Дальше – больше. Сейчас в духовных верхах обсуждается вопрос о возможности заключения церковного брака между гомосексуалами. Как я уже писала, однополые союзы на государственном уровне в Швеции разрешены с 1999 года. В этой связи правительство обратилось к церкви с просьбой о таком же разрешении. Архиепископ Андерс Вейрюд ответил так: «Венчать пару единого пола мы можем, но называть этот союз браком не станем. Потому что слово „брак“ применимо только к союзу мужчины и женщины».
Однако геев такое решение не устроило, они снова потребовали полностью уравнять их с разнополыми супругами. Сейчас, когда я пишу эти строки, вопрос продолжает обсуждаться в церковных верхах.
Переход церковных ритуалов в традиции общекультурные особенно заметен во время религиозных праздников. Отмечаются они в точные даты (которые, впрочем, могут слегка смещаться) и по установленным правилам. Однако редко когда заканчиваются в церкви.
Самый любимый праздник шведов – День святой Люсии – начинается в темную пору, 13 декабря. Когда-то эта сицилийская дева приняла христианство, за что заплатила мучительной смертью. Образ Люсии – светлой, чистой, истово верующей – ассоциируется с белым цветом. Поэтому в день праздника утро в шведской семье должно начинаться с того, что дочь наряжается в длинное белое платье, подпоясанное красной лентой, и водружает на голову корону с пятью свечами. В таком наряде она будит родителей и приносит им на завтрак кофе с шафрановыми булочками.
Позже в офисах, школах, на рабочих местах начинаются конкурсы на лучшую святую Люсию. Девушка должна быть привлекательна, однако не возбуждающей, а умиротворяющей красотой. Поэтому эффектные, сексапильные красотки выиграть соревнование не могут: побеждают строгие, с лицами целомудренными и спокойными.
Все победительницы конкурсов собираются в одно красивое белое шествие и, напевая знаменитую «Санта Лючию», движутся по улице, заходят в городские рестораны или в сельские дома. Завидев свет зажженных свечей на венках девушек, те, кого они посетили, должны их угостить грогом и виноградом.
Юноши, кстати, тут тоже присутствуют. В длинных белых рубахах и остроугольных шляпах они идут по бокам шествия, охраняя Люсий.
Шествие имеет и вполне гуманитарную направленность. Оно заворачивает в больницы, в дома для престарелых, радуя красотой немощных пациентов. Девушки поют песни о тьме, которая сейчас, в декабре, царствует на земле, и о свете, который скоро победит эту тьму и придет на землю. Кстати, в корне слова «люсия» лежит значение «свет».
А с приходом весны наступает уже всехристианский, широко отмечаемый праздник Пасхи. На рынках и площадях продавцы щедро раскладывают желтые цветы, особенно часто – нарциссы. Прохожие покупают также березовые прутики с яркими перышками. Лучше если на прутике уже слегка зазеленели почки: значит, весна на пороге.
С тех пор как церковь утратила свое прежнее влияние на жизнь, Великий пост почти не соблюдается, во всяком случае, в городах. Здесь вовсю едят жареное мясо (предпочтительно ягнятину), разную рыбу, а на сладкое подается семла – трехслойная булочка со взбитыми сливками и шоколадной пастой. Ну и, конечно, какая же Пасха без яиц? Желтые, оранжевые, лиловые, они украшают стол. Детей принято угощать яйцами шоколадными.
Дети на этом празднике играют важную роль. Они наряжаются в одежды, напоминающие старинные, красят щеки, губы, сурьмой обводят брови. И в таком виде ходят по домам, ожидая сладостей. Согласно шведскому фольклору, на Пасху ведьмы улетают к сатане на Синюю гору. А маленькие дети должны как бы охранять место и не дать им возвратиться. С этой же целью некоторые хозяева загородных домов разжигают на улице небольшие костры – они также призваны отогнать ведьм, если те вдруг решат вернуться и испортить торжество.
Кстати, Пасха, хоть и не является государственным праздником, ознаменована четырьмя выходными днями. Считается, что в эти дни около 5% населения все-таки идет в церковь. Остальные же используют этот отдых, чтобы последний раз в сезоне покататься на лыжах или подготовить лодки и катера к лету.
