Одновременно шли тренировочные полеты вблизи аэродрома для проверки готовности техники к выполнению боевых задач.
Вообще красвоенлеты подошли к выполнению новой для себя задачи борьбы с партизанами весьма основательно, за короткое время выпустив несколько весьма интересных инструкций, как то «Тезисы применения авиации по борьбе с бандитизмом» или «Инструкция по организации и службе авиационных сигнальных постов». В последней впервые разрабатывается специальная система опознавательных знаков и паролей для взаимодействия с сухопутными подразделениями.
К июню 1921 года на вооружении эскадрильи имелось 23 самолета-разведчика и 4 истребителя, причем «солянка» была редкостная: D.H.-4, D.H.-9, «Ньюпор»-17, -23, -24, «Сопвич», «Вуазен», «Фарман-XXХ», «Фартри»[52], из которых только 10 машин считались боеспособными. Всего же в эскадрильи насчитывалось в среднем 17–22 военных летчика и столько же летчиков-наблюдателей. Общее руководство Боевой воздушной эскадрильей осуществлял известный советский военачальник С.Я. Корф[53].
Однако их относительно небольшое количество с лихвой компенсировалось опытом – все они прошли горнило Гражданской войны, а некоторые еще и Первую мировую войну. Многие из них являлись младшими офицерами и унтер-офицерами русской армии, в разное время оказавшись в составе Красного Воздушного флота. Так, в ходе эсеро-большевистского восстания в начале 1920 года в Иркутске часть летного состава бывшей Сибирской армии добровольно перешла на службу в Красную армию. И вот именно они – военные летчики В.Л. Галышев[54], И.И. Дудко, Васильев, Болягин, моторист Табаровский и др. – были переброшены в Тамбовскую губернию. Благонадежность «бывших» очень тревожила представителей новой власти. Это обстоятельство потребовало от военного руководства срочного принятия мер по увеличению партийной прослойки среди личного состава авиационных и воздухоплавательных отрядов, а также технического персонала.
Но, несмотря на все тревоги и опасения военных комиссаров, ни один летчик за все время операции добровольно не перешел на сторону восставших. Это можно объяснить еще и тем обстоятельством, что в составе армии
Антонова отсутствовали какие-либо возможности для создания собственной авиации, не говоря уже о технической стороне ее содержания и обеспечения. С другой стороны – идеи Союза трудового крестьянства мало прельщали советских летчиков.
Еще несколько слов о наиболее примечательных личностях, которые воевали на Тамбовском фронте. В составе 20-го авиаотряда летал военный летчик Б. Шмидт, отличившийся в марте 1921 года в ходе подавления мятежа в Кронштадте, в составе 1-го артиллерийского авиаотряда вообще летал человек – легенда Гражданской войны – А.Т. Бербеко[55]. Яркой фигурой среди авиаторов был красвоенлет Я.И. Южак[56], проходивший службу в составе 39-го Железного разведывательного авиационного отряда.
Техническую часть эскадрильи возглавил красный военный летчик Ф.А. Арманд – старший сын одного из ближайших соратников В.И. Ленина по революционной работе – Инессы Арманд.
Летом 1921 года началась активная фаза боев частей Красной армии с отрядами повстанцев. Причем тут важную роль играла прежде всего разведка с воздуха. На основании ее данных составлялись четкие схемы передвижения восставших, ставились боевые задачи стрелковым и кавалерийским частям по их уничтожению. Используя развернутую сеть авиационных сигнальных постов, а также систему паролей и опознавательных знаков, летчики своевременно доводили до наземных частей оперативные сведения о противнике.
В конце мая 1921 года для разгрома крупных повстанческих сил (так называемой 2-й армии Антонова) в районе озера Лебяжье была образована сводная кавалерийская группа из двух кавбригад под общим руководством И.П. Уборевича и его заместителя – комдива Г.И. Котовского.
Для участия в операции сформировали специальное авиазвено из четырех самолетов. В результате этой операции восставшие потеряли убитыми и ранеными около 800 человек. Красноармейцам в качестве трофея досталось 9 пулеметов, 100 лошадей и почти весь обоз повстанцев.
