Пряслице (специальный груз на веретено) с пометками хозяйки.
Нельзя не удивляться, что Деревляне и Ятвяги, обитавшие в дремучих лесах, ни где не называются в летописях наших народом, жившим в лесном краю; между тем как Нестор сказал, что «Радимичи и Вятичи и Север живяху в лесе, якоже всякий зверь». И продолжатели его исторического труда, говоря о Вятичах, непременно упоминают о «лесной земле». Следовательно, древесная растительность окружала со всех сторон жилища означенных дикарей на значительное пространство. Против такого свидетельства кому же придет охота возражать, спорить? Мы безусловно верим этому факту. Но у продолжателей Нестора нередко встречаем мы загадочное выражение: «за лес в Вятичи». Спрашивается: что разумели они под выражением: «за лес в Вятичи?» Выходит, что этот народ жил в лесе и в тоже самое время жил за лесом. Как угодно, а такие разноречивые известия вынуждают серьезно об этом подумать. Быть не может, чтобы осмотрительные сочинители Временников, повторяя не один раз одно и тоже, явно ошибались, противоречили сами себе….. Нет, этого решительно не может быть! Возвратимся же к событиям, о которых мы начали – было говорить, то есть, к событиям, случившимся на Руси в 1147 году и постараемся объяснить летописное выражение: за лес в Вятичи».
Вы уже знаете, что Святославу советовали удалиться из Новгорода – Северскаго. По видимому, советовальщики предполагали что только отдаленность страны и, главное, дремучие леса могли спасти сына Олегова от злобных родственников князей Черниговских. Но скажем, кстати и Северяне были никто иное как те же Вятичи. Вот доказательство. На вопрос Святослава; «Что ти дает брат старейший» (в 1142 году)? Игорь отвечал: «Дает нам по городу: Берестой, Дорогочин, Черторыск и Клещеевск, а отчинье своея (то есть, НовгородСеверский) не дает Вятич»…. Он же князь великой – Вятич неступаша, но дояше им городы, яже преди нарекохом ((27) Карамзин И. Г. Р. II. пр. 279.) Арцыбашев (II. пр. 536} замечает: «По этому и Северяне названы Вятичами в Юрьевской летописи. «Без всякаго сомнения и в Ипатьевской такого же содержания известие под означенным годом. Из этого видно, что Святославу Ольговичу советывали оставить страну Вятичей (Новгород – Северский) близкую к владениям Давидовичей и удалится с семейством к другим Вятичам, которых область защищали леса и которая лежала в нынешних губерниях – Калужской и Тульской, чему служит доказательством следующее летописное известие: «повоевав (Святослав) Карачев бежа за лес в Вятичи». «Следовательно Карачев не принадлежал к области Вятичей», опять замечает Арцыбашев (ibidem. пр. 638). Нет, принадлежал. В Ипатьевской летоп. под 1185 годом сказано: «Тогда же Святослав князь иде в Вятичи Карачеву орудей деля своих». Это давно заметил Академик М. П. Погодин((28) См. брошюру под названием: «Древние Русския княжества с 1054 по 1240 год. М. 1848 г. княжество Черниговское стр. 7 и 8»).
Сын Олегов прибыл в Козельск. «Следовательно, продолжает Арцыбашев (ibidem. пр. 638) Козельск находился уже в области Вятичей (см. выше № 635) и потому между им и Карачевым был, кажется рубеж Вятичской и Северской земли». Сомнительно. Если бы и действительно существовал этот рубеж (граница), то один из упомянутых городов не принадлежал бы Вятичам и, следовательно, Святославу не для чего было бы и заходить в него; ибо он шел «за лес в Вятичи».
Глиняные грузила на рыбацкую сеть.
Ссылка повествователя на собственное примечание (№ 635) доказывает его предположение, что летописное выражение: «за лес в Вятичи», относится к упомянутым выше городам. Но Святослав, преследуемый Давидовичами, продолжал отступательные движения по направлению «за лес в Вятичи», которые жили за Окой, Зушею и Красивой – Мечей. Куда же он шел, как разумеется, не «за лес в Вятичи»? Из Казельска Святослав Ольгович «двинулся», по выражению Арцыбашева, к Дедославлю (Воскр. лет. 1. 288). Потом он был в городах: Дубке, лежавшем при соименной речке (ныне деревня), Осетре (от него осталось городище на берегу Осетра), Колтеске (ныне село Колтово), Неринске при соименном озере, лежащем на правой же стороне Оки. Все упомянутыя нами места, о которых мы подробно говорили в Тульских Губернских Ведомостях ((29) 1853 года. См. полемическую статью нашу под названием: «Взгляд на Памятники Тульской губернии».), были города Вятичские, и мы право не постигаем причины: за какие вины исключили их из списка Вятичских городов?… Если Дедославль (ныне село Дедилово Богородицкого уезда) Колтеск, Неринск, Лапасну, Свирильск и наконец никогда не существовавший Серенск считают за города принадлежащее Вятичам, то почему, же, скажите на милость, исключают Дубок, Осетр и Любутеск (Лубутск) находившийся при устье Нары): ведь о них также упоминается не в одном Никоновском списке, а во многих других летописях, из которых выписывают тексты и которым следуют наши историки? Извольте рассудить: когда Дедославль, Колтеск и Неринск чествуют древними городами, на коком же основании отказывают в этом названии современным другим городам, превратившимся нынче также в деревни? Они лежали друг от друга в близком расстоянии. Мы знаем, что верховье Дона было в области Вятичей, следовательно владения их обнимали всю северо-восточную границу в нынешней Тульской губернии, вот где был рубеж сказанного народа, которого земля соприкасалась с Рязанскою области по правую сторону Оки. Воля ваша, а напрасно исследователи наши не обратят на этот предмет надлежащего внимания.
