Во Львове я пробыл две недели. Жил конспиративно, однако в связи с начальной неразберихой пользовался свободой передвижения и вошел в контакт не только с активом ОУН, но и с некоторыми руководящими деятелями украинского церковного и национально-церковного движения. Совместно с членами Краевого руководства и другими членами ОУН, которые были в то время во Львове, мы обговорили планы дальнейшей деятельности ОУН на украинских землях и ее антибольшевистской борьбы. На первом плане было создание сети ОУН на всей территории Украины, захваченной большевиками, согласован план революционной борьбы на территории Украины независимо от развития войны.
Я сразу хотел остаться на Украине и работать непосредственно в революционноосвободительной службе ОУН. Однако другие члены Организации настаивали на том, чтобы я ушел за пределы большевистской оккупации и там вел организационную работу. Окончательно все решилось при приходе курьера от Провода из-за границы с такой же просьбой. Во второй половине октября 1939 года я покинул Львов и вместе с братом Василием, который вернулся во Львов из польского концлагеря в Березе Картусской, и с четырьмя другими членами перешел советско-немецкую демаркационную линию окружными дорогами, частью пешком, частью поездом, прибыл в Краков. Краков стал в этот час центром украинской политической, культурно-просветительской и общественной жизни на западных окраинах украинских земель под немецкой оккупацией. В Кракове я работал в тамошнем центре ОУН, в котором собрались много руководящих деятелей из ЗУЗ, польских тюрем, было несколько членов, которые уже давно жили в Германии, Чехословакии и Австрии. В ноябре 1939 года я поехал на две недели в Словакию для лечения ревматизма, вместе с несколькими деятелями освобожденных их польских тюрем украинских политических узников. Среди них было много выдающихся руководящих членов ОУН, работавших в ЗУЗ, на Закарпатье и в эмиграции. Это дало возможность провести в Словакии несколько совещаний руководящего актива ОУН, на которых была проанализирована сложившаяся ситуация, пути развития освободительной борьбы, внутренние организационные дела, в стране и за кордоном. На этих совещаниях выделялись несколько дел, важных для дальнейшей борьбы ОУН, которые требовали решения.
Из Словакии я поехал в Вену, где также был важный заграничный центр ОУН, в котором концентрировались связи ОУН с ЗУЗ в последние годы польской оккупации, а также с Закарпатской Украиной. В конце 1939 или в первые дни 1940 года в Вену приехал проводник ОУН на Украинских Землях Тымчий-Лопатинский. Было решено, что мы вдвоем поедем в Италию на встречу с тогдашним лидером Провода ОУН полковником А. Мельником. Я должен был обговорить с председателем Провода организации ряд дел, проектов внутриорганизационного и политического характера для налаживания нормальных отношений между Проводом Украинских Националистов и краевым революционным активом. После смерти основоположника и проводника ОУН полковника Е. Коновальца сложились ненормальные отношения между Краевым Проводом и активом Организации и ПУН-ом. Причиной этого было с одной стороны недоверие к некоторым ближайшим сотрудникам полковника А. Мельника, в частности к Ярославу Бареновскому. Это недоверие основывалось на разных фактах его работы. С другой стороны вырастала настороженность краевого актива к политике заграничного провода. В частности после т. н. Венского договора по Закарпатской Украине это перешло в оппозицию к ориентации на гитлеровскую Германию. Договор Риббентропа — Молотова и политическое соглашение между Берлином и Москвой в начале войны дало этому расхождению политическую остроту. Мы надеялись вместе переубедить полковника А. Мельника и ликвидировать нарастающие расхождения.
В Италию я поехал первый, в первый половине января 1940 года. Был в Риме, где центром ОУН руководил профессор Е. Онецкий. Там я встретился, между прочим, со своим братом Александром, который жил в Риме с 1933 года, учился там, защитил докторскую диссертацию по политической экономии, женился и работал в местном центре ОУН. С полковником А. Мельником мы встретились и разговаривали в одном из городов Северной Италии.
