Ознакомительная версия.
Помимо этих чужеродных элементов, в основе мусульманского ритуала лежали среднеазиатские традиции, несмотря на то что с течением лет и изменением обстановки они довольно сильно видоизменились. Хотя о погребальных обычаях огузов до сих пор известно очень мало, некоторые ранние китайские авторы однозначно говорят о том, что умерших те почитали. Мусульманская религия не разделяет и не одобряет такого отношения, и все же, на протяжении всей своей истории сельджуки продолжали придавать большое значение могилам предков. На то, чтобы продолжать соблюдать этот оставшийся от кочевой жизни обычай, их вдохновлял пример персов-шиитов или, скорее, правивших в шиитской Персии тюрок-суннитов, чьи величественные погребальные башни и надгробные памятники по-прежнему являются украшением персидского ландшафта. В свою очередь, сельджуки не желали отказываться от возведения тюрбе или кюмбетов – мавзолеев с круглым или островерхим куполом, которые стали яркой характерной чертой их архитектуры.
В.В. Бартольд отмечал интересную вещь: упомянутое в орхонских надписях поверие – что покидающая тело душа умершего превращается в птицу или насекомое – и в настоящее время находит отражение в речи оттоманских турок. Так, говоря о смерти, они часто употребляют фразу «он стал соколом». Другой древний обычай евразийских кочевников был связан с конем усопшего вождя и сохранялся в Малой Азии почти до середины XIII века. Хотя ни в одном из известных ранних захоронений эпохи Сельджукидов не найдено останков лошадей, но, когда в 1210 году Кейкавус I привез тело отца в Конью для перезахоронения, он устроил трапезу в честь покойного султана и приказал привести туда его боевого коня. Иногда, как, например, в случае с сыном Сарухана или с эмиром Амасьи Турумтаем, покойников сельджуки бальзамировали. Некоторые ученые объясняют это влиянием Византии, однако проведенные в Пазырыке на Алтае раскопки показали, что евразийские кочевники практиковали бальзамирование умерших по крайней мере с V или с IV века до нашей эры. В Малой Азии сельджуки хоронили усопших в положении на спине, повернув голову покойного вправо – так, чтобы при установке гроба в тюрбе напротив двери, обращенной в направлении Мекки, его глаза были устремлены на этот священный город.
СОКОЛИНАЯ ОХОТА
Из всех повседневных занятий сельджуки получали наибольшее удовольствие от охоты, в том числе и с соколами. Специальный чиновник, имевший титул бека, то есть князя, отвечал за царскую охоту, в которой в день проведения этого мероприятия по велению султана принимали участие все здоровые придворные; вечером правитель награждал самого удачливого из них. Малик-шах настолько любил охоту, что не расставался с тетрадью, куда заносил свои личные наблюдения и впечатления о событиях этого дня. Неизбежно на ум приходит мысль о том, что, скорее всего, именно эта традиция охоты с хищными птицами дала идею Фредерику II Гогенштауфену написать великолепную книгу о соколиной охоте.
ШАТРЫ И ДВОРЦЫ
Прошло много лет прежде, чем средний сельджук сменил перешедший от предков шатер на стационарный дом. Шатры были среднеазиатского типа – круглые, и делались они из переплетенных стеблей тростника, а их острые крыши – из гнутых прутьев ивы; все сооружение покрывалось кусками войлока, на внешнюю часть которого часто наносились различные рисунки. Первых привлекла мысль о жизни во дворце султана и его приближенных, и произошло это под влиянием персов. Однако, возможно по той причине, что «тюрк всегда считал город тюрьмой», представления сельджуков о такой резиденции имели весьма своеобразный характер: она у них имела вид нескольких отдельных строений, объединенных в единый комплекс окружающей их стеной. Подобно устройству дворца Сарай султанов Оттоманской империи, личные покои суверена и его гарем находились в отдельных зданиях, или кешк (рис. 5). Кроме того, во дворце были строения для совещаний совета, невероятных размеров кухни, на которых одновременно готовили пищу для сотен человек, флигеля для хранения одежды и посуды султана, а также ткани и вручавшиеся за особые заслуги халаты, предназначенные в качестве подарков его гостям. Во дворцах некоторых мусульманских правителей были даже тиразы – собственные мастерские по изготовлению шелковых тканей. Кроме того, во дворце имелись отдельные строения для школы верховой езды, конюшни, домик для всего, связанного с охотой султана, арсенал, амбары для продуктов, канцелярия и множество небольших садиков с водоемами и фонтанами для услады глаз.
