Шведскому пастору Гоуту Хеденквисту в 1938 году удалось вызволить из Австрии три тысячи евреев [23]). Капитан Фрэнк Фоули, офицер британской миссии в Берлине, руководил выдачей виз в Палестину, находившуюся тогда под английским управлением. Отлично понимая, что положение евреев в Германии становится критическим, он выдавал дополнительные визы несмотря на то, что Англия официально ограничивала въезд евреев в Палестину. Чем трагичней становилось положение евреев в Европе, тем сложней было получить визу. По словам берлинского еврея Бена Коэна, «…Фоули предпринимал все, что было в его силах, чтобы отправить в безопасное место как можно больше людей. Он вырвал из лап смерти тысячи евреев» [8].
Подобно Фоули еще несколько дипломатов пытались спасти евреев, выдавая им въездные визы в спокойные страны. Нейтральные государства и участники антигитлеровской коалиции, прежде всего США, отказывались принимать к себе евреев из Европы [25]. И все же для нескольких чиновников спасение человеческих жизней оказалось важнее политики своих правительств. Начальник полиции швейцарского пограничного городка Сент-Галлен Пауль Грюнингер в первые военные месяцы предоставил убежище в Швейцарии сотням евреев, за что был уволен со службы и лишен пенсии [26]. Португальский консул в Бордо Аристедес де Суса Мендес выдал въездные визы в свою страну десяти с лишним тысячам евреев, что противоречило прямым приказам его руководства. Немало евреев нашло спасение в его доме в Бордо. Даже в тот день, когда консула под конвоем отправляли назад в Португалию, он еще выписывал последние визы беженцам. В наказание за свои действия де Суса Мендес потерял работу и был оштрафован. Семья с тринадцатью детьми оказалась в нищете. Звание Праведника мира ему было присвоено уже посмертно в 1966 году.
Неожиданным местом спасения оказался Шанхай, бывший тогда под японским контролем. Город согласился принять семнадцать тысяч немецких евреев. Кроме того, двум тысячам евреев из Польши удалось в 1940 и 1941 годах через Сибирь добраться до Японии. Тысяча из них тоже была направлена в Шанхай. Всего восемнадцать тысяч евреев смогли переждать там ужасы Холокоста [27].
После нападения Германии на Польшу возможности легальной эмиграции евреев стали заметно сокращаться. Показательно исследование Генри Хутенбаха, который задокументировал предпринятые в 1938–1941 годах безуспешные попытки евреев города Вормса уехать из Германии. Из 191 еврейской семьи, еще остававшихся в Вормсе в 1941 году, только пять не хотели покидать страну. Остальным просто не удалось эмигрировать [28].
В 1939-м немцы вошли в Польшу, в 1940-м – в Норвегию, Данию, Бельгию, Люксембург, Францию… Жестокости нацистов были известны – и миллионы людей, как евреев, так и не евреев, оставили свои дома, и по дорогам потянулись нескончаемые потоки беженцев. Особенно тяжелым положение евреев стало после 1940 года, когда немцы начали внедрять практику гетто и насильственных депортаций, а с Востока поползли слухи о массовых убийствах. Евреи были вынуждены находиться в постоянном движении в поисках безопасных мест. Самым лучшим было бы вообще уехать из Европы. Можно попытаться попасть и в какую-нибудь из нейтральных европейских стран, которые по степени безопасности располагались следующим образом: Испания, Португалия, Швеция, Швейцария. Но особенно евреи стремились в Турцию: тоже нейтральная, эта страна граничит с восточной и юго-восточной частями Европы, и те, кто попадал туда, двигались дальше, чтобы нелегально перебраться в соседнюю Палестину. Известен случай, когда греческие партизаны провели через Турцию в Палестину около трех тысяч евреев [29]. Наконец, определенные возможности для спасения представляли страны, хотя и связанные с нацистской Германией, но к евреям сохранившие традиционно невраждебное отношение. К таким «островкам безопасности» до 1943 года относились фашистская Италия и контролируемые ею территории в Югославии, Греции и Франции [30] и до 1944-го – Венгрия.
