Разведывательная информация свидетельствовала о том, что Прибалтика не станет заметным раздражителем в отношениях с союзниками. Напрашивается даже предположение, что согласие с довоенными границами СССР стало некой компенсацией за задержку открытия второго фронта.
Если же говорить о личностном факторе, то в документах отлично просматриваются настроения влиятельных государственных деятелей и политиков, эволюция их взглядов под воздействием менявшейся обстановки, сильные и слабые стороны их аргументации. Однако фигура премьер-министра Великобритании даже в этом отношении стоит особняком. Как-то еще до войны Сталин, главный адресат развединформации, принимал английскую делегацию. Входившая в ее состав общественная деятельница, рассуждая о необходимости улучшения англо-советских отношений, задала вопрос, не следовало бы пригласить в СССР Д. Ллойд Джорджа, который был знаковой фигурой для англичан. Генсек ответил, что этот человек возглавлял иностранную интервенцию во время Гражданской войны в России и его приезд вряд ли будет полезен. Дама, однако, возразила, что сам Ллойд Джордж был не таким уж непримиримым по отношению к «красным», якобы его подталкивал к силовым действиям тогдашний военный министр Черчилль. В ответ присутствующие услышали: «Черчилль это боевой конь, и он еще послужит Англии». Отметим, что, несмотря на четко выраженный антикоммунизм Черчилля, его позицию по польскому вопросу, его вызывающую неспешность по вопросу открытия второго фронта, личные отношения между двумя лидерами сохранялись на высоком деловом уровне всю войну. Сталин и Черчилль поддерживали интенсивную переписку, регулярно обменивались посланиями по проблемам ведения войны и послевоенного устройства мира. Черчилль дважды был в Москве, да еще вместе с Рузвельтом в Ялте. Чтобы встретиться с советским руководителем, в августе 1942 г. он проделал сложнейший путь по маршруту Гибралтар – Сахара – Каир – Ближний Восток – левобережье Волги, а ведь в это время уже разворачивалась битва за Сталинград. (В скобках заметим, что заместитель председателя СНК и ГКО, нарком иностранных дел В. М. Молотов в мае 1942 г. летел в Англию по еще более опасному северному маршруту, через территорию, оккупированную Германией.)
В 1944 г. Черчилль вновь был гостем Кремля. На его переговорах со Сталиным речь шла о сферах ответственности в Восточной Европе, страны которой освобождались от германской оккупации советской армией. Проблема Прибалтика в этих беседах не поднималась. Вместе с тем британские документы прагматично оценивают стратегическое значение этого региона для Советского Союза, а в условиях войны с Германией – и для интересов Британии.
Чтение разведсводок внешней разведки, сотканных из многочисленных агентурных донесений и прилагающихся документов иностранных государств, даже если абстрагироваться от темы Прибалтики, которая пусть и не на первом плане, но все же присутствует почти в каждой из них, представляет интерес для всех интересующихся периодом Великой Отечественной войны.
Источники внешней разведки в Великобритании и Соединенных Штатах имели доступ к совершенно секретной информации как по принципиальным вопросам выстраивания отношений этих стран с Советским Союзом, так и по конкретным проблемам и событиям. В Разведуправление и в Кремль преимущественно поступали документальные материалы, но ценились и наблюдения, почерпнутые из конфиденциальных бесед с осведомленными должностными лицами.
В Лондоне наш человек присутствовал при обсуждении в узком составе итогов визита министра иностранных дел А. Идена в Москву, которое проходило вскоре после начала контрнаступления наших войск. Известно, что Иден побывал в районах ожесточенных боев в Подмосковье. Приехав домой, он, подытоживая свои мысли, сказал одному из собеседников: «Мы не будем ссориться с русскими в отношении границ, необходимых для их безопасности».
В распоряжении разведки оказался отчет начальника Русского отдела Министерства информации Великобритании П. Смоллетта о его приватной беседе с президентом Чехословакии Э. Бенешем. Приводилось высказывание последнего: «Что касается Прибалтийских государств, то я, как представитель малой нации, естественно, сочувствую их стремлению к независимости. Одновременно, будучи реалистом, я считаю, что нельзя надеяться на то, чтобы такая крупная держава, как Россия, отказалась сама от доступа к Прибалтике и контроля над нею. Поскольку русские не проводят политику национального угнетения, я полагаю, что нам нужно согласиться на то, чтобы прибалтийские государства перешли под советский суверенитет».
