Ознакомительная версия.
В этом же году пришло сообщение из деревни Мактум бен Хассан бен Мисмара о том, что эмир Дубайс бен Садака бен Мазияд[157] пришел в деревню, бежав из Аль-Ирака вместе с приближенными офицерами и гулямами, страшась халифа аль-Мустаршида Биллаха, командующего правоверными. Он заблудился, так как с ним не было проводника, знакомого с дорогами и водными источниками. Целью его путешествия была деревня Мира бен-Рабии,[158] однако большинство его спутников исчезло, а после того как несколько человек умерло от жажды, его свита распалась, и он прибыл в деревню [Мактума] как одинокий путник с несколькими товарищами. Тадж аль-Мулюк послал туда группу всадников, чтобы схватить его, и они привели его в цитадель Дамаска ночью в понедельник, 6-й день месяца шаабана 525 года (6 июля 1131 г.). Тадж аль-Мулюк приказал разместить его в апартаментах в цитадели, оказывать ему почет и уважение, угощать изысканными блюдами и напитками. Он также подарил ему одежды и утварь, соответствующие его положению и достоинству, и удерживал его в почетном, а не унизительном заточении. Тадж аль-Мулюк передал отчет об этих событиях в Благородный Двор халифа аль-Мустаршида и получил ответ, обязывающий его следить за этим человеком, чтобы ему не удалось бежать, пока не прибудет офицер, который под охраной отвезет его в Багдад.
Когда Имад аль-Дин Атабек Занги, правитель Мосула, узнал об этом, он отправил посланника к Тадж аль-Мулюку с предложением выплатить пятьдесят тысяч динар, назначенных в качестве выкупа за его сына Савинджа и остальных удерживаемых в плену воинов. Тадж аль-Мулюк согласился, и они заключили договор на предложенных условиях. Также было решено, что аскар Имад аль-Дина направится в район Кара,[159] приведет с собой пленников, а эмир Дубайс также должен быть послан туда с аскаром Дамаска, а когда последний получит пленников, они сдадут Дубайса офицерам Занги. Тогда они вышли с ним из Дамаска, привели его в Кару и, получив пленников от аскара Имад аль-Дина, сдали им Дубайса во вторник, 8-й день месяца зу-л-каада этого года (2 октября 1131 г.). Оба аскара вернулись в свои казармы, а Савиндж со своими спутниками прибыл в Дамаск на радость и облегчение Тадж аль-Мулюка.
В этом году пришло сообщение из Шархада о смерти его правителя, Фахр аль-Даула Гумуштагина, вольноотпущенника Тадж аль-Мулюка, во втором месяце джумаада (май). Его поведение было праведным, он пользовался хорошей репутацией, строго соблюдал религиозные обряды и аккуратно выполнял свои обязанности.[160]
В месяце зу-л-каада (сентябрь – октябрь) этого же года Садид аль-Даула ибн аль-Анбари, секретарь халифа аль-Мустаршида Биллаха, командующего правоверными, прибыл (в Дамаск) в качестве его посланника для решения различных вопросов, вызвавших необходимость его визита, а также настоять на том, чтобы эмир Дубайс сдался офицеру, который должен сопроводить его в Багдад. Хотя время для этого уже ушло, Тадж аль-Мулюк обрадовался его приезду и принял его с почестями. Решив дела своей миссии и получив дары, соответствующие его званию и положению, посланник отправился обратно в Багдад. На своем пути в окрестностях Аль-Рахбы он повстречал всадников эмира Имад аль-Дина, которые схватили его, разграбили весь его багаж и убили несколько охранников. В плену он перенес большие страдания и оскорбления, пока не был отпущен и не вернулся в Багдад.
Во вторник, 26-й[161] день второго месяца джумаада этого года (28 мая), Тадж аль-Мулюк собрал всех своих эмиров, офицеров, придворных, военачальников, секретарей, юристов и знатных горожан в зале для аудиенций. Он сообщим им, что чувствует приближение смерти от нанесенных ему ран, и предложил своим преемником считать его старшего сына Абу’л-Фат Измаила.[162] Собравшиеся ответили: «Повеление есть повеление, его не отвергнешь и не ослушаешься, а решение есть решение, и не нам его оспаривать. Мы повиновались тебе всю жизнь и будем повиноваться твоему сыну после твоей смерти. Да продлит Аллах годы твоей жизни, укрепит твое здоровье и ускорит выздоровление». Он возрадовался таким словам и поблагодарил их за проявленные к нему чувства, свидетельствовавшие об их благородстве. И тогда он официально назначил своего сына преемником и получил их обещание повиноваться ему, выполнять его повеления, одаривать его прекрасными почетными одеждами, подобающими его высочайшему положению. В тот же день принц въехал в этих одеждах в свою резиденцию в цитадели с большой помпезностью, в окружении эмиров, командиров, хорасанского войска, гулямов, оруженосцев, жезлоносцев и глашатых.[163] Их радость по этому поводу была безмерной, и все войска поддерживали его и были готовы служить ему и салютовать ему каждый день.
Год 526 от хиджры
(23 ноября 1131 г. – 11 ноября 1132 г.)