О приближении Рождества можно догадаться задолго до самого праздника. Еще за четыре недели до этого дня на подоконниках зажигаются свечи, которые надо будет тушить по одной раз в семь дней. В центре Стокгольма открывается праздничный базар с богатейшим выбором подарков. Этими дарами домочадцы станут обмениваться на Рождество, готовясь к праздничному обеду. Торжество это сугубо семейное, тихое. Детишки усаживаются перед телевизором, смотрят мультики, а в это время незаметно появляется старик с длинной бородой – шведская версия Санта Клауса. Когда фильм заканчивается, Санта начинает презентовать подарки. Правда, не безвозмездно. Прежде чем получить подарок, юный член семьи должен либо прочитать стишок, либо отгадать загадку.
Торжественный рождественский стол предполагает истинно праздничное изобилие. Маринованная селедка, соленый лосось, печеночный паштет, копченая колбаса, холодные свиные ребрышки. И еще поднос с сыром разных сортов. На десерт – ваза со свежими фруктами.
На тринадцатый день после Рождества наступает Крещение – оно знаменует окончание рождественских праздников.
В первую субботу после 30 октября отмечается День всех святых – это день поминовения усопших.
Есть еще, конечно, и другие – нерелигиозные – праздники, но к теме этой главы они отношения не имеют.
Мои друзья, профессора Стокгольмского университета Керин и Хаккан, приглашают меня в ресторан. Они спрашивают, что бы я хотела заказать на ужин, и я, естественно, отвечаю: что-нибудь чисто национальное, местное.
Первое же блюдо, которое нам приносит официант, вызывает у меня улыбку. Это селедка – для меня, коренной москвички, конечно, невероятная экзотика! Затем появляется нечто в фарфоровой супнице, из которой идет пар. Мельком заглянув под приоткрытую крышку, я вижу какие-то белые шарики величиной с куриное яйцо. По виду они не напоминают мне ничего. Но запах… Его невозможно спутать ни с чем. Да, это картошка, только маленькая и идеально круглая. Картошка с селедкой – и это называется национальное блюдо? Забегая вперед, скажу, что многое из шведской кухни оказалось мне хорошо знакомым.
Захожу в недорогой ресторан и объясняю официантке, что первый раз в стране, и поэтому прошу принести что-нибудь типично шведское. Она понимающе кивает и приносит гороховый суп. Тот самый, который я люблю готовить на своей кухне. На второе появляются «митболлс» (мясные шарики), на пробу они оказались чисто русскими котлетами. К ним подается картофельное пюре с луковым соусом.
Однако при всем сходстве шведских блюд с нашими они все-таки, как говорится, «то, да не то». Скажем, та же селедка. Вкус ее отличается от нашей. Я узнала, что вариантов ее приготовления больше двадцати: маринованная разными способами, а также соленая, копченая, жареная, вареная. И еще какая-то «квашенная в банке», куда ее помещают чуть ли не на целый год, а когда вынимают, поднимается такое амбре, что непосвященные выбегают из комнаты. Зато посвященные, съедая ее сразу – промедление опасно! – испытывают истинное наслаждение гурманов.
Я же не могла оторваться от селедочной икры, которая продается в любом гастрономе. Она запечатана в тюбики и имеет десятки разновидностей: для любителей острых вкусовых ощущений или сластен, для детей и для вегетарианцев, со всевозможными добавками.
Почти всегда на домашнем столе моих знакомых появлялся лосось. Каждый раз он имел несколько иной вкус, но всегда отличался нежной прозрачностью. Неожиданным для меня было то, что он считается не деликатесом, а почти повседневной едой. На столе у Уллы Бьёрнберг он был в двух видах – соленом и маринованном, – главное блюдо с горячей картошкой и салатом. В других домах я пробовала его копченым или испеченным в соусе, приготовленным на гриле или на шампурах. Коронное же кушанье из лосося называется гравлакс – с сахаром, солью и укропом.
Чисто шведские блюда я тут, конечно, тоже нашла. И получила от них большое удовольствие. Например, «искушение Янсона» – картофельная запеканка с анчоусами. Для вкуса туда добавляют лук и сливки.
Из мясных кушаний шведы предпочитают свинину, запеченную в яйцах, горчице и овощах, – это национальная ветчина. А также оленину. Но это уже деликатес, стоит он дорого.
В большом ходу на шведском столе хлеб. Он имеет приятный сладковатый вкус, и потому – к своему великому огорчению! – я употребляла его немерено. Но наряду с мягким хлебом шведы часто едят и хрустящие хлебцы. Насмешник Питер Берлин так описывает этот мучной продукт: «Хлебцы выглядят как прямоугольные куски тонкого коричневого картона, а по вкусу напоминают необработанную целлюлозу. Они настолько хрупки, что когда на них намазывают масло, они крошатся и распадаются на куски. Это, впрочем, не мешает шведам упрямо намазывать на них что угодно».
