Скорее, его импотенция объяснялась психологическими причинами. Он достигал сексуального удовлетворения лишь благодаря садомазохистским ухищрениям, просил, чтобы ему сделали больно, или сам причинял страдания. В годы своей молодости в Вене он испытывал романтическую тоску по оставленной им в Линце подружке, с которой никогда не пытался установить нормальные отношения. Но, несмотря на все эти сладкие мечты, он частенько шлялся по кварталу красных фонарей в поисках проститутки, которая за несколько геллеров свяжет его и отлупцует ремнем.
Говорят, что Гитлер некогда искренне любил свою племянницу Гели Раубаль, которую привез из Вены, но можно ли назвать это настоящей любовью, если его внимание в конце концов ее погубило?
Гитлер жутко ревновал ее и обвинял в заигрывании с другими мужчинами. С одной стороны, он деспотически опекал племянницу, не давал и слова сказать ни с кем другим, а с другой — во время их сексуальных игр норовил стать ее рабом, умоляя причинить ему физические страдания. Однажды он по глупости изложил все это в письме, которое попало в чужие руки и принесло большие несчастья тем, кто его прочитал.
Когда доведенная до полного нервного истощения Гели Раубаль попросила отпустить ее обратно в Вену, Гитлер запер ее в комнате, где, как считается, она застрелилась. Но хотя следствие сделало заключение о самоубийстве, даже высшие нацистские чины полагали, что Гитлер в приступе ярости сам застрелил ее или это сделал Генрих Гиммлер, потому что ее поведение стало угрожать будущему их партии.
Известно, что отношения Гитлера с Евой Браун, глуповатой, ограниченной женщиной, развивались по тому же сценарию. Она терпела все его выходки, но в спальне становилась всевластной госпожой, а он — униженным рабом.
По сути, Раушнинг, конечно, единственный настоящий биограф Гитлера. Его описания фюрера удивительным образом походят на характеристики Ландульфа из Капуи в манускриптах средневекового хрониста Эчемпертуса. Сравнение этих двух документов заставляет сделать вывод почти о полном сходстве характеров, биографий и отношения к жизни германского фюрера и средневекового Клингзора, инкарнацией которого Гитлер себя считал.
Глава 13
ДЕМОНИЧЕСКИЙ МЕЙСТЕРЗИНГЕР
Эмоциональность Гитлера и манера говорить ставили его на грань истерии, он переходил на крик, брызгал слюной от негодования, и аудитория заражалась его чувствами… Он умел передать свою страстность слушателям, мужчины стонали и свистели, а женщины не могли сдержать слез, всем требовалось хоть как-то сбросить напряжение… Его власть над аудиторией похожа на оккультное искусство африканских лекарей или азиатских шаманов; ее сравнивали с чувствительностью медиума и притягательностью гипнотизера.
Алан Баллок. Гитлер: исследование тирании
Флейтист из ночлежки
Ханиш, приятель Гитлера по венской ночлежке, говорил, что уже в те трудные времена его приводило в восторг искусство риторики.
«Как-то вечером, — вспоминал Ханиш, — Адольф пошел в кино на фильм по роману Келлермана „Туннель“. В этой картине некий агитатор поднимает рабочих своими речами. Гитлер чуть с ума не сошел от восторга. Фильм так его впечатлил, что он несколько дней ни о чем другом и говорить не мог».
Еще подростком Гитлер зачитывался рассказами о великих ораторах древности. Густль Кубичек писал, что ораторская сила, воспетая в опере Вагнера «Риенци», взволновала Гитлера и убедила его, что однажды и он сам властью слова поведет за собой людей. Он был уверен, что массы можно всколыхнуть произнесенной речью.
Гитлер почти признался в своих магических способностях, когда говорил о преодолении эмоционального сопротивления толпы. Он полагал, что любые аргументы здесь бесполезны, а действие возымеют только «скрытые силы». Но одни лишь внешние наблюдения никогда не позволят определить источник магических способностей, с помощью которых Гитлер воспламенял сердца немцев и заражал их своими нацистскими теориями.
