Ознакомительная версия.
Мог ли на самом деле Эр путешествовать в загробный мир? На этот счет сомнений ни у кого не возникает. Данные истории и археологии говорят о том, что афинское государство, устройство которого точь-в-точь соответствует устройству идеального государства, о котором мечтал и идею которого всеми силами пропагандировал сам Платон, существовавшее, по его словам, 12 тысяч лет назад, также является выдумкой. Появление людей на территории Аттики датируется ныне VI–V тысячелетиями до н. э. И не могущественный город с величественным акрополем, а лишь стоянки людей каменного века находились в ту пору на территории будущих Афин. Многие критически мыслящие атлантологи считают, что рассказ Платона о войне с атлантами является всего лишь патриотической фантазией. Таким образом, и загробный мир, и Афины, воюющие с атлантами, – все это искусная выдумка Платона, наподобие позднейших фантастических стран Утопии, Лилипутии и т. п. Но почему же тогда надо считать не вымыслом, а истиной описание самой Атлантиды в тех же самых платоновских «Диалогах»?
«Если сообщение о том, что Афины существовали 9 тысяч лет назад, сказка, то почему же тогда не считать сказкой такую же древность самих атлантов? – задавал резонный вопрос известный советский историк и лингвист Ю. Кнорозов. – Если описание Греции, данное в диалогах Платона, – плод фантазии, то почему же описание Атлантиды можно считать правдоподобным? Если не верить тому, что афинское войско провалилось сквозь землю, то почему нужно верить в то, что в «одну бедственную ночь» погрузилась в море Атлантида?»
И действительно, рассказу Платона об Атлантиде не верили многие его современники, начиная с величайшего ученого и философа античности Аристотеля, ученика Платона. По мнению историков античной литературы, платоновские «Диалоги» – это блестящее литературное произведение. История об Атлантиде является одним из его компонентов и служит великому философу иллюстрацией его социально-политических взглядов.
Давая описание Атлантиды, Платон приводит точные данные и цифры. Но если проанализировать их внимательно, нетрудно убедиться в том, что все численные данные – всего лишь определенные символы тех или иных качеств. Например, Платон говорит, что главный остров, на котором была расположена столица Атлантиды, имел форму четырехугольника со сторонами в 1000,2000,3000 и 4000 стадиев. Периметр такого четырехугольника равен 10 000 стадиев. Некоторые атлантологи на основе этих данных вычисляют площадь Атлантиды и определяют плотность населения главного острова. Размеры, приводимые Платоном, дают пропорции 1:2:3:4, сумма чисел которых равна 10. Это типичный образчик мистики чисел, которой увлекались Пифагор, Платон и другие античные философы (число 10 почиталось ими совершенным и священным, тем более, что в данном случае оно образовано суммой четырех первых, «начальных» чисел).
В IV веке до н. э. существовал ряд проектов «идеального» полиса, то есть города-государства, и один из самых грандиозных и детально проработанных – проект, изложенный Платоном в диалоге «Государство». Суть его, по мнению автора, определяется принципом «справедливость». Платон исходит из того, что для полиса необходимы три функции: 1) обеспечение материальных потребностей; 2) защита целостности полиса; 3) управление. Наличие этих трех функций – объективная реальность, и поэтому для выполнения каждой из них в полисе должна существовать специфическая, изолированная от других группа жителей, в чем и будет заключаться справедливость.
Та группа, которая обеспечивает материальные потребности полиса (земледельцы, ремесленники, отчасти купцы), обрисована Платоном очень общо, что естественно в его проекте, где эта группа существует только для обеспечения материальных потребностей двух высших слоев. Следующей группой являются воины («стражи»). Их единственная цель – сохранение целостности государства и поддержание установленного строя. Они не заняты производительным трудом, все их время посвящено тренировкам как физическим, так и нравственным – упражнениям в добродетели. У них нет собственности, все, что им нужно, предоставляется первой социальной группой. Трапезы у них общие, семья как институт в их среде запрещена. Среди воинов есть и мужчины и женщины, равные в своих правах и обязанностях. Общение с существом противоположного пола – награда наиболее отличившимся. Пары для продолжения рода подбираются правителями с точки зрения сохранения «породы». Дети не знают родителей и воспитываются всем коллективом воинов. Жизнь воинов в общем, несмотря на то, что они принадлежат к высшему слою, сурова и в идеале лишена всяких корыстных и эгоистических побуждений.
