Ввиду этого вверенная мне организация, продолжая по-прежнему вести наблюдение за всеми прибывающими в район агентуры иностранными судами, обратила главное внимание на выяснение японских разведочных сил и их деятельности.
За отчетное время были выяснены нижеследующие разведчики-японцы:
Негласный японский консул в Константинополе К. Накамура, представитель японского торгового музея в Константинополе.
Его помощник, запасный офицер японских войск, Т. Ямада, в распоряжении коего состояли два японца: Морисаки и Тамака.
Доктор археологии, фотограф, инженер Ито (Chieta Ito), все время путешествовавший по побережью Малой Азии и Египту.
Корреспондент газеты «Ниши»[[32] ] Торо Матзумото[[33] ], проживавший на Босфоре в Терапии и наблюдавший за проследованием наших судов через проливы.
Профессор Хаяши, бывший в Софии, Константинополе, Пирее, Афинах, Перосе и выехавший затем через Бриндизи в Рим и далее во Францию и
Инженер Митсуаки[[34] ], посетивший Париж и Лондон и имеющий сношения с Бухарестом по организации на юге России военного шпионства.
Из числа упомянутых лиц агентурою была получена корреспонденция японцев Накамура, Ямада, Матзумото и Митсуаки, каковая по мере получения представлялась мною в подлиннике департаменту полиции.
Независимо сего, попутно, при наблюдении за Босфором и Дарданеллами, чинами агентуры получен был ряд ценных сведений военно-разведческого характера, касающихся вооружении Турции и Греции, доставлены фотографии вновь приобретенных турецким правительством двух миноносцев и указано место в Босфоре, где находятся ныне минные заграждения. Все эти сведения, упомянутые в подробности в прилагаемой агентурной записке, были своевременно переданы военно-морскому агенту в Константинополе капитану 2 ранга Шванку, а также и его помощнику г. Щербо.
Кроме того, при формировании охраны Суэцкого канала, от вверенной мне организации было выделено три сотрудника, образовавшие отдельную агентуру, находящуюся в распоряжении командированного туда от Морского министерства, капитана 2 ранга Шванка, а также командировано два агента, состоявшие в распоряжении известного департаменту полиции Жюльена Леруа.
В течение шестимесячного пребывании моего в Константинополе я располагал полною возможностью выполнять возложенную на меня задачу, благодаря полному покровительству и помощи, оказанными мне как послом Зиновьевым, чинами посольства и консульства в Константинополе, так и военно-морским агентом капитаном 2 ранга Шванком и его помощником г. Щербо; благодаря этому мне удалось сохранить полное мое инкогнито и избежать каких-либо нежелательных оглашений в печати о цели моей командировки.
Из числа лиц, оказавших особые услуги агентуре и способствовавших успешному выполнению возложенной на меня задачи, я считаю себя обязанным донести о нижеследующих:
Георгий Дмитриевич Фотиади, наш вице-консул в Смирне, доставивший агентуре ряд весьма ценных услуг и сведений о деятельности в Малой Азии японца Ито и отказавшийся принять средства на наем служащих для этой цели. Ходатайствую о награждении его орденом Св. Анны III степени.
Проживающий в Пирее греческий подданный Сократ Арханиотаки, способствовавший организации агентуры в греческих морях и затем обслуживавший Суэцкий канал, под руководством капитана Шванка. Ходатайствую о награждении его медалью на Станиславской ленте с надписью «За усердие».
Кроме того, из числа подведомственных мне агентов я считаю себя обязанным выделить особо полезную деятельность нижеследующих известных департаменту полиции по службе в заграничной агентуре моих агентов: 1) Георгия Анастасиевича Меласа, проживающего в Бухаресте, 2) состоявшего в распоряжении б. Бессарабского охранного отделения сотрудника Ивана Осиповича Осадчука и 3) заразившегося при исполнении служебных обязанностей и умершего 20 октября в Константинополе от черной оспы черногорца Михаила Кралевича. Меласу, Осадчуку и вдове Михаила Кралевича, оставшейся с двумя малолетними детьми в Бухаресте, я испрашиваю денежные награды.
Подполковник Тржецяк
ЦГИА, ф. 6с/102, оп. 1, д. 12, ч. 2, л. 44–47.