Сообщалось также и о беседе английского посла в США Галифакса с заместителем государственного секретаря С. Уэллсом, который считал важным иметь консолидированную позицию двух стран в отношении Прибалтики.
В архивах сохранилось агентурное донесение о встрече Э. Бенеша с Ф. Д. Рузвельтом. Из донесения следует, что американский президент высказал необходимость сохранения Прибалтики, а также Бессарабии, Буковины, Западной Украины и Западной Белоруссии за Советским Союзом и что премьер-министр Великобритании Черчилль солидарен с ним.
Полезной была и агентурная информация из Нью-Йорка накануне Московской конференции министров иностранных дел СССР, США и Великобритании 1943 г., согласно которой Госдепартамент намеревался «для сохранения лица» предложить поставить вопрос о проведении плебисцита в балтийских республиках, хотя и полагал, что он будет в пользу СССР.
В Вашингтоне источник внешней разведки имел непосредственный выход на помощника президента Г. Гопкинса, «правой руки» Рузвельта, который поручал ему многие ответственные миссии, в том числе касающиеся отношений с Советским Союзом. В одной из бесед был затронут вопрос о судьбе Латвии, Литвы и Эстонии после войны. Гопкинс сказал: «Если русские захотят получить Прибалтику, то они ее получат», далее он добавил, что никаких публичных заявлений по этому поводу американцы делать не будут.
Многие наши источники за рубежом были одержимы желанием в максимальной степени содействовать борьбе с нацизмом. Именно поэтому они показывали выдающуюся результативность. Имена тех, кто работал, в частности, в Британии, в наше время стали известны, и у нас есть возможность вспомнить добрым словом этих мужественных людей.
К. Филби работал в «Сикрет Интеллидженс Сервис», руководил подразделением контрразведывательного обеспечения военных операций, с 1944 г. – начальник советского отдела английской разведки.
Д. Маклейн работал на дипломатических должностях в центральном аппарате МИД Великобритании и английских посольствах, позже стал заведующим американским отделом «Форин Офис».
Г. Бёрджес начинал в британской радиовещательной корпорации Би-би-си, служил в разведывательно-диверсионном подразделении, затем перешел в МИД, был помощником заместителя министра.
Э. Блант после начала Второй мировой войны служил в военной разведке, затем перешел в МИ-5 – контрразведывательную службу Великобритании.
Дж. Кёрнкросс работал в германском отделе МИД, а с 1942 г. – в дешифровальной службе, имел доступ к расшифрованным сообщениям германской армии, впоследствии переведен в штаб-квартиру СИС.
За период 1941–1945 гг., т. е. за время Великой Отечественной войны, наши помощники передали советской внешней разведке тысячи документов, в том числе и те, что представлены в настоящей публикации.
20 января 1942 г. в пригороде Берлина Ванзее состоялось совещание, организованное руководством Главного управления имперской безопасности с участием, как это принято говорить, других заинтересованных ведомств. Председательствовал обергруппенфюрер СС Р. Гейдрих, присутствовали: группенфюрер СС Г. Мюллер, статс-секретарь Р. Фрайслер из Министерства юстиции, начальник отдела РСХА оберштурмбаннфюрер А. Эйхман и другие, всего пятнадцать человек. В повестке дня один пункт: об окончательном решении еврейского вопроса.
Р. Гейдрих возглавлял РСХА, затем руководил карательными службами Рейха в Протекторате, т. е. на той территории, что раньше была частью Чехословакии. Высокопоставленный нацист был ликвидирован чешскими патриотами в результате дерзкой акции возмездия 27 мая 1942 г. (умер 4 июня 1942 г., получив тяжелые ранения).
Г. Мюллеру, начальнику IV управления РСХА, подчинялось гестапо; его аппарат имел разветвленную агентурную сеть во всех слоях германского общества. Он оказался одним из немногих высших офицеров СС, кому удалось бесследно исчезнуть из Берлина в последние дни войны.
Р. Фрайслер после неудавшегося покушения на Гитлера в 1944 г. вершил суд над его участниками, будучи председательствующим созданного для этого Народного трибунала. Был убит во время одного из заседаний в результате прямого попадания авиабомбы, сброшенной американским бомбардировщиком.