Прозорливость Гитлера, развившаяся после открытия во время магических ритуалов его центров видения, имела атавистическую природу, поэтому он не мог управлять своим видением или нацеливать его в нужном направлении. Духовная реальность, стоявшая за явлениями чувственного мира, вовсе не открывалась ему немедленно, по его желанию. Центры астрального организма Гитлера оживлялись непроизвольно, когда он приводил себя в сильное эмоциональное возбуждение. На истинном пути к Граалю такие центры развиваются посредством медитации, когда чистые мысли и переживания пробуждают сверхчувственные органы видения точно так же, как солнечный свет и вода дают жизнь выстрелившему из семени побегу. Образное сравнение пробуждения чакр с законами роста в живой природе — распускающимися цветами — вдохновило древних назвать такое сверхчувственное видение «лепестками лотоса».
Неведомые до поры возможности проявляются благодаря особым силам, нравственным качествам и искусному управлению скрытыми функциями души. Каждый центр оживляется, обретя некий набор качеств, обеспечивает разное видение. Например, чакра, проходящая через вилочковую железу, обеспечивает видение изменяющихся чувств и намерений других людей, а десятилепестковый орган, расположенный в солнечном сплетении, открывает видение талантов и способностей и обеспечивает связь с неземными существами. Другие центры открывают скрытые мысли и мотивы людей, а их тайная жизнь читается как по книге.
Мы уже останавливались на том, как через непристойные и садистические ритуалы под присмотром Дитриха Эккарта открылись центры видения Гитлера. Несомненно, что во время его гипнотических ораторских воспарений эти скрытые способности пробуждались, а его вдохновенная болтология подчиняла аудиторию. Так восточный шаман выкрикивает свои страшные заклинания, чтобы вызвать у слушателей всплеск неконтролируемых эмоций.
В отличие от современных лишенных воображения сухарей-материалистов Гитлер никогда не считал речь лишь одной из форм человеческого поведения. Понять причины воздействия Гитлера на аудиторию помогает и «Парсифаль» фон Эшенбаха, произведение, хорошо ему известное.
В самой середине этой замечательной средневековой поэмы есть впечатляющий документ посвящения, волнующее описание того, как произнесенное человеческое слово становится грозным оружием — мечом. Упоминается слово-меч, постаревшее, поблекшее, утратившее свою силу. И лишь открыв источник этой силы, можно вернуть слово-меч к жизни.
Далее миннезингер описал охраняемый драконом колодец Куневары, с магическим источником в нем: колодец закрывался шаром, а рядом расположился дракон.
В удивительной символике Грааля колодец символизирует половые железы — гонады. Именно здесь находился шар, или чакра, — высший спиритический орган, который в древности изображали в виде четырехрукой свастики.
Дракон, охраняющий колодец, символизирует первобытную дикость расовой крови, примитивные половые инстинкты, которые надо преодолеть и изменить до того, как источник подчинится их силе, — изменить созидательным врачующим Словом.
Здесь, в колодце Куневары, человек должен не только победить свой глубинный эгоизм и расовое чванство, но и соединить вместе обломки меча. Подогнать их друг к другу таким образом, чтобы каждый кусок лег точно на свое место и знаки зодиака ясно различались. Рыцарь Грааля должен сделать все это у подножия скалы, до первого утреннего луча солнца. То есть достичь цели ему позволит трансцендентное сознание, которому не помогает обычное сознание трехмерного чувственного мира.
А магическое заклинание для соединения обломков слова-меча — это Любовь. Любовь христианская, при которой Слово обретает плоть. И только благодаря такой Любви, возвышающейся над предрассудками расы, цвета кожи, нации, убеждений и пола, в человеке рождается индивидуальный дух.
Но Гитлер не хотел идти путем христианского обновления, когда Слово все сильнее и сильнее обретает врачующую и нравственно очищающую силу Любви. Он искал в нем магические разрушительные силы, чтобы посеять среди людей ненависть, вражду и распри. Своими безумными речами, театрализованными представлениями с несомненным астрологическим подтекстом он пробуждал грубые инстинкты, и кровь его соотечественников становилась кровью первобытных дикарей. Единственным побуждением духа Люцифера, который вертел заблудшей душой Гитлера как марионеткой, было заставить немцев отбросить прирожденную духовность в обмен на соблазнительную идею расового превосходства.
Легенды о Клингзоре не заканчиваются в IX веке. В 1207 году человек с таким именем появился на Вартбургском поэтическом состязании и победил там всех миннезингеров Европы, даже самого Вольфрама фон Эшенбаха.
