Другая «первая леди» – на этот раз супруга президента Грузии Саакашвили – Сандра Рулофс призналась родной голландской прессе, что ее муж намерен продолжать традиции сильных грузинских лидеров, «таких как Сталин и Берия». Цитируя это так и не опровергнутое признание, газета, видимо с ее слов, добавляет: «Саакашвили начал свой поход на Тбилиси с митинга у памятника Сталину в Гори»[2]
Ближайший сподвижник Саакашвили государственный министр Грузии по вопросам реинтеграции Темур Якобашвили 10 августа 2008 года, когда геноцид грузинских властей против народа Южной Осетии стал уже фактом, заявил: «Ситуация в Южной Осетии должна служить примером, так как там очень большие потери и это представляет опасность уничтожения малых народов». Это он сказал, адресуясь к представителям другого малого народа, территорию которого Грузия хочет «реинтегрировать» в свое государство, – абхазам. Это значит, что не только «Чистое поле» и этнические чистки (изгнание народа с его земли), но сам факт геноцида (истребление народа на его земле), сотворенного Грузией в Южной Осетии 7–10 августа 2008 года, жертвой которого стали тысячи мирных осетин, хорошо осознаются и были запланированы Саакашвили.
Когда обвинение Саакашвили в геноциде стало фактом, кое-кто, привыкший измерять геноцид только масштабами холокоста или геноцида армян, стал с сомнением подсчитывать число осетин, уничтоженных в августе 2008 года в ходе грузинской агрессии. И в этом проявилась как минимум искренняя, но опасная расслабленность «читателей газет, глотателей клевет», привыкших – по-американски – сквозь пальцы смотреть на поднимающие голову агрессивный этнический национализм, профашистский ревизионизм, прибалтийский апартеид, украинскую реабилитацию коллаборационистов. Им казалось обязательным – не зафиксированное намерение, а число; не спасение осетин Российской армией от уничтожения, а всемирное наблюдение за тем, как геноцид осетин состоится еще раз – ради «демократии», объединившейся в Гори с реальным, а не риторическим сталинизмом.
Им – вернее, тем, кто ими манипулирует, – казалась реальной безумная идея «приручить» профашистский национализм, лишь бы он служил им инструментом «сдерживания России», сведения счетов с коммунизмом и т. п. Но с агрессивным этническим национализмом и фашизмом сделки невозможны. Это сделки с дьяволом, начинающиеся, как заведено, с литературной игры в геноцид и политической спеси, тщащейся превратить геноцид в инструмент политики США.
Именно эти ступени нисхождения к дьяволу шестьдесят лет назад внятно описала Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказания за него, принятая ООН в 1948 году. Согласно ей, под геноцидом понимаются «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо национальную, этническую, расовую или религиозную группу как таковую: убийство членов такой группы; причинение серьезных телесных повреждений или умственного расстройства членам такой группы; предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее; меры, рассчитанные на предотвращение деторождения в среде такой группы; насильственная передача детей из одной человеческой группы в другую».
Кроме того, согласно конвенции, должны быть наказуемы и сам геноцид, и «заговор с целью совершения геноцида», «прямое и публичное подстрекательство к совершению геноцида», «покушение на совершение геноцида», «соучастие в геноциде».
Уверен, что труды Саакашвили, его союзников и протекторов в полной мере подходят под набор этих определений.
В результате вооруженного грузино-осетинского конфликта в 1989–1992 годах огромная часть осетинского населения как в Южной Осетии, так и в Грузии стали беженцами или вынужденно перемещенными лицами. Значительное количество беженцев было вынуждено переселиться в Северную Осетию, остальные же расселились в Цхинвале и осетинских селах Южной Осетии. Проблемой беженцев с тех пор занимается множество государственных структур и неправительственных организаций. Однако нельзя сказать, что в этой деятельности достигнут результат, адекватный масштабу трагедии их исхода с мест постоянного проживания, несмотря на усилия, прилагаемые государством и соответствующими организациями. Как складывается дальнейшая жизнь этих людей там, где они получили приют, какие этапы проходит судьба беженца, кто виноват в том, что человек в одночасье теряет все, что нажито годами труда, теряет родину и, самое главное, статус полноценного члена общества там, куда забрасывают его обстоятельства?
