Ознакомительная версия.
До Тимура Северный Кавказ был поликонфессиональным. Преобладало христианство, но процветали и местные культы, языческие или синкретические, наподобие сантерии. Ислам также распространялся, но до Тимура, продвигаясь силой одних проповедников, религия эта имела небольшой успех. Тимур все изменил. Он не только громил крепости, но и разорял «храмы и капища», как говорят хроники. «Тимуровцы» вырезали немусульманское духовенство, включая и христианских священников, и языческих жрецов. Надо признать, что некоторые известные храмовые комплексы даже при нашествии остались нетронутыми, но в целом именно в годы «джихада» Тимура были подорваны основы «традиционных верований» и главенствующие позиции христианства в регионе.
Северный Кавказ не вошел в державу Тимуридов, остался сам по себе. Война с Тимуром закончилась крахом Золотой Орды, ее звезда закатилась, и земли Чечни скоро стали как бы «свободными».
И в окончание темы несколько строк о древнем вайнахском государстве Симсим, или Симсир, или Саксин, которое было образовано в XIV в. после краха Алании на землях Чечни, имело столицей город Маас на Сунже (практически там, где Грозный), выступило на войну с Тимуром и было стерто с лица земли и из истории войсками Железного Хромца. Это было исламское государство. Да, у него еще была исламская конституция – Низам Эмиратства Симсим, который теперь можно легко найти в Интернете. Судя по тому, что нигде никаких ссылок на то, откуда этот ценный исторический и юридический документ был получен, нет, эмиры Симсима опубликовали его изначально сразу в Интернете, на веб-портале своего государства. Удивительно продвинутые были эмиры.
Правил там некий Гаюрхан. И он вроде бы уже был мусульманином. Но бросил вызов Тимуру. И точно мусульманином был его сын Муххамед, который со своим районом и дружиной сразу принял сторону Тимура. И вместе они штурмовали Маас, как раньше аланы с монголами. Вообще, это было очень крутое государство. Собственное государство чеченцев – и это доказывает, что у чеченцев с раннего Средневековья была собственная государственность, к тому же государство исламское – а это доказывает, что чеченцы со времен раннего Средневековья были мусульманами. Вот и все, что нам известно об этом государстве. Но это все, что нам нужно о нем знать. И если бы государства Симсим не существовало, его стоило бы придумать, ради этого.
И, похоже, его действительно придумали. Ради этого.
Я не нашел никаких ссылок на источники в рассказах чеченских историков о государстве Симсим. То есть источники, наверное, есть – может, один или даже пара арабских хронистов что-то такое написали. Но ссылок никто не дает. Стесняются. Ну, или мне не повезло, я не нашел. Наверное, в других работах есть, которые не попались мне на глаза. Нельзя объять необъятное.
Немного странно также и то, что другие историки, не чеченские, молчат о таком важном факте, как чеченское исламское государство XIV в. Некоторые чеченские историки скромно упоминают, что Симсим был некоторым образом связан с кумыками. А кумыкские историки как-то более уверенно говорят о том, что был Симсим, но не государство, а область на осколках Джучиева улуса, на территории Чечни, но жили там тюркские племена, и это было их территориальное образование.
Мне еще хотелось бы, учитывая склонность историков, даже средневековых арабских хронистов, к мифологизации и мистификациям, упомянуть, что все там какое-то сказочное, в этом Симсиме. И название из сказки про Али-Бабу и сорок разбойников. И история с его покорением. И Гаюрхан странный, и имя такое, вроде Али-Бабы: близко к известному титулу-имени Гурхан. И есть еще сомнение, что событие штурма Магаса-Мааса как бы «задвоено» в хрониках. И государство задвоено. Может, имелся в виду известный нам аварский Серир?
Нет, что-то такое было! Например, два села есть, названные Симсир: одно в Ножай-Юртовском районе Чечни, другое – в Хасавюртовском районе Дагестана.
Но чтобы чеченское государство в XIV в., эмир, Низам и все такое прочее – это вряд ли. Очень сомнительно. До эмиров, низамов и прочей шариатской государственной безопасности Чечне еще семь веков.
Удар Тимура подорвал могущество Золотой Орды, но не ликвидировал татарскую государственность как таковую. На осколках Орды возникали другие государства: Большая Орда, Крымское ханство и прочие. Они сохраняли свое влияние на Северном Кавказе.