В гетто
Во Франции десятки тысяч евреев стремились перейти из оккупированной фашистами зоны в неоккупированную, южную со столицей в городе Виши. Переход через демаркационную линию между двумя зонами для евреев был запрещен, поэтому приходилось обращаться к специальным проводникам, которые снабжали беженцев фальшивыми документами, продуктами и другими необходимыми вещами и проводили их через границу. Такая услуга стоила больших денег, причем нередки были случаи, когда проводники просто грабили беззащитных людей и отдавали их в руки нацистов. Но известны и другие примеры, показывающие человеческое бескорыстие и порядочность. Рауль Лапортье, ныне признанный Праведником мира, владел небольшим магазином вблизи демаркационной линии. Он сам изготавливал фальшивые документы и обеспечивал ими беженцев, часто лично сопровождал их при переходе через границу. Лапортье скрывал людей у себя дома и в домах своих друзей, передавал почту из одной зоны в другую, что также было строжайше запрещено. Ценные вещи беженцев он сначала прятал, а потом, уже на другой стороне, отдавал владельцам. А контакты с французскими полицейскими он использовал, чтобы предупреждать евреев о готовящихся облавах и депортациях. Денег за эту работу Рауль Лапортье не брал, им руководили совсем иные мотивы. К концу войны он оказался почти нищим [20].
Легендарной фигурой стал пастор Мари-Бенуа, организовавший в марсельском монастыре капуцинов настоящее предприятие по спасению евреев. Вместе с группами французского Сопротивления и официальной организацией UGIF (Union Generale des Israelites en France), представлявшей французских евреев, это предприятие обеспечило тысячи беженцев фальшивыми паспортами и другими «арийскими» документами, чтобы люди могли бежать на юго-запад в Испанию или на северо-восток в Швейцарию. Когда в ноябре 1942 года фашисты окончательно оккупировали Францию и эти пути спасения были закрыты, Мари-Бенуа удалось убедить итальянские власти, чтобы те несмотря на отчаянные протесты министра иностранных дел Германии разрешили евреям остаться в итальянской зоне оккупации. В результате тысячи евреев нашли там свое спасение [30]. После того как сорвался грандиозный проект отправки пятидесяти тысяч французских евреев на кораблях в Северную Африку, Мари-Бенуа был вынужден бежать в Рим. Но свою миссию он не оставил и там: когда осенью 1943 года пал режим Муссолини, а немцы заняли Италию и приступили к депортации евреев на Восток, он под именем отца Бенедетти сыграл ключевую роль в их спасении [31].
Одной из самых знаменитых спасательных операций в годы войны стала эвакуация тысяч датских евреев осенью 1943-го. Морской атташе немецкой дипломатической миссии в Копенгагене Георг Дуквиц предупредил датские власти о готовящейся депортации, и почти восемь тысяч человек с 29 сентября по 1 октября были переправлены на кораблях и лодках в Швецию, чье правительство согласилось принять беженцев [26]). В этой операции принимали участие сотни простых датчан. Анна Христенсен в течение нескольких месяцев прятала сорок еврейских детей-беженцев, связанных с сионистской группой «Юная Алия», заботилась о них, занималась с ними и в назначенный день привела на побережье, откуда их перевезли в Швецию [32]. В своей знаменитой книге «Эйхман в Иерусалиме» Ханна Арендт назвала эти события «результатом привитого понимания тех предпосылок и обязанностей, которые гарантируют гражданство и независимость» [33].
Поль Борхзениус был одним из тех, кто спасал датских евреев в 1943 году. В своих воспоминаниях он написал: «Поступок датчан был спонтанным, единодушным и пользовался поддержкой всего народа. Мы видели, что среди нас образовалось беззащитное и объявленное вне закона меньшинство, которому суждено было погибнуть, но мы могли его спасти. И разумеется, мы помогли им. Если горит дом соседа, то каждый должен помочь ему побороть пламя. Неспособность нацистов понять, что совершенно нормальные датчане готовы ради евреев рисковать своими жизнями, показывает ту пропасть, которая существует между свободными людьми и узколобыми рабами тоталитарных режимов» [32]. «Банальность добра», продемонстрированная датчанами и итальянцами [30], дает резкий контраст с нацистской «банальностью зла», как назвала это явление Ханна Арендт [33].
К сожалению, даже пламя Освенцима не вызвало в душах большинства европейцев желания помочь соседям. Почему? Одни не считали евреев своими соседями. Другие не хотели верить, что пожар действительно полыхает. Третьи видели пожар, но боялись сгореть сами. А были и такие, кто радовался, глядя на горящие дома и гибнущих в них людей. И только очень немногие рисковали жизнью, чтобы помочь соседям справиться с огнем. Они не могли исключить евреев из зоны своей моральной ответственности. Эти немногие заслужили звания Праведников мира, хотя сами себя они таковыми не считали.