Документ № 45 Доклад ст. адъютанта разведывательного отделения штаба Главнокомандующего генерал-квартирмейстеру Орановскому
2 мая 1905 г.
Из дел, поступающих в разведывательное отделение штаба, видно, что японские шпионы проникают большими массами в район расположения наших войск, беспрепятственно собирают интересующие их сведения и потом также безнаказанно отсылают их японцам.
Легкость, с которой удается китайцам проносить эти сведения, сделала настолько популярным среди них подобное занятие, что вознаграждение, получаемое ими за доставку отдельного сведения, понизилось до 10, а в некоторых случаях и до 6 рублей. В то же время возможность проникнуть нашим агентам за черту расположения японских войск очень затруднительна и им удается это всегда с большим трудом и крайним риском.
Подобное положение вещей нельзя назвать нормальным; а между тем с нашей стороны есть полная возможность, если не вполне искоренить шпионов, то, во всяком случае, значительно сократить их вредную деятельность.
В числе мер, ведущих к этой цели, я нахожу наиболее действительными: своевременное знакомство военных начальников с теми приемами, к которым прибегают японские агенты при собирании сведений о нашей армии, так как только зная эти уловки, и можно более или менее успешно бороться с ними. Опыт показал, что японские разведочные отделения сообразно обстоятельствам войны меняют свои инструкции относительно деятельности агентов и потому было бы полезно, чтобы всякие изменения в этом смысле своевременно передавались в войсковые, части.
Кроме лазутчиков, высылаемых японцами из мест своего расположения, противник имеет своих постоянных агентов и на службе в некоторых наших учреждениях, преимущественно на должностях прислуги, конюхов, переводчиков. Желательно, чтобы войсковые начальники получали соответственные инструкции и относительно наблюдения за такими лицами.
Успешное осуществление этих мер возможно только при условии объединения деятельности всех наших агентов под наблюдением одного лица.
С той же целью было бы крайне желательно сосредоточить в руках одного военного следователя, обладавшего достаточной опытностью, все дела о шпионах для того, чтобы на него возможно было возложить руководящую деятельность и по принятию всех вышеизложенных мер.
По моему мнению, таким опытом обладает военный следователь полковник Огиевский, так как он был уже несколько лет помощником военного прокурора, четвертый год состоит военным следователем, автор «Справочной книги по военно-судебным делам» и, как видно из других его литературных работ, знаком уже с организацией шпионства в Японии.
Генерального штаба подполковник барон Винекен
Резолюция:
«Вполне согласен с мнением, изложенным в сем докладе. Полагал бы весьма полезным для указанной цели командировать подполковника Огиевского в мое распоряжение».
Генерал-квартирмемстер, генерал майор Орановский
ЦГВИА, ф. ВУА, д. 29017, л. 116–117.
Документ № 46 Рапорт военного следователя 3 Маньчжурской армии генерал-квартирмейстеру при Главнокомандующем
27 июня 1905 года
Ничего не имея возразить против целесообразности приемов борьбы с японскими шпионами, разработанными в инструкции, полученной мною при предложении вашего превосходительства от 26 июня сего года № 7636–1, я полагаю, что настоящая ее редакция требует дополнения и развития только следующих пунктов:
§ 4. При задержании неприятельских шпионов по указанию местных жителей, последние сейчас же интересуются вопросом о том, кто им выдаст следуемую награду, когда и в каком размере. Видно, что вопрос о возможности получить награду живо интересует их, в то же время они боятся всякой излишней огласки в этом отношении. Было бы желательно поэтому, чтобы китайцы, задержавшие шпионов, удовлетворялись по возможности скорее следуемыми им наградами, не ожидая решения суда, а как только будет установлена подозрительность арестованного лица. Крайне было бы желательным также соблюдение возможно большего такта к положению доносчика, который всегда в таких случаях более или менее рискует не только своей жизнью, но и жизнью своих родных.
А между тем некоторые коменданты открыто в присутствии других, лиц вызывают доносчиков, предъявляют их обвиняемым и не только не считают нужным щадить щекотливое положение доносчика, но иногда еще и подчеркивают безнравственность его поведения.
