Кончилось тем, что обе женщины разрыдались. Уходя, Рахель зловеще бросила: «Тебя ждет Пьяццале Лоретто». Подразумевался миланский приют для больных и деградировавших проституток.
Это пророчество сбылось в точности.
Пока союзники продолжали свой путь по Пиренейскому полуострову, Муссолини перебрался в Валтеллино.
Расставаясь с Рахель в саду у виллы, он сказал, что готов «вступить в великое безмолвие смерти».
Ему советовали улететь в Швейцарию или Испанию. Франческа Лавагнини, бывшая любовница, предлагала перебраться к ней в Аргентину, Клара же предлагала имитировать автомобильную катастрофу и распустить слух о его гибели. Все эти идеи Муссолини отверг. Убедившись, что Рахели и ее родственникам опасность не грозит, он приказал Кларе бежать в Испанию.
Семья Петаччи так и сделала, но сама Клара отказалась. «Я полагаюсь на судьбу, — писала она подруге. — Не знаю, что со мной будет, но не могу сомневаться в своем предназначении». Муссолини и Клара вместе удрали на север, в Комо. И там к ним присоединилась Елена Курти Куччиате — красивая пышноволосая дочь Анжелы Курти, бывшей любовницы дуче. Муссолини отправился с ней на прогулку, чем вызвал у Клары приступ ревности.
«Что здесь делает эта женщина? — кричала она в истерике. — Ты должен от нее сейчас же избавиться. Сейчас же! Сейчас же!»
Он этого не сделал. Напротив, Елена и Муссолини поехали дальше в сопровождении немцев, и Клара догнала их уже по пути в Швейцарию, когда партизаны отрезали им путь. Партизаны заявили, что не хотят лишнего кровопролития и готовы пропустить немцев, но итальянские фашисты должны остаться. Клара со слезами уговорила Муссолини выдать себя за немца и бежать. Он, облачившись в немецкие шинель и каску, укрылся в кузове немецкого грузовика. Машина тронулась, Клара побежала вслед и попыталась залезть в кузов, но ее схватил в охапку муссолиниевский министр. Удержать ее удалось с огромным трудом — так она рвалась вдогонку за любимым. Однако кто-то из партизан заметил Муссолини. В следующем городе колонну обыскали и обманщика разоблачили. И снова его догнала верная Клара, но проку от этого было немного — ее саму посадили под замок.
Поначалу она выдавала себя за испанку и даже спрашивала партизан, как они обойдутся с Кларой Петаччи, если поймают. Но вскоре во всем созналась.
«Вы все меня ненавидите, — сказала она на допросе. — Думаете, я с ним пошла из-за денег и власти? Это неправда. Моя любовь вовсе не эгоистична. Я принесла себя ему в жертву». И взмолилась, чтобы ее заперли в одной камере с дуче: «Если вы убьете его, убейте и меня».
Партизанам приказали доставить Муссолини и Клару в Милан. Случайно машины, на которых их перевозили, встретились, и пленникам разрешили немного поговорить друг с другом. Клара взяла до абсурдного официальный тон: «Добрый вечер, Ваше превосходительство». Увидев ее. Муссолини пришел в бешенство: «Синьора, почему Вы здесь?» «Потому что хочу быть с вами», — был ответ.
Под утро, в три часа пятнадцать минут, пленников под конвоем доставили в Аццано и поместили в доме родственников партизана Де Мариаса. Примерно в четыре часа пришел мужчина в коричневом плаще. Ночной гость носил фамилию Аудисио. Он заявил, что хочет их спасти. Арестантов перевезли во двор ближайшей виллы и приказали выйти из машины.
«Спасители» оказались партизанами из коммунистического отряда — им приказали казнить Муссолини и еще пятнадцать главных фашистов. Клара заключила Муссолини в объятья и закричала: «Нет! Нет! Вы не посмеете! Вы не посмеете!» «Отойдите от него, — приказал Аудисио, — иначе мы и вас расстреляем». Но угроза Клару нисколько не устрашила: если Муссолини обречен на смерть, то и она умрет вместе с ним. Аудисио поднял пистолет и нажал на спусковой крючок, но промахнулся. Клара бросилась к нему и обеими руками вцепилась в ствол. Завязалась борьба, и Аудисио снова нажал на спуск.
«Вы не посмеете нас убивать вот так!» — выкрикнула Клара. Аудисио в третий раз нажал на спуск, но боек напрочь заклинило. Тогда он позаимствовал у товарища автомат и опорожнил магазин. Первая же очередь уложила Клару, вторая свалила с ног Муссолини. Третья его добила. Трупы бросили в кузов грузовика на груду расстрелянных раньше фашистов, отвезли в Милан и там в Пьяццале Лоретто подвесили за ноги к фонарному столбу. Кларина юбка соскользнула на лицо, обнажилась нижняя половина тела. Какой-то партизан встал на ящик, оторвал от юбки длинный лоскут и прикрыл Кларе срам.