Высшим сословием «идеального» полиса являются правители-философы – бывшие воины, особенно продвинувшиеся в постижении мудрости и достигшие преклонного возраста. Цель этой группы – поддержание стабильности установленного порядка посредством воспитания всех членов общины, и особенно молодежи, в духе неуклонного выполнения своих жизненных функций. Это мозг «идеального» полиса, руками которого служат воины. Правители-философы подчиняются тем же строгим нормам в быту, что и воины-стражи.
Эта картина идеального социального строя для Платона и многих его современников не была утопической. Сам Платон два раза путешествовал в Сицилию, надеясь с помощью тиранов города Сиракузы (тогда самый крупный греческий город в Сицилии и на юге Италии, то есть в том регионе, который сами греки называли Великой Грецией) воплотить в реальность свой план переустройства общества. Аристотель в своей «Политике» много внимания уделяет критике проекта Платона, главным образом с точки зрения его практической неосуществимости.
Если взглянуть теперь под этим углом зрения на диалоги «Тимей» и «Критий», то становится очевидным, что оба они, в сущности, посвящены защите и развитию тех принципов, которые Платон выдвигал в «Государстве» («Тимей» – частично, «Критий» – полностью). Хорошо видно, что в сюжетах, посвященных Атлантиде, не она занимает важнейшее место, а древние Афины. Псевдоисторические сюжеты этих двух диалогов определяются следующим фактором: в древних Афинах существовал тот строй, который Платон пропагандировал как идеальный. Афины в союзе с Египтом (и другими народами и государствами) вели жестокую «тотальную» войну с Атлантидой и, несмотря на всю мощь последней, благодаря доблести афинян (а доблесть – следствие того строя, который тогда существовал в городе) разбили пришельцев. Функция Атлантиды в диалогах Платона ясна и определенна: это противовес идеальному городу глубокой древности, воплощение всего отрицательного, всего того, что решительно осуждается Платоном как источник моральной деградации общества.
Служебная роль этих диалогов ясна: в них философ действительно стремится доказать, что в древних Афинах, отделенных от его современников 9000 лет, существовал тот самый идеальный строй, который он пропагандировал. Прежде всего говорится, что законы, которые существовали в древнейших Афинах, были «прекраснее всего, что нам известно под небом». При этом Платон отмечает, что эти афинские установления очень похожи на египетские, но (в угоду афинскому патриотизму) заявляет, что богиня Афина дала египтянам законы на тысячу лет позднее, чем гражданам Афин. Затем идет расшифровка этих «прекраснейших» законов. Первое, на что обращается внимание, – это четкая сословная структура, деление общества на несколько изолированных социальных групп. Платон говорит о сословии жрецов, сословии ремесленников, сословиях пастухов, охотников и земледельцев. Наконец, особо говорится о воинском сословии, которое «отделено от прочих, и членам его закон предписывает не заботиться ни о чем, кроме войны». Уже этот самый беглый взгляд дает нам возможность обнаружить поразительное сходство между проектом устройства «идеального» полиса, как он представлен в «Государстве», и установлениями, которые приписывает Платон древнейшим афинянам.
Платону нужно было доказательство того, что проектируемый им государственный строй осуществим, и он смело сконструировал древнейшую историю Афин, сделав своих предков теми идеальными гражданами, которыми можно и нужно гордиться. Подобный подход к прошлому для греческой общественной мысли того времени – явление не исключительное. Отдаленное прошлое было известно плохо, и для нужд текущей политической борьбы ораторы и писатели смело вторгались в него, черпая там аргументы для полемики с противниками. Свойственный античному обществу традиционализм, уважение к прошлому, искреннее убеждение в том, что в прошлом все было лучше, делал такого рода экскурсы в историю неизбежными.
Платон, таким образом, заново творит практически из ничего древнейшую историю родного города, чтобы представить ее в виде аргумента в пользу пропаганды своих идей. Афиняне считали себя главными спасителями Эллады от завоевателей-персов в годы греко-персидских войн. Эта роль Афин стала аксиомой для каждого афинянина. И вот в картине далекого прошлого, рисуемой Платоном, Афины – организатор и глава союза народов, борющихся с вражеским нашествием. Только персы пришли с востока, а эти древнейшие враги, атланты, – с запада. В афинской политике V–IV веков до н. э. Египет занимал особое место. Он был частью персидской державы Ахеменидов, но постоянно восставал против чужеземного владычества. Афины, преследуя свои интересы, неоднократно поддерживали борьбу египтян против персов. И у Платона эти конкретные реалии его времени также переносятся в глубокое прошлое (союз Афин и Египта в борьбе с Атлантидой, сходство политической и социальной структуры и т. д.).
Ознакомительная версия.
