выводу, что злоумышленник плотно замотал голову жертвы таким образом, чтобы исключить крик или укус. Прочный сантехнический скотч охватывал нижнюю челюсть несколькими витками, не позволяя убитому раскрыть рот, однако длины скотча явно не хватило — по крайней мере так решил преступник — и тогда он принялся накладывать поверх малярную ленту.
Однако удаление наложенной «обмотки» после убийства жертвы вызвало у убийцы определённые затруднения. Он действовал, не снимая перчаток, и данное обстоятельство создало определённые неудобства. Убийце пришлось разрывать довольно прочную склейку из малярной ленты и сантехнического скотча на фрагменты, и один из таких фрагментов он в конечном итоге забыл под трупом.
Джон Баттс, главный судебно-медицинский эксперт Северной Каролины лично проводил вскрытие мужского трупа, найденного в районе «Дип Гэп» 7 января 1994 года, и руководил подготовкой экспертного заключения для следствия.
Следов каких-либо сексуальных посягательств, а также целенаправленного травмирования половых органов убитого эксперт не обнаружил. Посягательство на половые органы взрослого человека — это обычно даже не следствие сексуальных побуждений, а элемент психологического подавления, запугивания и унижения. В данном случае ничего подобного не наблюдалось.
Пытаясь установить, что и когда в последний раз потерпевший принимал в пищу, Джон Баттс исследовал содержимое его желудка и выяснил, что тот ел приблизительно за 2,5–3 часа до смерти. Может показаться удивительным, но главный судмедэксперт штата составил настоящее ресторанное меню, включавшее в себя жареный картофель, не менее 400 граммов жареной свиной отбивной, какую-то острую приправу, включавшую халапеньо, и порядка 6 пинт пива [~3 литра]. Правда, содержание алкоголя в крови было установлено ближе к концу января 1994 года, но в любом случае оно не было слишком уж большим с учётом физических кондиций убитого.
Остаётся добавить, что никаких следов наркотиков или барбитуратов судебно-химическая экспертиза в крови неизвестного мужчины не выявила.
Всё, описанное выше, заставляло серьёзно задуматься над целеполаганием преступника. Что он делал, и для чего он это делал именно так? Привезти голого или частично обнажённого человека в какие-то американские заснеженные дебри, заставить его идти пешком от парковки чуть ли не 400 метров, при этом не избивая и не унижая его… Это было не похоже на месть. Да и само убийство — выстрелы в висок и шею — выглядело предельно рациональным и безличным. Более простую и эффективную схему умерщвления придумать просто невозможно. В каком-то смысле убийца оказался довольно гуманен, поскольку в лесу расправиться с беззащитным человеком можно намного более жестоко и отвратительно. Поскольку понятие гуманности в случае убийства беззащитного человека может показаться многим совершенно неуместным и недопустимым, автор позволит себе выразить эту мысль немного иначе — убийца продемонстрировал свою полную функциональную адекватность при довольно незначительной степени агрессии. Он действовал весьма профессионально.
На что же было похоже содеянное?
Больше всего эта расправа была похожа на казнь…
Уже 8 января данные о неопознанном трупе были помещены в электронную систему учёта и розыска пропавших без вести штата Северная Каролина. В тот же день в отдел уголовного розыска службы шерифа округа Ватога — а его численность составляла тогда всего 5 человек, один из которых находился в длительной командировке в другом округе, где работал под оперативным прикрытием — стали поступать телефонные звонки. Это обращались детективы из других территориальных полицейских подразделений и служб шерифов, полагавшие, что найденный в «Дип Гэпе» труп может находиться в их розыске.
Позвонил и Дональд Гейл (Don Gale), детектив службы шерифа округа Роуэн (Rowan сounty), занимавшийся расследованием убийства Кэтрин Миллер. Во время разговора с детективом-сержантом Полой Мэй он рассказал о проживавшей в Солсбери учительнице английского языка Кей Веден и о том, как в течение 1-й декабрьской недели та потеряла сначала своего возлюбленного, а затем мать. Гейл предположил, что найденный в «Дип Гэп» труп обнажённого мужчины принадлежит Виктору Гунарсону.
Всё это звучало до некоторой степени интересно, однако имелась одна деталь, которая лишала предположение Дона Гейла базиса. Дело заключалось в том, что труп, найденный в Аппалачах, имел рост 188 см, а в ориентировке на Виктора Гунарсона был указан рост 195 см или выше. Разница в 7 или более см слишком велика для того, чтобы её можно было объяснить невниманием или ошибкой тех, кто составлял описание пропавшего без вести шведа.
Тем не менее Гейл посоветовал детективу-сержанту не отбрасывать предположение о принадлежности трупа Гунарсону и предложил обратиться с официальных запросом в Интерпол, дабы получить оттуда его дактилоскопическую карту. Виктор рассматривался шведскими спецслужбами как потенциальный террорист, и притом подозреваемый в убийстве премьер-министра Пальме, а потому в базе Интерпола должны были находиться данные, способные помочь его опознанию.
Отмахиваться от такого предложения было глупо, в конце концов, продуктивных идей по опознанию убитого было не так уж и много. Поэтому уже на следующий день соответствующий запрос был составлен и отослан.
И уже 14 января 1994 года соответствующий ответ был получен. В тот же день дактокарта Виктора Гунарсона была сопоставлена с дактокартой убитого, чей труп был найден в «Дип Гэп». Совпадение оказалось полным — не могло быть никаких сомнений в том, что в Аппалачах был найден именно пропавший без вести швед.
Детектив-сержант Пола Мэй, сотрудник Службы шерифа округа Ватога, Северная Каролина, занимавшаяся в середине 1990-х годов расследованием убийства Виктора Гунарсона.
Немного неожиданно, правда? Особенно с учётом несовпадения роста трупа с указанным в описании Виктора. В чём крылась причина столь серьёзного расхождения, сказать сложно. Самое очевидно объяснение состоит в том, что Гунарсон любил носить обувь на толстой подошве, хотя и без того являлся мужчиной довольно крупным. Наличие такой обуви на ногах, по-видимому, сильно затрудняло объективную оценку его роста — всем было понятно, что он — здоровый мужик, но насколько именно здоровый, мнения видевших его расходились. И, как видим, расходились значительно.
Итак, идентификация трупа сразу же привлекала внимание правоохранительных органов к Солсбери, административному центру округа Роуэн. Там жил Виктор Гунарсон, там он пропал без вести, там всё начиналось, и разгадка произошедшего в «Дип Гэп», очевидно, должна была находиться там же.
Уже 15 января детективы из Ватоги отправились в Солсбери. Разумеется, они побеседовали с Кей Веден, ведь эта женщина ещё 20 декабря минувшего года заявила о своих подозрениях в отношении Ламонта Андервуда. Если она была права, то должна существовать некая связь между «грязным копом» Андервудом и «Дип Гэп», другими словами, тот должен знать о существовании этого места, иметь представление о том, как туда проехать, и понимать, как двигаться от парковочной площадки к месту убийства, а затем — возвращаться обратно. Ведь всё это происходило в тёмное время суток, в лесистой горной местности, в условиях низкой освещённости.
Ответ нашёлся неожиданно просто. Кей, не задумываясь,
