Эти контакты не носят длительного характера, но дают очень много для изучения эволюции и наследственности человека. Поскольку мы принадлежим к белковым материальным сущностям, на вашем примере мы можем изучать некоторые перспективы, касающиеся нас самих.
Ведь таких планет, как Земля, достаточно много, и у нас есть возможность их заселять. Очень часто такие планеты в качестве эксперимента засеваются примитивными представителями мира простейших, вроде ваших амеб…»
— Это уже добавляют МОИ, с Лебедя, — уточняет Вия. — ОНИ говорят, что эти простейшие имеют колоссальную устойчивость по сравнению с более сложно организованными…
«Бывает и по-другому. На некоторые планеты возможно заселяться нам самим или таким, как мы с вами. В этом тоже одна из причин изучения условий обитания на Земле, эволюции».
— А ИХ можно увидеть? — не удержался я. — Наблюдать, так сказать, визуально. Сфотографировать?..
Вия с минуту молча улыбалась, потом переглянулась с Нелей и с иронией заметила.
— То, что ОНИ мне сейчас сказали, просили тебе не сообщать. Пока… Вроде бы ты сам должен догадаться. Ладно, какие еще вопросы?..
— Когда Их можно будет наблюдать, фотографировать?..
«В лагере вы можете наблюдать пребывание довольно пестрой толпы, если только способны различить их. Больше фотографируйте, в основном вечером, и мы уверены, что вам повезет. Если еще возникнут вопросы, связывайтесь с нами после 20. 00 часов».
— Все, — Вия спрятала рамку. — МОИ говорят, что пора заканчивать. Слишком велика нагрузка…
Она действительно выглядела измученной.
— Подожди, Вия, — недоуменно посмотрел на нее Субботин. — О чем мы должны сами догадаться? Что ОНИ тебе сказали?
— А ты не понял? — рассмеялась Неля. — Когда Вия с Сашей контактировали, ОНИ сзади них стояли. Вот и надо было фотографировать.
— Спасибо, — я с усилием разжал онемевшие пальцы.
Субботин выключил фонарик.
Я с удивлением обнаружил, что вокруг уже ночь.
— Подожди, — сказала Вия. — ОНИ говорят, что в будущем — имеется в виду после экспедиции — с НИМИ можно будет связаться не раньше первой половины декабря. К тому времени ОНИ закончат какую-то работу. Если даже тобой не заинтересуются, связь ОНИ все равно будут поддерживать.
Мысли мои путались. Если раньше я только лихорадочно записывал, ничего не замечая вокруг — Вия диктовала очень быстро, — то теперь я наконец задумался над тем, что со мной происходит. Или, точнее, в каком действе мне приходится принимать участие?!
В тот миг я испытал потрясение, но не от той информации, которую ОНИ выдали, а от самого факта общения с Внеземным Разумом.
Даже по этому короткому разговору стало ясно, что со мной беседовали — именно беседовали! — мыслящие существа, представители иной, неизвестной мне цивилизации из созвездия Лиры, которая, очевидно, и составляет часть того самого необъятного Космического Разума.
Это понятие вдруг стало приобретать для меня конкретные очертания.
Из дневника Натальи
Вечером Вия контачила напропалую.
Когда же мы пошли спать (я еле загнала ее, так она разохотилась), у меня начались сплошные глюки.
Сначала я увидала яркую голубую вспышку при входе в палатку.
Потом, устроившись в спальном мешке и наблюдая, как Вия перезаряжала фотоаппарат, вдруг отчетливо рассмотрела идущий сверху на нее столб голубого света.
Говорю Вие: «Это тебе пленку засвечивают». — Но тут пошел «душ» из искорок и непонятное мерцание.
Однако эти штучки мне скоро надоели, я отвернулась и уснула.
Да, забыла упомянуть, что вечером я тоже созрела для того, чтобы бегать с рамкой, но «серую стенку» на нашей палатке уже не видно, рамка начинает поворачиваться метра на три дальше.
Когда Неля спросила своих «духов» насчет нас, то ей «сказали», что над Вией работают, а я, мол, и сама справлюсь. Меня уже здесь подозревают — поговаривают, что я не та, кем прикидываюсь, что слегка всем вешаю «лапшу на уши», чтобы жить интересней.
Я шел один на ночную съемку.
Было довольно прохладно, дул порывистый ветер. По небу неслись темные облака, звезды едва проглядывали в разрывах между ними.
Я направлялся к поляне, где вчера мы фотографировали с Субботиным. Тропку освещал фонариком, позаимствованным у Вии.
