оборонной промышленности – 585 человек, в Наркомпросе – 228, в Наркомлегпроме – 141, в НКПС – 137, в том числе до десятка начальников дорог. В Наркомземе – 102, в Наркомпищепроме – 100, в Наркомвнуторге – 82, в Наркомздраве – 64, в Наркомлесе – 62, в Наркомместпроме, видимо РСФСР, я проверю потом более точно,– 60, в Наркомсвязи – 54, в Наркомфине – 35, в Наркомхозе – 38, в Наркомводе – 88, в Наркомсовхозов – 35, в Главсевморпути – 5, в Наркомвнешторге – 4, в Наркомсобезе – 2, Академии наук и вузах – 77, редакциях и издательствах – 68, суде и прокуратуре – 17, в том числе 5 областных прокуроров, в советском аппарате – 65, в том числе такие люди, как председатель Облисполкома Свердловской области, два заместителя председателя облисполкома Киевской области. Есть и в других областях, и несколько председателей городских советов, и другие. Я здесь, в этой справке, совершенно не упоминаю Наркомат Обороны, о нем говорил уже т. Ворошилов, не упоминаю Наркоминдела, где тоже есть арестованные, в том числе и довольно значительные работники, знающие немало дел, не упоминаю сам Наркомвнудел, о чем будет особая речь. Поэтому, товарищи, из одной этой справки, очень густой, нужно уже выводы делать такие, что успокаиваться нам никак не приходится. Надо посерьезнее покопаться в вопросах, которые связаны с вредительством, и в тех выводах, которые вытекают из обнаруженных фактов.»
В списке отсутствовало НКВД, но время удара по правым и троцкистам там приближалось. Далее Молотов говорил о необходимости самокритики, воспитания кадров и честного служения государства, далее долго рассказывая о тех, кто этого не делал. В одном месте он заявил, что некоторые бывшие троцкисты работали честно: «Я уже приводил пример того, что мы не можем отказаться от того, чтобы направлять даже на ответственные посты бывших троцкистов, бывших правых, наоборот, у нас сейчас есть примеры того, что бывшие троцкисты, бывшие правые работают честно, как, например, Побережский, а таких, как Побережский, есть немало. Мы не можем отказаться от тех людей, которые имели даже крупные ошибки. Мы должны усилить проверку, усилить контроль».
Может быть и были честные бывшие троцкисты, наверняка были. Но упомянутый Молотовым директор пермского моторостроительного завода № 19 Иосиф Побережский оказался неправильны примером. Ему доверяли, его рекомендовал выдвигать лично Сталин, но уже ближе к концу 1936 г. начали приходить предупреждения, насчет этого директора. Это рассказано в книге Светланы Федотовой «Пермские моторы. История и легенды».
Вот нужный отрывок:
«В октябре 1936 г. (сразу после завершения Первого московского процесса Зиновьева и Каменева. – А.В.) начальник отдела кадров завода № 19 (Морзо) начнет писать докладную записку в НКВД: «В результате изучения троцкистов и правых у меня сложилось полное впечатление группировки на заводе троцкистско-правых враждебных элементов». Как он позднее сам рассказал, «записка с первых же строк вызвала сильнейшую реакцию у Побережского. Он нервничал, придирался к каждой букве, возмущался тем, что я написал в НКВД, ругал меня.
В чем дело? Вместо того чтобы быть довольным и помочь мне разобраться еще больше, он возмущался. Это не могло во мне не возбудить настороженность и недоверие».
Далее Морзо стал вызывать людей на беседу. Результаты анкетирования были ошеломляющими: на заводе было выявлено 500 кулаков, белогвардейцев, попов, торговцев, харбинцев, троцкистов, правых и лиц немецкого, польского и латвийского происхождения и, как писал Морзо, «имеющих заслуживающие внимания связи с заграницей, явно подозрительных на шпионаж».
Если быть конкретным, то белых офицеров выявлено 220, «беляков» —180, попов—4.
Все они были уволены. Однако под Новый, 1937 год Побережский вернулся из Москвы воодушевленным. Большой коллектив пермских моторостроителей наградили орденами и медалями, орден Ленина получил и директор. И еще: он привез телеграмму Сталина, в которой тот указывает горкому ВКП(б) прекратить травлю руководства завода № 19, создать обстановку полного доверия и все условия для выполнения правительственного задания».
Вот как это Сталиным написано в телеграмме:
«Пермь, секретарю горкоматов. Голышеву.
До ЦК дошли сведения о преследованиях и травле директора моторного завода Побережского и его основных работников из-за прошлых грешков по части троцкизма.
Ввидутого, что как Побережский, таки его работники работают ныне добросовестно и пользуются полным доверием у ЦК ВКП(б), просим вас оградить товарища Побережского и его работников от травли и создать вокруг них атмосферу полного доверия.
О принятых мерах сообщите незамедлительно в ЦК ВКП(б).
26 дек. 1936 г. Секретарь ЦК Сталин.
(Центр. Партархив ИМЛ, ф. 17, оп. 2, д. 612.)
От Морзо все отшатнулись. На заводском новогоднем банкете Побережский заставлял Морзо снова и снова читать телеграмму Сталина. В общей сложности Морзо пришлось ее прочесть раз семь-восемь. А когда они остались одни, Побережский начал его ругать.» 40
Несложно догадаться, что произошло. Морзо разоблачил на заводе право-троцкистскую банду, которую прикрывал и руководил Побережский. Его заявление в НКВД дошло до Сталина, но в интерпретации, которая защищала банду вредителей. Ежов интерпретировал все так, что выгородил банду предателей, изобразив Побережского «невинной жертвой травли» и Сталин поверил в эти выводы. Молотов тоже в это поверил. После его выступления с предложением выступила Мария Ульянова, оно заключалось в том, чтобы оглашать публичные списки тех, кому нельзя работать на транспорте. Та, самая Ульянова, сестра Ленина, которая в апреле 1929 г. открыто выступила против исключения лидеров правых из Политбюро, оказав им поддержку. Лазарь Каганович ответил ей, что предложение не соответствует духу Конституции, но он согласился, что списки людей, которым запрещено работать там, можно публиковать в прессе.
После этого повестка вредительства, занявшая несколько дней закончилась. Проведенные дни и часы имели огромное значение для борьбы с внутренним врагом. Сотни миллионов рублей убытков, тысячи загубленных жизней, замедление роста экономического и оборонного потенциала страны, таковы итоги вредительства право-троцкистских банд. Этому следовало положить конец и это в конечном счете было сделано, хотя надо признать, не до конца. Предстояла огромная, опасная работа, мало кто представлял тогда, кто скоро будет выявлен в качестве предателей.
Пленум ЦК вынес постановление «Уроки вредительства, диверсии и шпионажа японо-немецко-троцкистских агентов», где указал тщательней вести работу по выявлению вредителей, усилить контроль на транспорте, производстве, улучшить работу с кадрами. Затем объявили перерыв до вечера.
Туда, куда не проникал луч партийного света
Последняя повестка пленума ЦК касалась положению дел в НКВД, разбору дела антисоветской группы в органах. Сталину уже с августа 1936 г. было известно, что бывший нарком Генрих Ягода был правым и скорее всего, намеренно запустил борьбу с антисоветскими организациями. Но тогда еще даже близко не ясна была картина этого запущения, все центральное руководство НКВД, внешней разведке, а также почти все начальники в регионах и нацреспубликах были заговорщиками, правыми, троцкистами и шпионами. Ежов фактически возглавил эту антисоветскую организацию в органах и вот, ему предстояло сделать так, чтобы Политбюро ни о чем далее не
