«Эй, уже десять утра! — орет Персон в сторону одного иракца, мимо которого мы проезжаем. — Не пора ли переодеть пижаму?»
Голова у Персона почти квадратная, а его голубые глаза расставлены так широко, что собратья-морпехи называют его рыбой-молотом или камбалой. Он из Невады, штат Миссури — маленького городка, в котором «NASCAR — все равно что государственная религия». Он говорит с акцентом — не совсем южным, а скорее, просто сельским, и гордится тем, что его воспитала мать-одиночка и он — выходец из рабочего класса. «Мы несколько лет жили в трейлере на ферме моего дедушки, и мне раз в год покупали пару обуви в Вол-Марте». В школе Персон был пухлым мальчиком и не занимался спортом, зато состоял в команде, которая участвовала в дебатах, и играл на всех музыкальных инструментах, которые ему попадались — от гитары до саксофона и пианино.
То, что он стал морпехом, было для него разворотом на 180 градусов. «Я планировал получить стипендию в Университет Вандербильта и изучать философию, — говорит он. — Но однажды у меня случилось прозрение. Я хотел вершить свою жизнь хотя бы какое-то время, а не думать о ней».
Часто кажется, что движущей силой за решением этого некогда пухлого, неспортивного паренька вступить в Корпус и войти в одно из самых элитных мачо-подразделений была возможность глумиться над ним и над всем окружающим. За несколько дней до того как его подразделение должно было выдвинуться из лагеря в пустыне Кувейта и начать вторжение, бойцам вручили письма от американских школьников. Персону досталось письмо от девочки, которая писала, что она молится за мир. «Эй, крошка, — прокричал Персон. — Что написано на моей рубашке? Американский морпех! Я родился не в коммуне хиппи-педиков. Я — убийца и имею дело со смертью. На досуге я отжимаюсь до крови на костяшках пальцев. А потом точу свой нож».
Пока конвой продвигается на север по пустыне, Персон поет песню группы «A Flock of Seagulls» «Я убежал (так далеко)». Он говорит: «Когда я выберусь отсюда, — (он увольняется из морской пехоты в ноябре), — то сделаю стрижку как у «Flock of Seagulls» и стану рок-звездой».
«Заткнись, Персон», — говорит Колберт, напряженно всматриваясь в запыленные просторы с выставленным в окно карабином М‑4. Колберт и Персон разговаривают друг с другом словно старая супружеская пара. На звание ниже, чем Колберт, Персон вынужден обуздывать свою злость в его адрес, но иногда, когда Колберт слишком резок и ранит чувства Персона, траектория Хамви внезапно становится непредсказуемой. Персон делает резкие повороты и без причины бьет по тормозам. Такое случается даже в боевых ситуациях, и тогда вдруг можно увидеть, как Колберт вновь пытается завоевать расположение своего водителя, отказываясь от своих слов и принося извинения. Но, в общем и целом, кажется, они испытывают взаимную симпатию и действительно уважают друг друга. Колберт высоко ценит Персона, в чьи обязанности входит обеспечение работы радиосвязи — поразительно сложная и жизненно важная работа для группы, — называя его «одним из лучших радиооператоров в разведке».
Завоевать уважение Колберта не так-то просто. Он сам придерживается высоких стандартов в личном и профессиональном поведении и ожидает того же от окружающих. В этом году его выбрали руководителем группы года в первом разведбатальоне. В прошлом году он заслужил Медаль Благодарности ВМФ за помощь в уничтожении вражеской ракетной батареи в Афганистане, где руководил одной из первых полевых групп морпехов. Он опрятен, аккуратен и проворен абсолютно во всех мелочах. Он вырос в ультрасовременном доме, построенном по проекту его отца-архитектора. В той части гостиной, где располагался мягкий уголок, был ворсистый ковер. Он рассказывает, что одно из самых его любимых воспоминаний — о том, как родители позволяли ему приводить в порядок этот ковер специальными граблями. Колберт — это ходячая энциклопедия радиочастот и протоколов шифрования, и может рассказать вам во всех подробностях практически о любом оружии в арсенале США или Ирака. Однажды он чуть не купил излишний британский танк — даже договорился о ссуде через кредитный союз, — но потом передумал, когда осознал, что одна его парковка может пойти вразрез с правилами районирования в его родном штате — «коммунистической республике Калифорнии».
