Ознакомительная версия.
Кельты путешествовали не только как переселенцы – в поисках новых земель, с семьями и домашним скарбом. Легкие на подъем отряды воинов совершали набеги на далекие южные территории, опустошая Апулию и Сицилию. Около 390 года до н. э. они успешно разграбили Рим, служивший для них мишенью номер один до 225 года до н. э., когда большое галльское войско, укрепленное свежими силами из североальпийских районов, было окружено двумя римскими армиями и разгромлено. Конец независимости Цизальпинской Галлии был положен в 192 году до н. э., когда римляне одержали победу над бойями и разрушили их крепость, которая находилась на территории современной Болоньи.
Согласно историческим источникам, на востоке кельты впервые появились в 369–368 годах до н. э. – тогда отдельные их отряды служили наемниками на Пелопоннесе. Этот факт позволяет предположить, что численность кельтских миграций на Балканы еще до указанной даты была достаточно велика. В 335 году до н. э. Александр Великий, воевавший в Болгарии, принимал делегации от всех народов, живших на территориях Нижнего Дуная; среди них было и посольство кельтов, о которых известно, что они пришли с Адриатики.
Галаты. Сменились два поколения, и орды галатов наводнили Македонию в середине зимы – только большие беды могли заставить их пуститься в путь в такое время года, тем более что с ними были семьи и повозки с имуществом. Галаты принялись грабить местных жителей и продвигаться вперед в поисках пригодных для поселения земель. Однако захватчики встретили серьезное сопротивление – дальнейшее развитие событий подробно описано древнегреческими историками. Известны имена Болга и Бренна – предводителей кельтских миграций, однако не исключено, что это были прозвища богов-покровителей, а не смертных вождей. Так или иначе, люди, ведомые Бренном, атаковали Дельфы, но потерпели поражение. Греки, признанные знатоки национальных различий, добавили кельтские щиты к персидским, уже вывешенным в качестве трофеев в дельфийском храме Аполлона, – это, без сомнения, можно назвать одной из первых экспозиций на тему сравнительной этнологии.
Кельты были вполне способны удерживаться на Балканах еще длительное время, но два племени, отделившиеся от тех, что захватили Македонию, предприняли самое любопытное путешествие, зафиксированное древнегреческими учеными в истории кельтских миграций. Они двинулись на юго-восток, к Дарданеллам. Постоянные раздоры с местными жителями в конце концов заставили их переправиться в Малую Азию, где перед ними снова открылись широкие возможности для грабежей и завоевания земель. Вскоре к двум племенам присоединилось третье – тектосаги, которые предпочли покинуть Грецию после неудачи под Дельфами. Некоторое время все три племени безнаказанно предавались всевозможным бесчинствам и грабежам, но в конце концов угомонились и обосновались в Северной Фригии, которая с тех пор стала именоваться Галатией. У этих племен была общая столица, носившая кельтское название Друнеметон, а тектосаги поселились в области современной Анкары.
Галатам удавалось сохранять индивидуальность в течение многих веков. Отрезанные от европейских корней, они оставались в изоляции, а со временем дали свое имя христианским общинам, которым и было адресовано знаменитое послание апостола Павла. Позднее, в IV веке н. э., галаты стали предметом весьма любопытных записок святого Иеронима, который, в частности, сообщает о том, что, помимо греческого, они говорили на собственном языке, родственном наречию треверов. Святой Иероним, путешествовавший по римской Галлии, несомненно, был знаком с треверами, жившими в районе Триера на реке Мозель. Возможно, он слышал из их уст кельтскую речь, сохраненную в более чистой форме, отличной от языка обитателей сильно латинизированного запада Галлии, и, таким образом, в его записках нужно видеть сугубо научный сравнительный анализ, иначе сложно истолковать такое особое отношение к этому племени. Что касается языка, сохраненного галатами, история знает подобные примеры: язык готов, вторгшихся на Крымский полуостров в III веке н. э., постепенно вытеснялся славянскими языками, но исчез окончательно лишь через много столетий – последние его носители умерли в XVII веке.
