На том же острове находится павильон, построенный в честь святого Вивекананды. Здесь, на этом самом камне, святой два дня медитировал перед поездкой в Америку в 1893 году для участия в первом Парламенте мировых религий в Чикаго. Святой призвал всех собравшихся «не заботиться о догматах, сектах, церквах или храмах. Всё это ничто в сравнении с духовностью, которая и составляет суть человеческого существования». Можно сказать, что именно с этих его слов на Западе началась эпоха «New age», всплеск интереса ко всему восточному и духовному: к индуизму, медитации, йоге, вегетарианству, учению о карме и переселении душ.
Напротив, на соседнем острове, возвышается статуя тамильского поэта Тируваллувара. Вместе с пьедесталом — 40 метров в высоту. Её поставили сравнительно недавно — в 2000-м году — но из-за своей величины она успела стать чем-то вроде символа Каньякумари. По крайней мере, сильно изменила местный ландшафт. Тируваллувар — личность легендарная. Точно неизвестно, ни когда он жил, ни какой был касты или вероисповедания. Брамин, пария, джайн, буддист? — из его текстов понять это невозможно. Зато труд его сохранился — священная книга «Тируккурал», чем-то похожая на наш русский «Домострой».
В частности, поэт писал: «Добродетельная жена, проснувшись утром, думает не о Боге. Она выражает почтение мужу, и этого достаточно. Даже тучи будут повиноваться такой женщине и проливать дожди по её приказу».
Судя по количеству дождей, идущих на юге Индии почти полгода, местные женщины мужей слушаются беспрекословно, а отводят душу на тучах.
Из воды на краю мыса выступают фаллические каменные стелы-лингамы. Это особое место — омовение здесь очищает от грехов. Индийцы обычно купаются в трусах, индианки — в одежде. Как они потом сохнут и не простужаются в сыром климате — загадка.
Рядом с пляжем, где происходит омовение, находится мемориал в честь Махатмы Ганди, отца индийской независимости.
На священном мысе была развеяна часть его праха. Мемориал украшает изображение прялки. Под конец жизни Ганди сам делал себе одежду, призывая индийцев отказаться от английского текстиля.
Мыс Каньякумари упоминал в своих рассказах даже Марко Поло, первым из известных европейцев обогнувший его на корабле — в конце ХІІІ-го века. Правда, это была китайская джонка, идущая из Монгольской империи в Персию. Что, конечно, не умаляет заслуг итальянского авантюриста.
Во времена Марко в этих водах добывали жемчуг. Сбор жемчуга считался опасной профессией из-за нападавших на пловцов «больших рыб». Купцам приходилось нанимать колдунов-браминов, чтобы защитить ныряльщиков. Марко писал: «брамины чарами и дьявольским искусством заколдовывают и одурманивают этих рыб, так что те никому не могут повредить. Ловлю производят днём, а не ночью, поэтому те колдуны накладывают чары на день и снимают их на следующую ночь».
Жемчуг использовали для украшения одежды индийских аристократов, а также — сбруи их коней и слонов. Иногда жемчуг измельчался и добавлялся в вино. В прежние времена вино с жемчугом и другими драгоценными камнями считалось сильным афродизиаком. Но возможно, что истинной причиной возбуждающей желание, был не растворенный в алкоголе жемчуг, а стоимость бутылки.
Кстати, жемчугом торгуют в Каньякумари и теперь. Молодой смуглолицый лавочник Саша специально выучил русский язык и взял себе русское имя, чтобы обойти ювелиров-конкурентов. В последние годы русские туристы часто приезжают в Каньякумари из соседнего штата Керала.
— Сейчас жемчуг никто не ловит, — говорит Саша. — Его выращивают. Лучший и самый дорогой жемчуг выращивают японцы в Австралии. И везут сюда. А я продаю.
Увы, теперь и опасных больших рыб в прибрежных водах стало гораздо меньше. Но зато сохранились древние камни и колдуны-брамины в храме, и ещё необычайный дух этого святого места, подтверждение тому: сотни людей, собирающихся на берегу мыса каждое утро, нетерпеливо вглядывающихся в подёрнутый дымкой горизонт, чтобы первыми увидеть луч просыпающегося солнца.
Для журнала GEO, 2014
Всякий раз приезжая в Дели, я чувствую, будто возвращаюсь в родной город. Дели велик, пёстр, криклив, грязен, добродушен и прекрасен. Его невозможно сравнить с другими городами, он уникален. Сколько раз я был здесь? Кажется, не меньше десяти. Я не замечаю недостатков этого города, они кажутся мне просто его характерными особенностями, даже забавляют.
