Море как театр войны
Море покрывает добрых семь десятых поверхности земли и за немногими исключениями (лед, недостаточная глубина — преимущественно у самого берега) повсюду предоставляет одинаковые удобства для транспорта. Существенно, что все его части связаны между собой, так что, по сути дела, оно является самым большим «континентом». Следовательно, тот, кто господствует на нем, располагает «магистралью» для самых больших, массовых перевозок, «магистралью», которая не изнашивается, лишь кое-где проходит через узкости и нигде — через возвышенности и не может быть уничтожена никакими средствами. Перевозки по этой магистрали экономичнее, чем по суше. С другой стороны, человек не может удержаться на море без такого технического вспомогательного средства, как корабль, он не может окопаться и, значит, лишен возможности «занять» море, ибо корабль способен оставаться в море всего несколько недель, самое большее — несколько месяцев.
Господство на море, морское могущество, морской престиж
Задачей морской войны является: лишить противника возможности использовать море для транспорта, одновременно широко используя его в тех же целях. Поскольку в лучшем случае можно закрыть проход по морю, а длительная оккупация большей части его невозможна, вернейшим средством достижения господства на море является устранение вражеского флота. Это всего действеннее осуществляется путем уничтожения, ибо строительство флота продолжается несколько лет. Если не представляется возможности для сокрушительных ударов, остается менее эффективная блокада. В настоящее время применение старой формы тесной блокады возможно лишь в исключительных обстоятельствах; благодаря наличию военно-воздушных сил и малых боевых средств, вооруженных торпедами, блокируемый очень силен в своей прибрежной полосе.
Для борьбы с военно-морским флотом приходится сосредоточивать все свои силы, для защиты же торгового судоходства — разделять их. Характер военных действий на море все время колеблется между этими двумя полюсами. В определенных случаях, опираясь на особенно благоприятное географическое положение, можно принудить противника К сдаче, отрезав его от источников снабжения, даже без уничтожения его флота, как это произошло с Германией в первую мировую войну, либо же после уничтожения флота, но без высадки в метрополии, как это произошло с Японией во второй мировой войне. Однако большей частью завоеванное господство на море используется для высадки превосходящих сухопутных сил в одном или нескольких особенно чувствительных для противника пунктах его территории, причем боевые корабли способствуют подавлению сопротивления на побережье. Тем самым относительное преимущество внутренних линий коммуникаций, которым располагает сухопутная держава, нередко превращается в свою противоположность в силу высокой пропускной способности «морской магистрали».
Война на море не есть некая вещь в себе, без суши она немыслима. В качестве части общей стратегии ведущего войну государства она направляется с суши, ведется, правда, часто косвенным образом, против вражеского народа, обитающего на суше, и всегда опирается на большой технический аппарат в виде портов и верфей в собственной метрополии и заморских владениях. Для завоевания и использования господства на море недостаточно одного только сильного военно-морского флота, для этого необходимы также большой торговый и транспортный флоты, удобно расположенные базы и государственное руководство, обладающее морским мышлением. Только совокупность всего этого обеспечивает подлинное морское могущество. Морской престиж имеет меньшее значение и выражается в обладании военным и торговым флотом и в наличии морских интересов. Несмотря на свой сильный военно-морской флот, Германия имела в 1914 г. только морской престиж, ибо географическое положение и отсутствие баз помешали ей воздействовать военной силой на главные морские пути.
Понятие морского могущества применяется к государствам определенного типа, образцами которых в древности являются Афины, а в новое время — Англия. Подобные государства делают центром тяжести своих вооружений — флот, экономики — морскую торговлю, политики — приобретение баз и союзников. Для такого государства открыты источники снабжения во всем мире, и пока сохраняется его флот — напасть на него трудно, а в идеальном случае — и вовсе невозможно. Источники его силы недостижимы для противника, оно очень долго не выдыхается, его не потрясают происходящие в начале войны поражения собственных экспедиционных войск или же союзников на другом берегу моря. Оно прилагает все свои силы к утверждению господства на море, а также применяет их в конечной фазе борьбы с противником, истощившимся в сухопутной войне или вследствие сокращения подвоза. После этого оно пожинает плоды своей политики.
