Книга Артура Голдена «Мемуары гейши» была опубликована в 1997 году. В ней рассказывается о жизни японской гейши по имени Саюри в 1930—1940-е годы. Голден построил свое произведение как биографию гейши, хотя на самом деле это художественное повествование, пусть и созданное с использованием реально проведенных интервью с бывшей настоящей гейшей. Автор — китаист и японовед, много лет работал на Дальнем Востоке. Еще девочкой героиню романа Саюри обучали искусству быть гейшей, а это означает, помимо прочего, что за нею уже «ухаживали» различные «покровители». Период обучения закончился, когда ей исполнилось пятнадцать лет, после чего следовало провести обряд лишения девственности — мизу-аге, и исполнял его тот, кто купил право провести эту процедуру. Каждому из кандидатов на роль дефлоратора Саюри подавала небольшую коробочку со сладким рисовым тортом — экубо: это означало, что она согласна, чтобы ей сделали предложение [53]. В ее случае был приглашен врач, чтобы официально зарегистрировать, что она — девственница, причем хозяйка дома свиданий задала ему вопрос, может ли он определить, сколько крови прольется во время дефлорации. Врач не решился сделать подобный прогноз, но мужчина, который в конце концов лишает Саюри невинности, тоже врач по профессии, его и зовут Доктор, причем кровь — его навязчивая идея. У него даже была целая коллекция небольших стеклянных пробирок с тампонами, бинтами или ватой, пропитанными кровью, которые он раздобыл у самых желанных из своих пациенток. В нее, неведомыми путями, уже попала и кровь Саюри. А девушке между тем еще совершенно ничего не было известно об этой стороне жизни своего тела. Ее хозяйка всего лишь нещадно торговалась, стравливая друг с другом несколько кандидатов, так что Доктор в результате вынужден был заплатить за мизу-аге с Саюри огромную сумму: не только больше всего, что хозяйка когда-либо получала за подобный обряд, но примерно в три тысячи раз больше, чем в то время клиенты платили за один час в обществе гейши. После совершения обряда, однако, Доктор потерял какой-либо интерес к Саюри. Тогда хозяйка провела еще один раунд торгов: на этот раз за право стать «покровителем» гейши, то есть получить исключительное право на сексуальные отношения с нею. И пока такой покровитель в состоянии платить за ее общество, она будет принадлежать исключительно ему. Обычная же работа гейши — развлечение мужчин, которое обычно происходит в чайном домике, — это совершенно невинное занятие. Когда книга Голдена стала бестселлером, женщина, которую он интервьюировал и которая была прототипом Саюри, сообщила прессе, что автор исказил все, что происходило с нею в реальности. Она категорически отрицала, будто за ее дефлорацию были заплачены деньги. Голден же утверждает, что у него в архиве хранится магнитофонная запись их бесед.
Япония — страна удивительной сексуальной культуры, которую непросто понять человеку Запада. В книге «Розовый самурай» Николас Борнхоф дает обзор феноменально разнообразной эротической ночной жизни японцев. В Токио было знаменитое заведение под название «Лурд» — это ночной клуб «но-пан киса» (то есть «без трусиков»). В нем под полом находилось помещение для избранных, а потолок там был сделан из одностороннего стекла, так что снизу прекрасно было видно комнату наверху, и посетители могли неспешно разглядывать девушек без трусиков, ярко освещенных снизу отраженным от пола светом. Сегодня существуют более дешевые, более современные варианты гейш, которые ориентированы преимущественно на туристов, это позволяет немного подрабатывать на жизнь бедным студенткам. Появились также и «дома встреч», в которых с дамами проводят время приятные, дружелюбные и притом добродетельные молодые мужчины. За такое удовольствие женщины согласны платить круглые суммы… Это одно из последствий того, что в Японии жены полностью контролируют семейный бюджет. Там половина всех женатых мужчин жалуются во время опросов, что получают от супруги слишком мало денег на карманные расходы. У японцев также уникальное отношение к эротике: повсюду открыто продается множество порнографических комиксов и мультипликационных фильмов (последние называются «манга»), причем некоторые из них специально созданы для подростков. Еще один любопытный факт: в Международной энциклопедии сексуальности сказано, что инцест в Японии подразумевает в первую очередь сексуальные отношения