В этом году из владений франков пришло сообщение о кончине в Акке в четверг, 25-й день месяца рамазана, Балдуина Маленького, короля франков и правителя Иерусалима.[164] Он был уже старым человеком, которого не пощадило время,[165] пережившим много превратностей судьбы, бед и несчастий. Он неоднократно попадал в руки мусульман в качестве пленника как в мирное, так и военное время, но ему всегда удавалось спастись благодаря его известной всем изобретательности и хитрости. После него не осталось никого, кто обладал бы здравым рассудком и способностью править. Его место занял новый король, Comte d’Anjou,[166] прибывший к ним по морю из их страны, но его решения не были здравыми, он не добился успеха в правлении, и поэтому после смерти Балдуина среди франков воцарились смятение и беспорядок.
В этом же году болезнь Тадж аль-Мулюка, вызванная ранами, усилилась, и надежда на выздоровление исчезла. Страдания истощили его, и он возжелал смерти. Слабость и телесное изнеможение усилились, его конец близился, и надежды на выздоровление оставили его. Всепрощающий Аллах призвал его по прошествии одного часа понедельника, 21-го дня месяца раджаба этого года (6 июня 1132 г.), и сердца всех людей переполнились горем по такой утрате, а глаза – слезами по постигшей его участи.
Когда смерть за тобою придет,
Никакой амулет не спасет.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
С 1132 ПО 1160 ГОД
Когда эмир Тадж аль-Мулюк Бури, сын атабека (да будет милостив к нему Аллах), блаженно перешел из этого временного мира в вечное пристанище, прославив свое имя и заслужив славу мученика, а вместо него стал править его сын, Шамс аль-Мулюк Абу’л-Фат Измаил, как завещал перед смертью Тадж аль-Мулюк, он хорошо себя проявил в правлении и поведении, был целеустремленным в своих делах и тайных помыслах. Он установил справедливость меж своих подданных и щедро одаривал все свои войска и аскары. Он утвердил хозяев фьефов владельцами их земель, а получателей государственного жалованья на их постах, расточая повсюду свою щедрость. Он оставил визиря своего отца в должности и сохранил состав правителей и официальных лиц неизменным. Он отдал принятие решений и контроль за состоянием дел в руки управляющего Юсуф бен Фируза, военного правителя Дамаска, полагаясь на него во всех важных делах и полностью доверяя ему, открыто и тайно. В своем правлении он первым делом обращал внимание на положение подданных, ремесленников и землепашцев. Он сократил их долю налога, который называется fai’a, взимавшегося с них ежегодно, отменил эту практику и запретил его собирать, компенсируя из других источников пансион тех, кто получал его по этой статье доходов. Это произошло в месяце раджаб 526 года (начался 18 мая 1132 г.), и во всех концах его доминионов люди восхваляли его и благословляли его имя. Он также проявлял храбрость, силу, отвагу, настойчивость и рассудительность, которых люди и не ждали от него, и примеры этому, которые мы приведем в нужном месте, говорят сами за себя.
Прежде всего примером этому служат захваты замков Аль-Лабва и Аль-Раас,[167] находившихся в руках офицеров, которые владели ими от имени его отца Тадж аль-Мулюка и по его приказу занимали эти посты.
Шамс аль-Мулюк получил сообщение о том, что его брат, Шамс аль-Даула Мухаммад, правитель Баальбека, предприняв против них определенные меры, заставил их отдать эти замки, и, решив оставить их под своим собственным управлением, направил туда своих преданных офицеров и правителей. Шамс аль-Мулюк рассердился на направленные против него действия и написал брату, дружески упрекая его и указывая на неправильность такого отношения, и просил его оставить посягательства[168] на эти два замка и восстановить их в прежнем состоянии. Но брат отказался выполнить его просьбу. Тогда Шамс аль-Мулюк долгое время не обращал внимания на это дело и даже не упоминал о нем, но вместе с тем вел подготовку для атаки на эти замки, когда никто даже не догадывался о его намерениях и целях. Когда же наконец он вышел из Дамаска с аскаром и военным снаряжением в месяце зу-л-каада (начался 13 сентября 1132 г.) этого года (526), он сделал вид, что направляется на север, но потом повернул назад и по другой дороге направился на запад, а не на восток. В то время как гарнизон замка Лабва даже не догадывался о его приближении, он стал перед ним лагерем и незамедлительно атаковал замок с такой отвагой и решимостью, что любое сопротивление оказалось бесполезным. Правитель, предчувствуя поражение при таком яростном натиске и зная, что ни при каких обстоятельствах он не может рассчитывать на пощаду, в тот же день запросил перемирия. Его просьба была удовлетворена, и надежды оправдались, и тогда он вышел из замка и сдался Шамс аль-Мулюку, который назначил свой гарнизон и офицера, на способности и энергию которого в защите замка мог рассчитывать. Как только он покончил с Лабвой, он отправился маршем к замку Аль-Раас, правитель которого поступил таким же образом, и тогда он завладел замком и посадил в нем своего правителя.
Ознакомительная версия.