На поляну выходить не стал, памятуя о вчерашнем предупреждении. Мало ли, может, и сегодня здесь пройдет чей-то модуль, невидимый, но опасный для человека?
Остановился, покурил — в этот момент вышла луна. Я почувствовал себя более уютно. Мысленно поздоровался с «братьями по разуму». В ту минуту я ни капельки не иронизировал. Ведь ОНИ меня знали, и я ИХ теперь тоже знал.
Так же как и вчера, я не торопясь, по квадратам обработал лес, поляну, небо.
Перезарядил оба фотоаппарата и начал снимать кинокамерой по той же схеме.
На часы не смотрел, время меня не интересовало. Я тщательно вглядывался в темноту, анализировал свои ощущения, но, кроме холода, ничего не чувствовал, руки у меня очень даже замерзли…
Вернулся по тропе немного назад, обошел лагерь стороной и оказался на краю обрыва, под которым протекала река.
Именно здесь, на отшибе, стояла палатка Вии.
С этого места был виден весь лагерь.
Я вновь стал снимать по квадратам. Закончилась пленка в одном фотоаппарате, начал щелкать «Зенитом». В лунном свете были хорошо видны могучие деревья, отделявшие лагерь от поляны. Я навел на них «Зенит», и… мой палец застыл на спусковой кнопке затвора.
Я увидел большие светлые тени — они как бы играли на поляне, бегали друг за другом, подпрыгивали.
Я сразу понял, что это те же самые силуэты, которые я видел в прошлый раз.
Но сейчас в объективе «Зенита» ОНИ выглядели гораздо крупнее, словно изображение пошло крупным планом. Теперь я мог с уверенностью сказать, что среди этих туманно-прозрачных, четко очерченных фигур была девушка. Ее длинные, вьющиеся волосы развевались на бегу.
На этот раз я не растерялся и принялся снимать кадр за кадром «играющие тени».
Я щелкал затвором, на мгновение картина закрывалась опускавшимся зеркалом.
Я до ужаса боялся, что в следующий момент они исчезнут..
Все же я пересилил себя и опустил фотоаппарат. Может, мне удастся увидеть их невооруженным глазом?
Безмятежно шелестели деревья, за ними через поляну темной стеной высился лес. Никакого намека на какое-нибудь движение. Тут и Луна скрылась за облаками — непроглядная тьма обступила меня.
Я снова прильнул к видоискателю фотоаппарата.
Ночь словно расступилась, те же тени, взявшись за руки, кружили по поляне вокруг туманно-светлого колеблющегося пятна, напоминающего костер.
Невольно закралась мысль о явлении потустороннего мира — и… все пропало! Не знаю, по моей ли вине? Хотя вряд ли…
Я почувствовал пустоту. Ушли все мысли, чувства, ощущения..
В совершенной темноте, забыв про фонарь, я шел к лагерю.
Скоро повстречал Субботина, приближавшегося ко мне со стороны костра.
Наступало его время съемки.
Я улегся спать и, как-то отрешенно, словно это было не со мной, задумался — что же я все-таки видел?..
— Я вспомнила, как отец часто говорил мне, — Линда откинулась на спинку кресла. Улыбка сошла с ее лица, теперь она смотрела куда-то вдаль. — В ночь, когда наступало новолуние, мой отец вот как делал — шел в лес и срывал папоротник. Одну веточку бросал в речку и говорил: «Возьми, ключевая водичка, мой подарок, а мне дай вознаграждение». Вторую веточку отдавал мне и просил положить себе под подушку. Когда заснешь, говорил он, и тебе приснится сон, ты можешь во сне до любой вещи дотронуться и сказать: «То, что я вижу, я вижу во сне, ты наяву приди ко мне». И твое желание сбудется.
Я уже так не раз делала, — она неожиданно громко рассмеялась. — Однажды после такого сна мне сразу зарплату принесли — денег в доме ни копейки не было. И в Кривой Рог я после сна поехала, на другой день — проводить сеансы лечения. Заработала прилично…
Мы сидели в комнате, и Вия внимательно слушала Линду. А той ничего больше не надо, только дай поговорить.
Теперь, когда Линда и Вия встретились, я вдруг почувствовал, что мне страстно захотелось отдалить время выяснения достоверности сообщения Линды насчет нашей предстоящей гибели. Понятно, что я был рад, что ни та, ни другая до сих пор не начинали разговора об этом главном.
Как бывает при первом знакомстве, беседа вылилась в выяснение личных жизненных обстоятельств, здоровья, что да как…
Линде было что рассказать, и я заметил, что Вия внимательно слушает ее. Рассказ Линды был ей по-человечески интересен.