Легкий топографический очерк земли Вятичей, набросанный нами, оказывается предостаточным потому что мы ничего не сказали относительно существенного различия Вятичей обитавших «за лесом» от соплеменников их, живших в области Новгород– Северской. С того начинаем, что древнейшая страна Вятичей растягивалась по обе стороны Оки, следовательно она занимала значительное пространство в нынешних губерниях Московской, Тульской, Калужской и Орловской. Прошло несколько веков и пределы их области раздвинулись так, что владения Вятичей оказываются в XII столетии в самой средине упомянутых выше губерний. В нынешней Тульской, например, Вятичские города были: Белев, Новосиль, Дедославль, Дубок, Осетр, Колтеск и Неринск. (Незнаем, на каком основании исторические наши писатели отвергают известие Никоновской летописи, в которой под 1147 годом упоминается о Туле)? В нынешней Московской, означенному народу принадлежали города: Свирельск, Лапасна ((30) Карамзин (И. Г. Р. III. пр. 39) выписывая подлинный текст из Киевской летописи, делает на него свои замечания: «Олег же извратився в свою волость Лопасну» (где течет река сего имени)…. «изая Свирельск» (ныне село в 60 верстах от Москвы, к Серпухову): «бяше бо и то волость Черниговская)» (в земле Вятичей). Один из редакторов Жур. Мин. Внутр. Дел (см. брошюру изд. М. Погодиным в 1848 году; (Княж. Черниговс. стр. 30) замечает: «Такого села не только в 60 верстах от Москвы к Серпухову, но и во всей губернии Московской, равно как и в смежных с ней, мы не могли отыскать негде: ни по картам, ни по спискам М. В. Д». и прочее. Стало – быть летописец ошибался? Правда, что они были не большие знатоки географии отечественной, а надобно удивляться тому, что летописцы наши редко ошибались в указании местностей и в описании современных событий. Вспомните, что происшествие, о котором рассказывает Киевская летопись, случилось в 1175 году у следовательно назад тому 680 лет. Как же вы хотите чтобы с тех пор местности и даже волости владетельных князей сохранили свои названия до нашего времени! Говоря о походе из Дедославля князя Новгород – Северскаго (Святосл. Ольговича), мы указали на местность; где находились города Дубок и Неринск. (См. Тульс. Губернская Ведомости 1853 года статью: «Взгляд на Памятники Тульской губернии». Мы уверены, что когда-нибудь и на Свирельск укажут любители древностей, хорошо изучившие топографию Московской губернии по старинным межевым книгам и другим официальным документам.) и Лубутеск; в Калужской: Воротынеск, Карачев, Козелеск, Масальск и Таруса; в Орловской: Дебрянеск, (Брянск) Мченск, Девягорск. Облове, Воробино и Домогощ (Могощ?). Все эти последние места заслоняли Брянские и Мченские леса, которые также славны были в Древности, как и в Позднейшие времена леса Муромские. Вот что составляло собственно так называемые Вятичи в смысле летописных упоминаний об них. После этого делаются понятыми выражения Киевской летописи: «Посаднины Володимери и Изяславли выбегоша из Вятич»… Святослав же иде Девягорску и зая (занял) все Вятичи и до Брянска и до Воробина по Десне и Домагощъ и Мченск» (Карам. И. Г. Р. II. прим. 302.). Но в Новгород – Северске, Оргоще ((31 См. Воскр. летоп. II 118. Этот город (нам неизвестный) и другие шесть (в нынеш. Черниг. губер.) названы «пустыми». Там жили «Псарове» – и люди презренного звания. (Арцыб. II. 1020.)), Путивлъ и других городах жили те же Вятичи, одной и той же породы, да не старожилы того края, а переселенцы. Переселенцами называем мы тех, из них, которые в 990 году, при основании городов Великим князем Владимиром I. Святославичем, перевезены были «мужи лучшие» из Словян, Кривичей и Вятичей. Упомянутые города, лежащие при Десне, Осетре, Трубеже, Суле и Стугне населены были сказанными «преведенцами». Соображая все это, легко понять, что друзья и приближенные Святослава Олеговича не могли, по их понятию подать лучшего совета своему владетельному князю, как идти «за лес в Вятичи», потому, что единоплеменников своих естественно они предпочитали другим современным племенам. Добросовестно изучая отечественные наши летописи, мы предлагаем знатокам дела проследить наши выводы…