Вместе с тем геополитический расклад изменился, что позволило народам Северного Кавказа в очередной раз прийти в движение. С запада на восток стали продвигаться адыгские общества; вскоре ветвь их окончательно определилась в новый субэтнос – кабардинцев. В плане государственном кабардинцы несли с собой новые и самые актуальные и действенные на то время (XV–XVII вв.) политические технологии: развитый феодализм с жесткой сословной иерархией. Правили у кабардинцев князья, обладавшие практически абсолютной властью. Князья опирались на дворян. Дворяне, уорки, несли воинскую службу в дружине князя и получали за нее земли. Эти феодалы нещадно эксплуатировали зависимых крестьян. Но были еще и ясыри, рабы, чье положение было еще хуже, чем положение крестьян, – хозяева торговали ими как скотом и распоряжались, вплоть до жизни и смерти, по своему усмотрению.
Остановимся немного на рабстве. Как мы помним, народы Северного Кавказа были давно и плотно вовлечены в работорговлю. На транзите рабов были построены богатейшие мультинациональные торговые корпорации, имевшие порты-колонии на Черном и Каспийском морях. Торговля рабами являла собой самую важную и самую доходную часть бюджета едва ли не всех средневековых государств, обосновавшихся на Северном Кавказе. Рабы были главным товаром на экспорт, основой внешней торговли.
Однако во внутренней экономике северокавказских обществ и государств рабовладение и предприятия, основанные на рабском труде, не имели большого значения. Рабство было патриархальным, домашним. Рабы использовались в качестве домашних слуг или на грязных муниципальных работах. В вайнахских селениях рабы часто освобождались и, женясь на вдовах, принимались в общество. Либо, напротив, над ними издевались, содержали хуже, чем животных: но экономику на их труде не строили никогда. Рабы у большинства северокавказских народов, в частности у вайнахов, служили главным образом предметом продажи, обмена или получения выкупа, а не для прямой эксплуатации. Тому были объективные причины:
1. Для использования рабов как рабочей силы нужны хозяйства потогонного или плантационного типа, с массовым производством, иначе производимый продукт не оправдывает содержания раба; на Северном Кавказе таких хозяйств не было.
2. Для использования рабов на общественных работах, таких как рытье каналов и прочее, нужно, во-первых, чтобы были такие работы, во-вторых, чтобы было государство, организационно способное это осуществить; на Северном Кавказе не было ни особой потребности в таких работах, ни государства, достаточно могущественного и централизованного, чтобы содержать «министерство общественных работ».
3. Для содержания рабов в качестве постоянных слуг, работников и т. п. необходима некоторая стабильность социально-эксплуатационной системы; большинство племен Северного Кавказа жили в более мобильной, нежели стабильной системе, построенной по схеме «набег – угон – продажа рабов – скрываемся с награбленным».
4. Для содержания рабов в качестве «статусного» показателя нужно значительное имущественное расслоение и четкая социальная иерархия в обществе; до кабардинцев местные жители в этом слегка «плавали».
Итак, до кабардинцев во внутренней социальной жизни и экономике северокавказских обществ рабство не играло существенной роли. Но все изменилось с их приходом. Кабардинские феодалы не только сами эксплуатировали низшие классы, но и показали пример окрестным племенам.
Рабство у кабардинцев было распространено чрезвычайно. Не только князья, но и все уорки имели рабов; благородные кабардинцы и их жены ничего не делали сами, все работы исполнялись рабами; а содержать такое хозяйство (ведь рабский труд неэффективен в малых масштабах) помогали подати с зависимых крестьян и доходы от воинских операций.
Кабардинцы двигались с запада на восток, дошли до Каспия, повернули обратно. Захватывали земли, старались обосноваться на равнине и в предгорьях. И всюду внедряли свою общественно-политическую модель: феодально-рабовладельческую, основанную на сложной социальной иерархической структуре. По сравнению с раннегосударственными и архаическими общественно-племенными социальными организациями туземцев эта модель была куда более эффективной. Именно превосходством в политической технологии объясняется успех Кабарды и ее влияние на Северном Кавказе в отрезок времени, примерно равный трем столетиям, – с XV по XVIII в.
Ознакомительная версия.