Не все государства, располагающие материальными предпосылками морского могущества, действуют соответственно Так, Франция имела с середины XVII до начала XIX века сильный флот, нередко превосходивший английский по тактике и материальной части, она обладала побережьем большой протяженности и образцовыми верфями, населением, привычным к морю, базами по всему миру. Однако направление основных ее усилий диктовалось вытекающим из континентального образа мыслей стремлением расширить свои владения на Восток. При этом она приобрела несколько клочков земли, потеряв зато мировую империю и столько крови, что лишь с трудом сохраняет теперь свое место среди великих держав.
Необычайно большие успехи маленькой Швеции (с ее менее чем миллионным населением) в Тридцатилетней войне стали возможны только благодаря тому, что сильный флот обеспечивал ей господство на Балтийском море, а потому собственная ее территория не могла подвергнуться вторжению. Валленштейн знал, ради чего он намеревался создать имперский флот. Швеция потеряла свое руководящее положение в Северной Европе, когда Карл XII, не обладавший уже морским мышлением, запустил свой флот и поставил перед ним неверные цели.
Рост Британской Empire с XVII по XIX век общеизвестен. Наибольшая неудача — отпадение Соединенных Штатов — явилась главным образом следствием неправильной политики, но была закреплена временной потерей господства на море в пользу Франции. В настоящее время США отняли у Англии роль самой могучей из морских держав со всеми последствиями, вытекающими из этого для международного положения.
Воздух равномерно покрывает всю поверхность земли, сушу и море. В воздухе неровности местности существуют лишь в ограниченном масштабе в виде высоких гор. Преодоление берегов не представляет здесь технических трудностей, впрочем, и переход с суши на море является зачастую лишь психологической проблемой. Современные самолеты могут держаться в воздухе часами, а то и сутками (в последнем случае, правда, с помощью специальных вспомогательных средств), покрывая при этом многие тысячи километров. Они в основном не зависят более от погоды, а потому в пределах своего радиуса действия могут перелетать из одной точки земной поверхности в другую по кратчайшему пути. Однако они еще больше привязаны к земле, нежели корабли, ибо только мощные двигатели могут удерживать их в воздухе; остановка двигателя вследствие повреждения или недостатка горючего принуждает их немедленно приземляться. Поэтому военная авиация и воздушный транспорт нуждаются в обширной наземной организации.
Главные цели военно-воздушных сил находятся не в воздухе, а на земле или на воде. Поэтому не бывает операции одних воздушных флотов против других: только «легкие воздушные силы» — истребители — сражаются друг с другом и с бомбардировщиками.
Вследствие больших скоростей и непродолжительности пребывания таких самолетов в полете господство в воздухе над большой территорией может быть достигнуто только Ори наличии многократного превосходства в силах. Существует, правда, воздушный транспорт, но он требует во много раз большей затраты ресурсов, чем сухопутный или водный. Поэтому он далеко не сравнялся с последними по объему перевозок, хотя и способен оказывать решающую поддержку операциям наземных войск. Противнику трудно Прервать воздушные коммуникации как вследствие ограниченного объема перевозок, так и вследствие подвижности воздушного транспорта и его способности быстро рассредоточиваться.
Поэтому борьба против подвоза по воздуху даже в отдаленной степени не может сравниться по своему значению с борьбой против подвоза по морю.
В некоторых странах военная авиация организована как третий вид вооруженных сил. По своей сущности только стратегическая авиация может в крайнем случае считаться таковым, да и то она представляет собой всего лишь новое и весьма эффективное оружие, расширяющее и усиливающее область применения уже существующего. Сейчас происходит примерно то же самое, что при появлении артиллерии полтысячи лет назад. Последняя также поражала значительно более удаленные мишени и производила гораздо большие разрушения, чем применявшееся до того оружие. Однако она не стала самостоятельным видом вооруженных сил, хотя прошло немало времени, пока она была «интегрирована» как на суше, так и на борту корабля.