Но есть еще одна грань его личности. Его спина покрыта кричащими татуировками в стиле хэви-металл. Он выплачивает около $5000 в год за авто-мотострахование из-за вопиющих штрафов за превышение скорости и регулярно гоняет на своем скоростном мотоцикле Yamaha R1 на скорости 130 миль в час. Он признается, что в нем есть глубоко укоренившаяся, но контролируемая бунтарская жилка, которая побудила его родителей отправить его в военную академию, когда он учился в школе. Он говорит, что его жизнь подвластна простой философии: «Никогда нельзя показывать страх или отступать, чтобы не позволить себе осрамиться перед стаей».
С места пассажира спереди Колберт контролирует ситуацию с правой стороны машины, безопасность слева обеспечивается капралом Гарольдом Тромбли — девятнадцатилетним парнем с пулеметом SAW на заднем пассажирском сиденье. Тромбли — худой, темноволосый и бледноватый паренек из Фаруэлла, штат Мичиган. Он говорит мягким, но звучным голосом, который плохо сочетается с его мальчишеским лицом. Один глаз у него сильно покраснел из-за инфекции, вызванной постоянными песчаными бурями. Последние несколько дней он все время пытался это скрыть, чтобы его не исключили из группы. Технически он — «морпех-разведчик на бумаге», потому что до сих пор не закончил базовый разведкурс. Но не только молодость и недостаток опыта держат Тромбли в аутсайдерах, дело скорее в его сравнительной незрелости. Он гладит свою пушку и говорит что-то вроде: «Надеюсь скоро пустить ее в ход». Другие морпехи смеются над этими его фразами из военных фильмов категории «B». Они также с подозрением относятся к небылицам, которые он травит. Например, он утверждает, что его отец был сотрудником ЦРУ и что большинство мужчин из семьи Тромбли умерли насильственной смертью при загадочных обстоятельствах — подробности этих историй очень расплывчаты и каждый раз меняются. Он с нетерпением ожидает начала боя «словно одну из тех фантазий, которые, как ты втайне надеешься, рано или поздно сбудутся». В декабре, за месяц до своей отправки в Ирак, Тромбли женился. (Он говорит, что отец его невесты не присутствовал на церемонии, потому что незадолго до этого погиб под огнем случайной «уличной перестрелки»). В свободное время он составляет списки возможных имен для сыновей, которые должны у него родиться, когда он вернется домой. «Только я могу продолжить род Тромбли», — говорит он. Несмотря на сдержанное отношение других морпехов к Тромбли, Колберт чувствует, что потенциально он может стать хорошим морпехом. Колберт всегда дает ему какие-нибудь наставления — учит его, как пользоваться разными средствами связи, как лучше всего сохранять в чистоте свое оружие. Тромбли — внимательный ученик, иногда — почти любимчик своего учителя, и изо всех сил старается тихо оказывать маленькие услуги всей группе, например, каждый день набирать всем воду во фляги.
Еще один боец группы в машине — это капрал Габриэль Гарса. Ему двадцать один и родом он из Себастьяна, штат Техас. Он наполовину высунулся из машины — его тело находится в башенном люке, от талии и выше. Он управляет автоматическим гранатометом Mark‑19 — самым мощным оружием на этом транспортном средстве, установленном сверху Хамви. Его работа — вероятно, самая опасная и требовательная во всей группе. Иногда он на ногах по двадцать часов подряд и должен постоянно следить за горизонтом для выявления возможной угрозы. Морпехи считают его одним из самых сильных бойцов во всем батальоне, — хотя по его внешнему виду этого не скажешь, — а физическая сила среди них высоко котируется. Он скромно поясняет свою репутацию человека сверхъестественной силы шуткой: «Да, я силен. Как умственно отсталый».
Группа Колберта входит в состав взвода из двадцати трех бойцов в роте Браво (В). Имея в распоряжении две других линейных роты первого разведбатальона — Альфа (А) и Чарли (С), а также вспомогательные подразделения, задача батальона — разыскивать в пустыне иракское оружие, пока остальные морпехи захватывают нефтяные месторождения на востоке. Во время этих первых сорока восьми часов вторжения, группа Колберта не обнаруживает никаких танков и встречает сотни сдающихся в плен иракских солдат — которых Колберт всеми силами старается избегать, чтобы на него не возложили бремя их поиска, задержания и раздачи им провианта — его подразделение совсем для этого не подходит. Солдаты-дезертиры — некоторые из них до сих пор с оружием, — а также группы гражданских семей вереницей проходят мимо машины Колберта, припаркованной у канала на время второй ночевки его группы в Ираке. Колберт дает указания Гарсе, который остается на страже со своим гранатометом Mark‑19: «Ни в коем случае не стреляй в гражданских. Мы — армия вторженцев и должны быть великодушны».