Рис. 5. Вертикальная проекция кешка Хайдар-бея
НОВОЕ СТРОИТЕЛЬСТВО
В XII веке после захвата очередного города сельджуки сначала занимались восстановлением его оборонительных сооружений и строительством мечетей там, где до этого их не было, поэтому довольно быстро после падения города на месте привычных куполов появлялись стройные минареты. Затем по всему городу вырастали мавзолеи с коническими крышами, и облик города становился неузнаваемым. В то же время условия жизни в городе менялись в лучшую сторону: там открывались важные для жизнедеятельности медицинские учреждения и религиозные учебные заведения, больницы, дома призрения для душевнобольных, сиротские приюты и богадельни.
СОЦИАЛЬНЫЕ СЛУЖБЫ
В христианском мире властители не задумывались о строительстве больниц для бедных; правители же Востока были более отзывчивы к нуждам народа. Начиная с IX века в большинстве крупных исламских городов имелись больницы и различные благотворительные учреждения, и именно под влиянием сарацинов ближе к концу того столетия в Салерно была открыта медицинская школа. Этот пример вдохновил монахов-бенедиктинцев из Монте-Кассино, и они расширили бесплатную амбулаторию с аптекой для бедняков, а это, в свою очередь, привело к созданию в конце XII века медицинских факультетов в университетах Монпелье, Болоньи, Падуи и Парижа. К этому времени сельджуки превратили свой султанат в настоящее государство всеобщего благоденствия; и, хотя впервые такая мысль зародилась, возможно, в Средней Азии и Персии, где в X веке было открыто несколько больниц и медицинских учебных заведений, широкое предоставление таких услуг было завоеванием Сельджукидов.
Мнение многих ученых XIX века о том, что сельджуки принесли в Малую Азию лишь хаос и разрушения, не подкрепляется никакими фактами. Хотя сельджуки воевали почти каждый год, они все же находили время строить новые больницы и благотворительные учреждения, причем их было значительно больше числа одержанных побед. В их руках регион, где ощущалась острая нехватка социальных служб, стал одним из наиболее обеспеченных ими. Такое быстрое превращение произошло благодаря частным пожертвованиям и взносам, причем пример подданным подавали сами султаны и члены их семей. Кейхусров I одним из первых основал медицинскую школу и больницу. Этот комплекс, открытый Кейхусровом в Кайсери, состоял из двух зданий, соединенных крытой галереей. Комплекс носил название Шифайе-медресе. Врачи, работавшие в больнице и постигавшие врачебное искусство у постели больных, преподавали в медицинской школе теорию. Именно так и в настоящее время принято в лучших клиниках при медицинских институтах.
За Шифайе-медресе быстро последовало появление многих других подобных комплексов. Образцом учреждений такого рода для правителей Оттоманской империи служило медресе Дарул-Чифте, или Дарушшифа в Сивасе. В штате медресе состояли специалисты по внутренним болезням, хирурги и окулисты; в библиотеке было собрано множество книг по медицине, которыми могли пользоваться как студенты, так и врачи. Некоторые из построенных Сельджукидами больниц работали в Турции вплоть до середины XIX столетия, век других оказался короче; были и такие, которые просуществовали до Первой мировой войны – если и не в великолепных зданиях, построенных для них сельджуками, то, во всяком случае, в более современных, ведь турки по-прежнему были преисполнены уважения к благотворительности своих далеких предков. Даже когда становилось необходимым перевести старую больницу в новое здание, они старались не менять ее первоначальные название и профиль лечения, оговоренные основателем.
Поскольку сельджуки очень любили хорошую питьевую воду и проявляли большой интерес к медицине, они сумели по достоинству оценить пользу минеральных источников, которыми изобилует земля Анатолии, и правильно их использовать. Кылыч Арслан II верил в благотворность вод Хавзы, ив 1161 году он построил там две бани. В числе наиболее популярных были бани в Кыршехире, Ильгыне, Йонджале и Хамидийе; некоторые другие источники использовали только для купания лошадей и прочих ценных животных. В дошедших до наших дней архивах сохранились упоминания о более чем двухстах минеральных источниках, на самом же деле их наверняка было значительно больше. В основном у источников строили вместительные помещения для бань, помимо того, там имелись фонтаны с питьевой водой.
Ознакомительная версия.