До сих пор речь шла о самых ранних свидетельствах древних историков о кельтах, был сделан вывод, что к началу III века до н. э. эти племена занимали обширные территории от Испании до Малой Азии и что их прародиной, предположительно, были лишенные цивилизации области Европы к северу от Альпийских гор, куда редко заглядывали просвещенные обитатели Средиземноморья. Исторические источники, касающиеся II и I веков до н. э., лишь упоминают о расширении владений кельтов; становится ясно, что они занимали всю территорию Галлии (современной Франции) и что по крайней мере часть из них пришли из зарейнских областей.
В I веке до н. э. Галлия вошла в состав Римской империи и таким образом попала в поле зрения историков, удостоившись более пристального внимания. Цезарь описывает Галлию, этнографически разделенную между аквитаниями на юго-западе, белгами на северо-востоке и заселенную кельтами по всей территории. Это сообщение можно рассмотреть в свете археологии, но в данный момент для нас особый интерес представляют белги, которые были самыми воинственными и стойкими противниками римского полководца.
Белги. Это племя занимало северо-восточные пределы Галлии и, согласно Цезарю, гордилось своими «германскими» корнями, что, по всей видимости, означало всего лишь их зарейнское происхождение, поскольку говорили они на языке, очень похожем на речь остальных кельтов, обитавших в Галлии, а их вожди носили кельтские имена. Вопрос о первоначальном значении слова «germani» чрезвычайно важен, однако временно оставим его в стороне, чтобы проследить дальше намеченную Цезарем историческую линию, которая приведет Британию в границы кельтского мира. Цезарь сообщает, что задолго до современной ему эпохи белги основали поселения на юго-востоке Британии. Это первое и единственное прямое историческое свидетельство о кельтских – или отчасти кельтских – миграциях в Британию. Есть масса других – археологических – доказательств того, что на этом острове существовали более ранние кельтские поселения, такой же вывод можно сделать и на основании письменных источников. Так в чем же состоит ценность ранних упоминаний о Британии и Ирландии в античной литературе?
Британия и Ирландия. В VI веке до н. э., точнее, не позже 530 года, жители Массалии предприняли путешествие мимо восточного берега Испании, через Геракловы столбы и вдоль Атлантического побережья к городу Тартессу (карта 1). Очевидно, это было не первое такое плавание из Массалии, но важно то, что один из вернувшихся на корабле мореходов составил отчет, в котором привел сведения не только о берегах Испании, но и о землях, лежащих дальше к северу вдоль атлантических морских путей Европы. Описание этого путешествия известно под названием «Массалиотский перипл» и сохранилось в отрывках, процитированных в IV веке н. э. Руфом Фестом Авиеном в поэме «Ora Maritima». Некоторые особенности этого перипла свидетельствуют о том, что он был сочинен до завоевания Тартесса карфагенянами, приведшего к прекращению для колониальной Греции торговли в Атлантике.
Карта 1. Массалия и западные морские пути
Жители Тартесса, находившегося, по всей вероятности, возле устья Гвадалквивира, имели дружеские торговые связи с греками со времен плавания Колея из Самоса через Геракловы столбы около 638 года до н. э. В «Массалиотском перипле» сообщается, что тартессийские купцы бывали в таких северных районах, как Эстримниды, под которыми подразумевались полуостров Бретань и ближние острова, и что население этих земель торговало с обитателями двух больших островов – Иерны (lerne) и Альбиона (Albion). Это самое раннее в истории упоминание об Ирландии и Британии, названия же представляют собой греческие варианты слов, которые сохранили носители ирландской ветви кельтского языка. Староирландское Eriu и современное Eire произошли от более древней формы слова, которое греки произносили как «Иерна», а название Albu ирландцы использовали по отношению к Британии до X века н. э. Вопрос в том, имеют ли эти слова кельтские корни или представляют собой заимствования из более древнего языка. Скорее всего, они принадлежат именно кельтам, но доказательств для того, чтобы сделать окончательный вывод, недостаточно.
Авиен, конечно, мог исказить древний источник, но все же сохранил для истории весьма ценные сведения, содержавшиеся в «Массалиотском перипле».
В любом случае названия Иерна и Альбион вошли в терминологию греческих географов, в том числе Эратосфена, уже к середине III века до н. э. Нужно сказать, однако, что, хотя Авиен и ссылается на карфагенянина Гимилькона, исследователя VI века до н. э., последний, по всей видимости, никогда не бывал на Британских островах, вопреки существующему мнению.
Ознакомительная версия.