Этот разговор ни к чему не привел. Полковник Мельник не согласился отстранить Я. Барановского с ключевого поста в ПУН-е, что давало ему решающее влияние на важнейшие дела Организации, в частности в делах связи между краем и заграницей. Так же А. Мельник не принял нашего требования, чтобы планировать революционно-освободительную антибольшевистскую борьбы без связей с Германией, не делая ее зависимой от немецких военных планов. Тимчий-Лопатинский и я отстаивали требование краевого актива о том, что борьба ОУН на Украине должна быть прежде всего ориентирована на внутреннюю ситуацию в СССР, и в первую очередь на Украине, и что мы не имеем таких союзников, чтобы согласовать наши планы с ними. Если бы большевики начали массовое уничтожение или выселение национального актива на оккупированных западных землях, чтобы уничтожить главную базу организованного движения, тогда ОУН должна развернуть широкую революционно-партизанскую борьбу, не глядя на международную ситуацию…
Апрель 1959 года.
Печатается по изданию: С. Бандера. Перспективы украінскої Револьції. Издание ОУН. 1978 год.
Перевод с украинского С. Шумова и А. Андреева.
Сергей Шумов
Степан Бандера. Жизнеописание вождя Организации Украинских Нацоналистов
Степан Андреевич Бандера родился 1 января 1909 года в селе Старый Угринов Каушского повета в Галичине (ныне Калушский район Иваново-Франковской области), которая до конца октября 1918 года входила в состав Австро-Венгерской Империи. В её составе были и Буковина с Закарпатьем.
Отец Степана — Андрей Бандера, греко-католический священник, происходил из семьи мещан-хлебородов (люди, жившие в небольшом городе и имевшие под городом большой или маленький кусок земли, на котором выращивали сельскохозяйственные культуры). Андрей Михайлович был женат на Мирославе Глодзинской, отец которой Владимир Глодзинский было греко-католическим священником в Старом Урганове — позже на это месте его сменил зять. В семье было семеро детей — Марта-Мария, Степан, Александр, Владимира, Василий, Оксана, Богдан. Семья Бандер не имела собственного дома, а жила в служебном. Благодаря деятельности о. Андрея в Старом Угринове были организованны читальня «Просвиты», кружок «Родная школа».
Начальное образование Степан получал дома, от отца, периодически занимался он и с домашними учительницами. Он стал свидетелем Первой мировой войны — фронт четырежды проходил через его село, их дом был частично разрушен.
После февральской революции 1917 года в России, в Киеве была создана Центральная Рада — украинский парламент, позднее Генеральный Секретариат — правительство. После Октябрьского переворота 1917 года в России, большевики, взявшие власть, начали восстанавливать империю уже под красным флагом. 22 января 1918 года была провозглашена независимая Украинская Народная Республика. Началась многолетняя борьба Украины за свободу с Москвой, немцами, поляками, Венгрией и Румынией.
После развала Австро-Венгерской империи, и начавшегося восстановления Польши, Галичина начала борьбу за свою независимость. В ночь с 31 октября на 1 ноября 60 украинских офицеров, возглавлявших более тысячи стрельцов, без единого выстрела разоружили все войсковые части, находившиеся в львовских казармах и заняли все важнейшие пункты Львова, осуществив бескровный переворот. 9 ноября 1918 года была создана Западно-Украинская Народная Республика, ее правительство — Государственный Секретариат. Однако даже несмотря на объединение ЗУНР и УНР в январе 1919 года после отчаянной борьбы западно-украинские земли были оккупированы Польшей.
Отец Степана Андрей Михайлович активно участвовал в освободительной борьбе — служил капелланом в Украинской Галицкой Армии, был членом Украинской Национальной Рады в Станиславе. Семья Андрея Михайловича пережила лихолетье в Ягольницах близ Черткова. После прихода поляков в сентябре 19191 года Бандеры вернулись в Старый Угринов. Летом 1920 года туда же вернулся отец Степана, осенью того же года вновь ставший священником в Старом Угринове. Через два года от туберкулеза умерла мать Степана.
В 1919 году Степан Бандера начал учиться в украинской классической гимназии в Стрые, живя в доме своего деда. В гимназии, которая стала польской в 1925 году, Степан проучился 8 лет и успешно закончил ее в 1927 году. В гимназии преподавали греческий и латинский языки, историю, литературу, психологию, логику, философию.
В 3-м классе Степан вступил а Пласт-организацию украинских скаутов, в 4-м классе — в подпольную организацию школьников средних классов, тесно связанную с Украинской Военной Организацией, УВО, готовившей кадры для национально-освободительного движения. УВО была создана в 1920 году как нелегальная политико-революционная организация, целью которой была подготовка всеобщего революционного восстания украинского народа для создания национальной и единой Украинской державы.
