(смаргпасутры или грихъясутры), и к книгам законодательства (^хармасутры), и к свидетельствам эпических поэм ("Махабхарата", пураны), и к дидактическим сборникам (нитишастры).
Отдельные правила, связанные с повседневной обрядностью, с функциями членов семьи, также сакрализуют сферу любовных отношений, окружая их и рядом этических предписаний. Архаические поверья, отражающие идею ритуальной нечистоты и соответственно характерный в психологическом отношении страх перед возможной опасностью, исходящей от юной девушки, упоминаются уже в "Ригведе" (РВ X. 85). Верования эти переходят в грихъясутры и дхармаисастры, описываются в сборнике басен "Панчатантра" (П III. ст. 181, 184). Согласно этим свидетельствам, по мере того как на теле девочки появляются отдельные признаки зрелости, ею поочередно овладевают божества. Первым ею наслаждается Сома, который дает ей чистоту. Затем он передает ее гандхарве Вишвавасу, наделяющему девочку мелодичным голосом. Затем наступает очередь Агни, который очищает ее во время месячных (ритуальная нечистота женщины в этот период — общая черта многих религиозных традиций). Таким образом, девушка, трижды связанная с богами, выдается во время свадебной церемонии как бы уже за четвертого мужа. В связи с этим примечателен и практиковавшийся в некоторых племенах (например, на Малабарском берегу) и сектах (в частности, у бенгальских шиваитов) обычай ритуальной дефлорации, выполнявшейся жрецом-брахманом (иногда также и другими лицами) с целью устранить грозящую жениху опасность первого сближения.
Сама выдача замуж строго соотнесена с религиозным долгом — мотив, многократно засвидетельствованный в различных источниках. Так, согласно дхармашастрам, например "Законам Ману", отец должен выдать дочь по возможности раньше, не дожидаясь появления признаков зрелости (М IX. 4, 88). Появление волосков у несосватанной ложится грехом на предков ее рода, появление грудей — на потомков, а ее очищения — на самого отца, как бы повинного каждый раз в убиении плода. В подобном случае по прошествии трех лет она имеет право на самостоятельный выбор мужа, не совершая при этом греха (М IX. 90 сл.). Женщина создана для рождения ребенка — это высшая ее заслуга, словно освящающая ее и уподобляющая богине счастья. Уста женщины всегда чисты; впрочем, согласно другому свидетельству закона, чисты все ее члены (V. 30). Соответствующим образом муж, не приближающийся в надлежащее (т. е. благоприятное для зачатия. ~ А. С.) время к жене, совершает грех, нарушая свой религиозный долг. В той же дхарлшшастре мы находим восхваления женщин: "Отец в сто раз почтеннее учителя, но мать превосходит почтенностью отца в тысячу раз" (II. 145). Жены должны почитаться родственниками, ибо это радует богов; там, где их не чтут, все обряды бесплодны. Печаль женщины ведет семью к гибели, радость — к процветанию; ее блеск озаряет весь дом "Потомство, священные обряды, услужение, высшее телесное наслаждение, а также достижение неба для предков и для себя (т. е. рождение потомства. — А. С.) зависят от жен" (IX. 28) — женщина, по сути дела, выступает здесь всеобщей спасительницей; как мы увидим, сходной функцией она наделена и в иной, внесемейной, сфере поведения. В "Махабхарате", пожалуй, еще более популярном и поныне чтимом памятнике, мы находим восторженный панегирик женщине (слова Са-витри забывшему ее царю Духшанте). Жена — это родительница, от которой муж рождается вновь; она — основа "трех ценностей" (т. е. добродетели, пользы и любви), она подобна отцу при религиозных обрядах и матери — для страдающего. Жена — наилучший путь. Муж должен смотреть на жену, родившую ему сына, как на собственную мать. Жена — "вечное святое поле рождения супруга" (Мбх I. 68. 35—51).
Вместе с тем индуистские источники дают женщине и противоположную характеристику. В тех же законах Ману не раз провозглашается необходимость держать жену в подчинении и под неослабным присмотром — ни в каком возрасте она не может быть предоставлена самой себе, но нуждается в надзоре: отца, затем мужа, затем сыновей (М V. 147 сл.; IX. 3). Такой надзор необходим по причине свойственных женщине недостатков и пороков, толкающих ее на дурной путь; природа ее вредоносна, и она склонна изменять мужу. Обожествляемая в исполнении своего долга перед семьей и родом, она не допускается к участию во многих повседневных обрядах (например, связанных с чтением мантр, которые ей запрещено изучать). Она наделена лишь "женским знанием" и способна "говорить о Брахмане" в редких случаях, только подтверждающих правило.
Высшая добродетель и заслуга жены — в подчинении мужу, пусть даже злому и порочному (М V. 154 сл.). Соответствующее поведение определяет и ее посмертный удел. Созданные в древности образы верных жен, готовых отдать жизнь ради мужа, поныне чтутся в Индии; их имена (Савитри, героиня "Махабхараты", и Сита, главная героиня "Рамаяны") стали нарицательными. Брак вдовы осуждается: добродетельная жена должна до конца жизни хранить верность умершему и даже не произносить имени другого мужчины (М V. 157, 160 сл.). Самосожжение на погребальном костре мужа, хоть и не является непременной обязанностью, составляет высшую заслугу, дарующую ей столько лет небесного блаженства, сколько насчитывается (согласно традиционным поверьям) волосков на теле — 35 миллионов (П III, ст. 164). Обряд этот (сати — буквально "добродетельная") явился еще одним специфическим путем обожествления — посмертного — женщины. Случаи сати, известные с древности и запрещенные законом в 1829 г., спорадически случаются вплоть до наших дней, приводя к сооружению святилищ на месте сожжения и возникновению соответствующего культа Подобные случаи засвидетельствованы в Мадхья-Прадеше, Раджастхане и некоторых других районах в 1970—1980-х годах. Один из последних актов согни, особенно возбудивший общественные страсти, произошел в деревне Деора-ла в Раджастхане 4 сентября 1987 г., когда 18-летняя Руп Канвар сожгла себя вместе с трупом мужа Сооруженное там же святилище, несмотря на запрет властей, стало местом многотысячного паломничества и культа "Матери Сати" Борьба между ортодоксальными защитниками и светскими противниками сати не прекращается и поныне.
Памятники древнеиндийской дидактики предстают перед нами в рамках традиционной классификации индуистских ценностей, оформившейся, можно полагать, примерно в первые века до н. э. и охватывающей основные установки человеческой жизнедеятельности. Это четыре жизненных принципа (чатурварша, чатурбхадра)-. дхарма (установление, закон, нравственный долг), т. е. определенные религиозные, семейные, общественные обязанности, варьирующиеся в разных сословиях; артха (суть, польза, выгода) — приобретение и надлежащее использование материальных ценностей и — шире — система здравого практического поведения в различных житейских ситуациях; кама (любовь, чувственное желание) — сфера эмоциональной, чувственной жизни, возбуждение и удовлетворение органов чувств, по преимуществу же — физическая любовь. Четвертый принцип, возможно включенный в эту классификацию несколько позже, — мокша (освобождение) — избавление от уз бытия, достижение высшего просветления — состояние, определенным образом противопоставленное первым трем и знаменующее собой отказ от