Впервые я оказался в Дели десять лет назад. В первый же день в районе Канат Плейс, на идущей по кругу улице с десятками магазинчиков и кафе, ко мне пристали чистильщики обуви. Эти парни и сейчас встречаются на улицах Дели, но тогда они бродили целыми шайками. Они окружили меня с криками: «Мистер! Чистить обувь!» Их не смущало, что «мистер» носит шлёпанцы, ведь их тоже можно испачкать, а потом почистить. В засаде сидел невидимый снайпер с брызгалкой, стреляющий грязью по ботинкам прохожих. Вот и мою ногу облило чем-то липким.
Я всё равно отбился от чистильщиков обуви, предпочитая воспользоваться салфеткой. И тут же наткнулся на чистильщиков ушей. Они работали прямо на улице, сажая клиентов на табуретку или сиденье мотороллера. Кажется, иностранцев они выискивали специально. Подпрыгивали, ловко совали в ухо палочку с ваткой и доставали такое… о чём я не могу здесь написать. И потом сокрушенно: «Мистер! Чистить уши!!» Интересно, где они только брали эту «грязь из ушей», что показывали иностранцам?
Потом мне попытались продать искусственные зубы, насыпанные горкой прямо на уличном прилавке. Здесь же на улице их и вставляли при помощи жутковатых инструментов. В довершении всего за мной долго шёл продавец красного воздушного шара, всего одного, зато огромного, грушеобразного, упрямо повторяя: «Мистер! Воздушный шар!».
Сегодня уличные профессии в Дели относятся к числу исчезающих. С каждым годом благосостояние индийского народа растёт. На месте трущоб вырастают небоскрёбы и гипермаркеты. Уходят в небытие придорожные стоматологические пыточные, становится меньше чистильщиков-чего-угодно. Лишь уличных торговцев всё ещё много, но даже они, кажется, стали менее навязчивыми и теперь знают себе цену.
Дели — это не один город, а целых три: Новый, Старый и Большой Дели. Каждый существует как отдельная цивилизация, едва соприкасаясь с соседними.
Столицей Индии считается Новый Дели, фешенебельный район, построенный англичанами. Здесь широкие улицы, зелёные аллеи, и утопленные в садах виллы: частные, государственные или принадлежащие посольствам зарубежных стран. С вытерты птичьего полёта Нью-Дели аккуратен и геометричен. Он весь состоит из кругов, ромбов и шестиугольников улиц. В центре, его треугольник с вершиной в торговом районе Канат Плейс. В нижних углах треугольника — Парламент и Ворота Индии. Их соединяет бульвар Раджпат — одна из самых широких и помпезных улиц Индии. 26 января во время Дня Республики, главного национального праздника, здесь проходит грандиозный военный парад, начинающийся возле президентского дворца и движущийся к Красному Форту в Старом Дели.
В обычное время газоны бульвара Раджпат — любимое делийцами место для прогулок и пикников. По вечерам здесь собираются семейные пары с детьми и молодёжь. И, конечно, продавцы огромных воздушных шаров, куда без них?
Оживлённее всего возле Ворот Индии, военного мемориала, построенного в честь индийских солдат, сражавшихся за британские интересы во время Первой Мировой и Афганских войн середины ХІХ-го — начала ХХ-го веков. Напротив Ворот находится шикарный фонтан, украшенный головами львов, в котором любят купаться горожане. И не оттого, что у них «день десантника», а просто потому, что жарко.
Президентский дворец, от которого начинается бульвар, занимает значительную территорию. Он окружён парком, по которому прыгают обезьяны. В престижном Нью-Дели практически нет нищих, сюда запрещено заезжать велорикшам, да и прочие символы индийской бедности встречаются редко. Зато здесь живут орды макак: суровые мохнатые самцы и визгливые толстые самки, к животам которых прицепились трогательные детёныши.
Макаки, скорее, наказание Дели, чем туристический аттракцион. Это типичные городские приживальщики, как голуби, крысы или бродячие собаки. Они воруют еду в супермаркетах, ломают оборудование в госпиталях, нападают на горожан.
В последние годы власти города начали борьбу с макаками. Для этого нанимают охранников с дрессированными… обезьянами. Только другой породы. Чтобы прогнать макак используются лангуры — крупные серые приматы с длинными хвостами. Они редко водятся в городах, предпочитая джунгли и заброшенные старые храмы. Макаки боятся своих более диких сородичей и стараются с ними не связываться. Пойманных обезьян-нелегалов вывозят за пределы города и отпускают.