между матерью и сыном. В западной же сексологической литературе эта форма инцеста, наоборот, мало упоминается, поскольку считается, что это — наиболее редкий вид сексуальных отношений между кровными родственниками. А в Японии в 1980-е годы это стало сюжетом для нескольких популярных мыльных опер, причем матери, которые там изображены, — это классические доминантные фигуры, те, кто ястребиным взором следит за академическими успехами своих сыновей… В японской культуре это не выглядит причудой, ведь лучшие посты в компаниях получают выпускники лучших университетов, а чтобы попасть в такой университет, нужно пройти строжайший отбор. Некоторые матери (уже не в мыльных операх, а в реальности) признавали, что по этой причине они приняли решение взять на себя сексуальное освобождение своих сыновей, поскольку иначе их мальчиков от выполнения домашних заданий могли бы слишком отвлекать какие-то посторонние девочки…
Одержимость женской кровью, которую выказал Доктор, получивший право лишить Саюри невинности, если подумать, не такое уж редкое явление. Описание чайного домика у Голдена напоминает церемонии в китайском борделе. Китаист и нидерландский дипломат Роберт ван Гулик, которого многие хорошо знают как автора детективных историй, происходящих на фоне загадочной японской жизни, также написал академическое исследование о сексуальной жизни в Древнем Китае. Он упоминает «шесть поясов» («лю-тай»), которыми полагалось обтирать кровь после утраты девственности и которые затем надлежало хранить в особых корзинках.
Ван Гулик также приводит китайскую поэму, посвященную мужчине, обнаружившему в брачную ночь, что его невеста уже не девственница:
Как только затихло роскошное пиршество брачное,
алый, весенний и благоухающий
бутон я решил изучить.
Но обнаружил цветок, чья весна уж прошла,
и не алый ничуть. Алого нет ни капли, совсем ничего!
Вот белоснежный твой шелк — я его возвращаю [54].
Правда, и менструальная кровь способна вызывать очень сильные переживания. Когда китайский ученый XVI века Ли Мао-юань навестил горячие источники близ Лояня, где за несколько веков до него совершала купания известная наложница Ян-Гуйфей, он вдруг обратил внимание на несколько красных пятен на камнях. Ему рассказали, что, как считается, это капли менструальной крови Ян-Гуйфей. Ли Мао-юань был тронут и сильно взволнован. Уже приказав отправиться в обратный путь в своем паланкине, он вдруг увидел, как на мгновение из-за занавески показалась женская рука. И той же ночью в постоялом дворе к нему пришла женщина, сказавшая, что она — призрак, тень Ян-Гуйфей. И эта тень оставалась с ним до самой его смерти.
Стремление к отображению проблематики девственности можно встретить и в западной культуре. В «Сладком фильме», который снял в 1974 году югославский кинорежиссер Душан Макавеев, серб по национальности, мисс Уорлд — победительница всемирного конкурса красоты 1984 года — получила предложение выйти замуж за самого богатого человека на свете, по имени мистер Капитал. Он, разумеется, желает получить за свои деньги соответствующий товар, поэтому невесту везут к гинекологу. В обстановке практически священнодействия эту женщину усаживают на гинекологическое кресло, а зрители видят (в ракурсе из-за ее плеча), как врач занимает предназначенное ему место между ее расставленных коленей. Его лицо озарено золотым светом, а выражение на его лице дает представление кинозрителям о том, какие услады достаются одному лишь этому врачу — ну и еще жениху… Сам гинеколог больше в фильме не появляется, хотя мы понимаем, что его жизнь никогда больше не будет такой, как прежде. Зритель же следит за жизнью мисс Уорлд, наблюдая за тем, какие ей достаются удары судьбы. Ее супруг (что и требовалось доказать) обладает до того могучим мужским достоинством, что в брачную ночь у них случается то, что куда чаще наблюдается у собак, а не у людей: они не способны «расцепиться», разъединить свои половые органы. В конечном счете ей удается вырваться, она желает быть свободной и потому уходит в коммуну, которую организовал с целью сексуального освобождения немецкий экспрессионист Отто Мюль (здесь жанр фильма меняется на документальный), однако там ее жизнь трагически обрывается: она тонет в… чане с шоколадом. В этом фильме, в этой футуристической фантазии Макавеева содержится множество разнообразных символов девственности, заимствованных из различных культур.
