечность) оставил шесть (по два на ноги и по одному на плечи). От этого скафандр стал практичнее, хотя и в меньшей степени соответствовал честолюбивым замыслам изобретателя. Спасательная экспедиция прошла успешно. Со дна моря было поднято 700 тонн медных слитков и стального железнодорожного оборудования, в том числе огромные, тяжелые паровозные котлы.
В 1928 г. после еще одной репетиции с бронированным скафандром Куалия отправился к тому месту, где, по предположениям, затонул «Иджипт» (окончательно его местонахождение тогда еще не было установлено). Судно затонуло примерно в тридцати милях от берега, поэтому найти его было очень трудно. В течение двух летних сезонов два норвежских и один французский тральщики уже пытались задеть его тралом, но безуспешно. После этого два сезона подряд трудились итальянцы. Поиски проводились тщательно. 30 августа 1930 г. судно было найдено, но на глубине не 300 футов, а свыше 400. Для такой глубины требовалась броня. Тем временем Куалия подверг скафандр еще одному испытанию. Неподалеку на глубине 240 футов затонуло бельгийское судно, и имелись сведения, что на нем, в капитанском сейфе, хранились бриллианты. Один из итальянцев, спустившись под воду в скафандре Нойфельдта и Кунке, проник в капитанскую каюту, нашел сейф и поднял его. Никаких бриллиантов в нем не оказалось. Но зато на судне было найдено восемь тонн слоновой кости. Кроме того, водолазы приобрели дополнительный опыт работы в бронированном скафандре.
Куалия знал, что на глубине 400 футов водолаз вряд ли сможет вообще шевелить руками и ногами и тем более выполнять какую-либо физическую работу. Но скафандр мог быть полезен и как наблюдательная камера: находящийся в нем человек указывает по телефону, где закладывать взрывчатку, и направляет движения ковша. Сначала Куалия решил достать капитанский сейф, для чего надо было снять трехтонный подъемный кран; водолаз указал, куда опустить взрывные снаряды, он же направил механические когти с зарядами. Когда кран был снят и отправлен наверх, с помощью новых взрывов удалось расчистить путь в капитанскую каюту. Бронированный водолаз, спускаясь, попал прямо в нее. Он вызвал сверху особый ковш, а потом наблюдал за его работой. Ковш приподнял сейф (при этом едва не уронил) и потащил наверх.
Сейф отвезли в Брест, где открыли в присутствии английского консула. Содержимое сейфа подтвердило, что это судно действительно «Иджипт». Чтобы заняться каким-то делом в период неблагоприятной погоды, Куалия разыскал в укрытом от ветров месте затонувшее американское судно, предназначавшееся для перевозки оружия и боеприпасов. Судно было торпедировано во время войны и с тех пор лежало на грунте на глубине 50 футов. Эти работы не были спасательными: французские власти хотели лишь убрать судно с пути, поскольку оно мешало навигации. Куалия предполагал, что некоторые снаряды могут еще взорваться, несмотря на тринадцатилетнее пребывание под водой, поэтому решил отвести свою плавучую базу на милю в сторону. После этого он произвел первые взрывы. Взрывы прошли нормально, и в следующий раз базу уже не стали отводить так далеко. Все по-прежнему шло хорошо, и когда были произведены новые взрывы, появилась уверенность, что никакая опасность уже не угрожает. Дистанция была сокращена еще больше. От вспомогательного судна до места затопления оставалось не более трехсот ярдов, когда произошла катастрофа: взрывом разнесло на куски не только затонувшее судно, но и вспомогательное вместе с его экипажем.
Опечаленный Куалия собрал обломки, пополнил свою бригаду, приобрел новое снаряжение и возвратился к «Иджипту». К концу следующего лета его команда взорвала три палубы и вход в кладовую и приготовилась к приему первого ящика с золотом. Но в это время начались штормы, заставившие прервать работы еще на шесть месяцев. Охранять затонувшее судно не было нужды, но когда в мае 1932 г. команда вернулась, то обнаружила, что сорокафутовый пролом, ведущий в кладовую, был совершенно забит обломками судна. Целый месяц работали ковши, вытаскивая на поверхность один лишь хлам. Но вот наступил день, когда лопасти ковша вместе с мусором принесли два золотых слитка.
Прошло уже четыре года, как начались спасательные работы, но для завершения их потребовалось еще три. Когда обычные ковши уже не могли доставать золото, прибегли к помощи специального вакуумного ковша. Он представлял собой сосуд, герметически закрытый с одной стороны стеклом. В ковше имелось приспособление, которое разбивало стекло, как только ковш оказывался в непосредственной близости от золота. Ковш был наполнен обычным атмосферным воздухом, поэтому, когда стекло разбивалось, внутрь врывалась вода вместе с монетами и другими предметами. Затем ковш автоматически закрывался.