Вся страна, ненавидела любовницу Муссолини, но вот что было любопытно: многие очевидцы событий того дня запомнили лицо Клары. По их словам, даже грязь и потеки крови не лишили его поразительной красоты.
Глава 5
У Гитлера было одно яичко
Адольф Гитлер, наверное, является самым зловещим персонажем истории XX века. Однако, несмотря на то, что он мертв вот уже пятьдесят с лишним лет, осталась все увеличивающаяся шайка его приверженцев в Европе, Америке, России, Индии, Африке, Азии, Латинской Америке и на Востоке. Его демагогия, тоталитаристская философия, примитивные и кровавые способы решения любой политической проблемы гипнотизируют расистов, антисемитов, религиозных фундаменталистов, авторитаристов и самых обыкновенных психов. Но если бы эпигоны знали о его жалкой, убогой, извращенной сексуальной жизни, они гораздо меньше благоговели бы перед ним.
Трудно сохранить уважение к человеку, который любил голым распластаться на полу и получать пинки от женщины, который корчился в оргазме, когда на него мочились или испражнялись. Несколько его любовниц покончили с собой — до такой степени омерзительна была им его извращенность.
В том, что он был очень странным мужчиной, нет никаких сомнений. Об этом знали задолго до того, как он пришел к власти. Своими напыщенными гипнотизирующими речами он доводил зачастую женщин до оргазма. Бывший уборщик из Мюнхена поведал, что иногда во время сборищ женщины даже переставали следить за своими мочевыми пузырями, и этому уборщику приходилось вытирать весь передний ряд сидений. Наверное, Гитлеру это очень импонировало.
Гомосексуалисты убеждены, что Гитлер предпочитал однополую любовь. Почти все его телохранители были геями, впрочем, как и все ядро нацистской партии. Рейхсмаршал Герман Геринг был трансвеститом. Советника фюрера Рудольфа Гесса прозвали «фройляйн Анна», а Эрнст Рем, закадычный друг Гитлера и гомосексуалист, возглавлявший нацистских штурмовиков, говорил: «Он из наших».
Вскоре после «ночи длинных ножей», стоившей жизни Рему и его прихвостням, в Германии начались массовые аресты гомосексуалистов. В следующем году закон запретил мужчине даже «прикасаться к другому мужчине в двусмысленной манере». Геев заставляли нашивать на одежду розовые звезды, их сажали в концлагеря. Установлено, что в годы нацистского рейха погибло свыше полумиллиона гомосексуалистов. Интересно, что Гитлер пытался этим доказать?
Судя по кадрам кинохроник, у него были очень женственные походка и жестикуляция. Это продолжалось, пока Лени Рифеншталь, великая актриса, кинорежиссер и, по слухам, любовница Гитлера, не приспособилась снимать его снизу, в ракурсах, подчеркивающих его мужественность и помогающих создавать ореол мифического героя. Американские генералы шутили, что с такой жеманной походочкой ему бы ни за что не поступить в Уэст-Пойнт.
Была у него характерная привычка — ни с того, ни с сего он вдруг хватался за низ живота, словно хотел его защитить. Это породило шутку — Гитлер прячет последнего нетрудоустроенного члена третьего рейха.
Грянула война, и союзников заинтересовал психологический портрет нацистского диктатора, ведь если понять, что творится у него в голове, глядишь, и удастся предсказать его следующий шаг. Генерал Уильям Донован по прозвищу Дикий Билл — глава американского ОСС[12], предшественника ЦРУ — поручил решить эту задачу бостонскому психологу доктору Уолтеру Ц. Лангеру. Ученому помогали доктор Гертруда Курт, бежавшая от гитлеровских репрессий, и профессор Генри А. Меррей из Гарвардской психологической клиники. Они собрали все, что было опубликовано о Гитлере в прессе, и опросили множество людей, знавших фюрера лично. В частности, Лангера и его группу очень интересовала сексуальная жизнь Гитлера. Модные в то время психоаналитические теории ключевую роль отводили сексу.
Доклад Лангера отправился в департамент пропаганды, но агитационным орудием не стал. Лангер пытался как можно объективнее описать характер Гитлера и его сексуальные предпочтения. Ознакомившись с докладом, генерал Донован выразил свое удовлетворение. Документ читали многие. Английский министр иностранных дел лорд Галифакс лично поздравил Лангера; довольны остались и Черчилль с Рузвельтом.
Естественно, Лангер — психоаналитик до мозга костей — не мог не искать корни поведения Гитлера в его детстве.
