Ознакомительная версия.
9
Чтобы получить любое возможное преимущество от ложной демонстративной атаки, мы должны, прежде всего, сделать так, чтобы на местность, где ее предстоит осуществлять, легко было проникнуть. Демонстративная атака должна быть проведена энергично и в тех местах, где она, по расчетам, нанесет больший ущерб противнику.
Чтобы успешно вести войну, нужно придерживаться следующих правил.
Иметь численное и моральное превосходство над противником; сражаться так, чтобы сеять страх в его стране; разделить свою армию на столько корпусов, сколько нужно, чтобы без риска одновременно преследовать несколько целей; хорошо обращаться со сдающимися в плен, быть беспощадным к сопротивляющимся. Обезопасить тылы и закрепиться на какой-нибудь позиции, которая будет служить вам центральной базой для поддержки ваших будущих передвижений. Овладеть крупными реками и важными стратегическими укреплениями, установить линии сообщения. Овладеть вражескими крепостями путем осады и захватить в ходе боевых действий как можно больше территории. Тщетно ожидать, что завоевания осуществятся без боев, хотя, когда победа одержана, они будут лучшим образом закреплены сочетанием твердости и терпимости.
VIII. Неблагоприятные позиции
Главнокомандующий должен часто задавать себе следующие вопросы: что я должен делать, если неприятельская армия сейчас появится с фронта, справа или слева?
Если ему трудно ответить на эти вопросы, его позиция плоха, и это надо исправлять.
В кампании 1758 года позиция прусской армии при Хохкирхе, контролируемая неприятельскими батареями, захватившими все высоты, была совершенно неполноценной. Тем не менее Фридрих II, видевший, что его тылу угрожает корпус Лаудона, шесть дней демонстративно оставался в своем лагере, не стремясь исправить положение. Может показаться, что он не догадывался об опасности, потому что маршал Даун, предприняв ночную атаку, застал пруссаков врасплох и полностью их окружил.
Фридриху II, однако, удалось отступить по всем правилам, но все же потеряв 10 тысяч человек, много генералов и офицеров и почти всю артиллерию.
Если бы маршал Даун действовал более решительно, король Пруссии никогда бы не восстановил свои силы. В этом случае на стороне Фридриха II были и везение, и недостаток решительности у его врага.
Мориц Саксонский замечает, что при наличии таланта можно в благоприятный момент и плохую позицию обратить в хорошую. Ничто не удивляет противника так, как этот маневр. Ведь он рассчитывал на нечто. Все его меры были основаны на этом, а в момент атаки это от него ускользнуло! «Я должен повторить, – говорит маршал, – ничто так не приводит противника в замешательство, как это, и не заставляет совершить так много ошибок, ведь если он не изменит свои диспозиции, его разобьют, а если он их изменит на глазах у противника, он также погиб».
Мне, однако, кажется, что полководец, который связывает успех битвы с этим принципом, скорее проиграет ее, нежели выиграет, потому что, если ему приходится иметь дело с умелым противником и осторожным тактиком, последний найдет время извлечь выгоду из предыдущей диспозиции прежде, чем первый сумеет исправить положение.
Сила армии, как и сила в механике, измеряется умножением массы на скорость; быстрый марш увеличивает моральный дух армии и увеличивает шансы на победу.
Скорость, говорит Монтекукколи, важна для скрытности движений армии, потому что она не оставляет времени раскрыть намерения своего командира. Поэтому внезапно напасть на противника, застать его врасплох и заставить услышать гром прежде, чем он увидит молнию, является преимуществом. Но если слишком большая спешка изматывает ваши отряды, а промедление, с другой стороны, лишает вас благоприятного момента, вы должны взвесить все «за» и «против» и выбрать золотую середину. Маршал Виллар[56]замечает, что в войне все зависит от способности обмануть противника, а достигнув этой цели, никогда не давать ему времени прийти в себя. Виллар совместил практику с правилами. Его дерзкие и стремительные марши почти всегда увенчивались успехом. Фридрих II считал, что все войны должны быть короткими и быстрыми; ведь затяжная война незаметно расшатывает дисциплину, ослабляет государство и истощает его ресурсы.