За всю тамбовскую кампанию боевых потерь у авиаторов не было, а вот аварий и катастроф – хоть отбавляй. Так, только за один день – 21 мая – три самолета получили серьезные повреждения. Следующий день стал неудачным для экипажа самолета 1-го артиллерийского авиаотряда. Вследствие неточности управления и перегрузки аппарат на высоте 150 м соскользнул на левое крыло и, перейдя в штопор, врезался в землю. В результате самолет был приведен в негодное состояние, а летчики (Смирнов и Ерохин) госпитализированы.
10 июня из-за сильного встречного ветра потерпел аварию самолет «Фарман-XXХ», пилотируемый военным летчиком Я.П. Щукиным и летчиком-наблюдателем Лукиным. Несмотря на серьезные повреждения аппарата, экипаж отделался легкими ушибами.
В начале июля в ходе перегона самолета «Ньюпор-23» для проведения ремонта на базе 11-го авиапоезда последний при посадке скапотировал и был выведен из строя.
В этом же месяце после совершения тренировочного полета самолет «Вуазен», управляемый летчиком Лапшиным, при посадке зацепил проволочное заграждение, скапотировал и сгорел. Летчик отделался ожогами.
22 июля во время пробы самолета «Сопвич» на высоте тысяча метров машина сорвалась в штопор и, падая, ударилась о дерево. При падении аппарат был разбит, летчик Болягин и моторист Табаровский получили тяжелые ушибы и сотрясения мозга.
Однако без последствий такие аварии заканчивались не всегда – ведь любая посадка самолета на территории восставшего района могла привести к гибели летчиков и уничтожению самолета, причем если не от рук повстанцев, так в результате самосуда местного населения. К сожалению, с началом лета среди летчиков появились первые боевые потери. Так, 1 июня при совершении вынужденной посадки на территории восставших антоновцами были захвачены в плен и зарублены военный летчик 20-го авиаотряда Сомме и начальник оперативного управления штаба войск Тамбовской губернии Тищенко. Самолет повстанцы сожгли.
17 июня не вернулся с воздушной разведки «Фарман» все того же 20-го авиаотряда, пилотируемый военным летчиком Г. Бельманом и сопровождавшим его комиссаром Родионовым. Впоследствии оказалось, что в ходе вынужденной посадки в районе деревни Воронцовки летчикам пришлось вступить в неравный бой с отрядом повстанцев. Расстреляв все патроны, авиаторы последние патроны оставили для себя.
12 июня командующим войсками М.Н. Тухачевским и начальником штаба Н.Е. Какуриным был подписан один из самых зловещих в советской истории приказов – о применении на территории Тамбовской губернии химического оружия. Из-за отсутствия в тот период специальных химических авиационных бомб авиация, в отличие от артиллерии, эту задачу не решала.
На заключительном этапе войсковых операций наиболее крупным успехом авиации Тамбовского района стало ее применение по уничтожению довольно большого повстанческого отряда при форсировании им озера Змеиного. 4 августа в результате согласованных действий четырех самолетов из состава Боевой воздушной эскадрильи были атакованы 8 лодок с бандитами. В итоге на головы противника было сброшено более 150 кг бомб, что привело к значительным потерям с его стороны.
К осени 1921 года восстание в Тамбовской губернии было практически подавлено, хотя отдельные очаги сопротивления правительственным войскам просуществовали вплоть до начала 1922 года.
Общий налет авиаотрядов за весь период военных операций в Тамбовской губернии составил 4385 часов, в результате на противника было сброшено 4158 кг бомб и доставлено 432 кг агитационной литературы.
Многие авиаторы за проведение операции были награждены и поощрены командованием войск Тамбовской губернии. Орденов Красного Знамени были удостоены летчики В. Денисов, А. Муратов, В.Ф. Савин и многие другие. Летчику-наблюдателю Ф. Арманду «за производство боевых полетов на изношенных самолетах с опасностью для жизни и доставку ценных сведений о противнике» от имени командования войск Тамбовского района был вручен почетный революционный подарок – именные серебряные часы.
В дальнейшем за умелое руководство подчиненным летным составом и личный героизм в ходе операций приказом Реввоенсовета Республики от 6 сентября 1921 года С.Я. Корф был удостоен второго ордена Красного Знамени.
По итогам Тамбовской операции штабом Красного Воздушного флота впервые в отечественной истории было сделано заключение, которое и в настоящее время не потеряло своей актуальности: «Авиация для подавления бандитизма незаменима, при достаточной численности она способна подавить большое бандитское движение при незначительном сравнительно придании пехоты с поддержкой, главным образом, конницы и броневиков».