Все эти вопросы можно осветить на примере разрастания национал-экстремизма в Грузии в конце 1980-х годов прошлого столетия, когда жертвой политики абсолютизации всего грузинского в ущерб интересам национальных меньшинств стало осетинское население. Около 115 тысяч человек за два года конфликта пересекли границу Северной Осетии, спасая свои жизни, оставив свои дома и налаженную жизнь со всеми планами на будущее и прочной привязанностью к земле, в которой покоились предки. Историческая память подсказывала, что только бегством можно спастись от будто внезапно заболевших тяжелым недугом соседей. И стали вспоминаться почти забытые за годы советской дружбы народов и интернационализма события далеких 20-х годов, когда еще более жестоким образом выжгли дотла огромную часть населенных пунктов Южной Осетии грузинские меньшевики.
Когда Осетия в 1774 году вошла в состав России, через четверть века, в 1801 году, к России присоединилась и Грузия. Не было никаких «Самачабло» и «Шида Картли» («Самачабло» – владения грузинских князей Мачабели, «Шида Картли» – Внутренняя Грузия), когда соседние грузинские феодалы заявили о свои правах на эти территории. В 1830 году российское правительство дало на эти претензии окончательный и однозначный ответ: грузины не обладают никакими правами на Южную Осетию.
В 1918 году Грузия провозгласила независимость, и Южная Осетия, с 1774 года входившая в состав России, оказалась в опасном положении. Тогда, как и в 1989 году, Южная Осетия сделала выбор в пользу России, этим и объяснялась ориентация на большевиков – только так можно было добиться объединения с Северной Осетией в составе России. Как и в 1989-м, Южная Осетия стала для России рычагом воздействия на грузинский сепаратизм, а меньшевистское грузинское руководство гораздо меньше, чем сейчас, собиралось искать мирный способ договориться с южными осетинами. В 1920 году, после провозглашения советской власти в Южной Осетии, грузинское меньшевистское правительство направило против осетин всю свою регулярную армию. Десятки тысяч людей были изгнаны из своих домов, села превращены в пепел, тысячи мирных людей были убиты, более 5 тысяч осетин погибли во время бегства от карателей при переходе через перевалы в Северную Осетию от холода, голода, тифа и туберкулеза. Более трех тысяч крестьянских хозяйств было сожжено. После установления советской власти в Грузии специально образованная комиссия на правительственном уровне определила общий материальный ущерб, нанесенный Южной Осетии грузинской карательной экспедицией, в денежном выражении он составлял 3 317 516 рублей золотом. Тысячи изгнанных осели в Северной Осетии.
«Осетия должна иметь у себя ту власть, которую она хочет», – сказал наркоминдел РСФСР Г. Чичерин в ноте меньшевистскому правительству Грузии в ответ на события в Южной Осетии. Увы, дело было совсем не в том, что совершен геноцид против народа, стремившегося в состав России. «…Ту власть, которую она хочет» означало власть, которую хочет Россия и которую поддержал народ, верный России при любой власти. После установления советской власти в Грузии юг Осетии был искусственно, волевым путем передан в состав Советской Грузии, той Грузии, которая два года истребляла осетин под лозунгом «В Грузии есть осетины, но нет Осетии!» В 1922 году была создана Юго-Осетинская автономная область в составе Грузии. Север Осетии остался в РСФСР. Осетия оказалась рассеченной на две автономии в составе двух союзных республик. Почва для следующего геноцида была заложена.
Валентина Быкова, Наталья Давлетшина
«Война идет уже 18 лет…»
За тысячелетнюю историю Олимпиад – величайших спортивных праздников Античности – всеми людьми, называющими себя «цивилизованными», свято выполнялось одно правило: во время Олимпиады прекращаются войны и устанавливается мир. Новое время оказалось способным выдерживать это правило немногим более ста лет. 8-е число 8-го месяца (восьмерка – счастливая цифра для китайцев, хозяев Олимпиады-2008) не принесло счастья народу Южной Осетии. Когда в 8 часов 8 минут вечера на главной спортивной арене Пекина начался самый крупный спортивный праздник мира, город Цхинвал, столица Южной Осетии, был уже практически разрушен минометным огнем и бомбовыми ударами.