Когда армия уступает по численности, кавалерии и артиллерии, важно избегать простых действий. Недостаточную численность следует восполнять стремительностью передвижений – недостаток артиллерии – маневрированием ею на поле боя – а недостаток кавалерии – выбором позиций. В таких обстоятельствах большую роль играет моральный дух солдата.
Кампания 1814 года во Франции была искусно проведена согласно этим принципам. Наполеон, с армией меньшей по численности, деморализованной сокрушительными поражениями в России и при Лейпциге и еще больше присутствием врага на французской территории, умудрился тем не менее компенсировать неравенство сил стремительностью и согласованностью действий. Благодаря успешным операциям при Шампобере, Монмирае, Шато-Тьерри и Вомане он уже начал восстанавливать моральный дух армии. Многочисленные новобранцы уже приобрели твердость, пример которой им показывали старые полки, когда захват Парижа (русскими и союзниками, 19 (31) марта 1814 г.) и революционные потрясения, которые он вызвал, вынудили Наполеона сложить оружие.
Но это являлось результатом скорее силы обстоятельств, нежели какой-либо острой необходимости, потому что Наполеон, перебросив свою армию на противоположный берег Луары, легко мог соединиться с армиями, стоящими в Альпах или Пиренеях, и появиться на поле боя во главе сотни тысяч человек. С такой силой шансы оказались бы на его стороне, особенно если бы армии союзников были вынуждены переместиться в глубь французской территории, оставив у себя в тылу свои опорные пункты в Италии и Северной Франции (это только затянуло бы агонию наполеоновской армии. В начале 1814 г. во Францию через Рейн вошли 453 тыс. солдат союзников, у Наполеона здесь было 163 тыс.; со стороны Пиренеев наступали англичане, в Северной Италии – австрийцы и изменивший Мюрат. – Ред.).
Действовать на линиях, значительно удаленных друг от друга, и без надежных линий коммуникаций – совершать ошибку, которая всегда влечет за собой другую.
Отдельная войсковая колонна сохраняет свой порядок только в первый день. Ее операции на следующий день зависят от действий основных сил. Таким образом, колонна или теряет время, ожидая приказов, или действует без них на свой страх и риск. Поэтому нужно взять за правило установить на марше такое расстояние между колоннами, чтобы помешать противнику безнаказанно пройти между ними. Когда по каким-либо причинам от этого принципа приходится отступить, отдельные корпуса должны быть независимыми в своих операциях. Они должны уверенно, не ожидая новых приказов, двигаться к пункту, где намечено их соединение, но все их предшествующие шаги должны быть согласованы, чтобы их не атаковали поодиночке.
Австрийская армия под командованием фельдмаршала Альвинци[57] была разделена на два корпуса, предназначенных для самостоятельных действий, пока они не соединятся под Мантуей.
Первым из этих корпусов, состоящим из 45 тысяч человек (28 тыс. – Ред.), командовал Альвинци. Он должен был выйти через Монте-Бальдо[58] на позиции, занятые французской армией на Адидже[59]. Второй корпус под командованием генерала Проверы должен был действовать в низовьях Адидже и начать блокаду Мантуи. Наполеон, информированный о действиях противника, но не полностью понявший его замысел, ограничился тем, что сосредоточил свои силы и приказал своим войскам приготовиться к маневру. Тем временем главнокомандующий французской армией удовлетворился свежей информацией, что австрийский корпус, вышедший к Монте-Бальдо, соединился со своей кавалерией и артиллерией и, форсировав Адидже в Дольче, движется по большой дороге к плато Риволи[60].
Наполеон тотчас же сообразил, что, захватив плато, он сможет помешать соединению австрийских войск и перехватить инициативу. Он незамедлительно поднял свои войска и в 2 часа утра занял эту важную позицию. Когда он захватил плато, предназначенное австрийцами для соединения своих войск, успех стал сопутствовать ему во всем. Он отразил все атаки. В 2 часа дня битва в Риволи была уже выиграна. Австрийцы потеряли 14 тысяч человек, в т. ч. 10 тысяч пленными. Когда Наполеон узнал, что генерал Провера форсировал Адидже и направляется на Мантую, он приказал своим генералам преследовать отступающего Альвинци и стал во главе дивизии с целью расстроить планы Проверы.
Ознакомительная версия.
