class="p1">Я направился к стойке, за которой сидели две молодые кассирши. Девушка в модных очках оказалась свободна. Я назвал номер модема.
Она пощёлкала мышкой компьютера и спросила очаровательным голосом: — Какую сумму кладёте на счёт?
За интернет я платил ещё в прошлом году. Зная, что после Рождественских праздников цены в стране опять поднялись, я тут же задал встречный вопрос: — А сколько сейчас стоит данный тариф?
Девушка меня, словно не слышала. Она смотрела на монитор, что-то читала и, ожидала, когда я отвечу.
— В декабре было двести сорок рублей. — сказал я кассирше: — У меня на счету что-то осталось с прошлых оплат. Возьми двести пятьдесят, чтобы было без сдачи. — я протянул две бумажные сотни с полтинником.
Она пробила нужную сумму, отдала мне маленький чек и занялась новым клиентом.
Через четверть часа, я вернулся домой. Скинув в прихожей тяжёлые зимние вещи, я прошёл в тесную комнату, включил старый компьютер и с удивленьем узнал, что интернет не работает. Прошлось снова одеться и бежать в тот самый офис, откуда недавно пришёл.
Девушка, которая меня обслужила, была занята другим посетителем. Чуть вдалеке, в небольшом закутке, сидела её молодая начальница. Перед ней стоял такой же экран, как перед другими сотрудницами. В данный момент она оказалась совершенно одна.
Я подошёл к менеджеру, подал ей чек, который не успел к счастью выбросить, и объяснил ситуацию.
Женщина посмотрела в компьютер и сообщила: — С первого января ваш тариф стоит 275 рублей в течение месяца. Вы заплатили 250. Этого мало для оказания данной услуги.
— И сколько на счёте сейчас? — спросил я изумлённо.
— Двух рублей не хватает. — заявила мне женщина: — Доплатите и всё будет работать. (В то время, на два рубля можно было купить лишь небольшую коробку со спичками.)
Осознав смехотворность названной суммы, я вскинулся от недовольства, и громко спросил: — А почему мне ничего не сказали, когда я платил?
— Кто вас обслуживал? — спросила начальница.
— Вон та молодая коза. — кипя раздражением, указал я на девушку.
— У нас ни одной козы не работает! — осадила меня строгая женщина.
— Девушка, что сидит в дальнем углу. — поправился я.
— Идите и заплатите ей два рубля. — закончила дама разговоры со мной.
Переполненный злостью, я, громко ворча на такую работу, направился к двум юным сотрудницам офиса. Помня, что нахожусь в общественном месте, произносил я тогда только цензурные фразы. Да и не так, чтобы громко. Скорее вполголоса.
Обе кассирши были заняты делом. Два человека уже оплатили услуги. Они ждали получения чеков, чтобы убрать их в кошельки. Других посетителей поблизости не было.
Худенькая оперционистка, что так обслужила меня, сидела, потупив глаза. Её молодая соседка, девица ярко выраженного хабального типа, отпустила клиента и попыталась заткнуть извержение моего красноречия. Она заявила, что хватит кричать. Это мешает работать.
— Когда перевалит за шестьдесят, посмотрим, как ты начнёшь реагировать на такие фортели. — сказал я в ответ: — А то заставили меня старика, снова тащится сюда.
Ответить девушке было, в общем-то, нечего. Тогда она применила обычный приём всех работников российского сервиса. То есть, прикинулась оскорблённой невинностью: — Я с вами не переходила на ты! — заявила она и постаралась испепелить меня злобным взглядом.
Она не держала в руках ни кастета, ни биты, которой играют в бейсбол. Весила явно меньше меня. Ростом была значительно ниже. Поэтому, я не боялся её грозных очей.
— Возьмите с меня два рубля, и я сразу уйду. — я протянул ей купюру.
— Я занята другою работой. — фыркнула разъярённая фурия и уткнулась в компьютер.
Тут освободилась та девушка, что была виновата во всей этой истории. Я протянул ей деньги и чек и спокойно сказал: — Раз заставила меня прогуляться, то и дальше тебе работать со мной.
Девушка молча взяла мои деньги. Злая соседка выхватила из пальцев подруги купюру, швырнула бумажку на стойку и прокричала: — Не обслуживай ты его. Пусть идёт куда хочет.
Я снова отдал девушке деньги. Фурия опять отняла у соседки купюру и бросила мне. Так продолжалось ещё пару раз. Тогда я не выдержал и заявил: — Зовите сюда ваше начальство. Я буду разговаривать с ним.
Скандалистка вскочила и кинулась в тот закуток, где сидела более взрослая женщина. Пользуясь отсутствием боевитой подруги, девушка взяла мои деньги, сунула сдачу и пробила мне чек.
Тут прибежала её «крутая» товарка. Видно, начальница приказала ей не скандалить со мной. Не то ещё вдруг, позвонит в главный офис. Оправдывайся перед руководством потом. Вернувшись назад, злая, как собака, мегера только сверкала глазами.
Взглянув на кипящую, как чайник, девицу я с усмешкой сказал: — Я здесь рядом живу. Если и сейчас интернет не подключите, я снова приду.
К счастью модем заработал. Бежать к ним, ещё один раз мне уже не пришлось. Правда, платежи за февраль и за март я проводил в другом отделении данной компании. Оно находилось чуть дальше, чем первое, но там работали лишь молодые ребята лет двадцати.
Неделю спустя, я успокоился и почти позабыл инцидент с молодыми кассиршами. Внезапно в квартире закончился хлеб. Я влез в сапоги с наполовину отпавшей подошвой, надел пуховик ярко-жёлтого цвета и, натянув на макушку вязаную «шапку шахида», пошёл в магазин.
Минут через десять, я спокойно ступил в небольшую пекарню. За прилавком топталась одна продавщица лет двадцати. Возле неё находилась её молодая коллега. Перед ними стояла покупательница такого же возраста.
Скромно одетая девушка тыкала в пальцем в витрину, на которой лежала разнообразная выпечка. Она лениво выспрашивала, как и что называется и с какою начинкой внутри?
Рядом с каждым из тех пирожков лежал чётко написанный ценник. В нём было название свежей продукции, его содержание и, конечно, цена. Но, то ли, юная фифа не умела читать? То ли, ей было лень это делать? Ведь проще спросить персонал. К тому же, хоть какое-то время, можно побыть в центре внимания всех окружающих.
Других покупателей поблизости не было. Поэтому, одна продавщица терпеливо общалась с клиенткой: — Это с капустой, это с картошкой, это с повидлом. Не хотите ли взять и чашечку кофе?
Я шагнул поближе к прилавку. Вторая работница глянула на старика в странной одежде и поняла, что я не из богатых клиентов. Она вошла в разговор своей компаньонки и начала ей помогать.
То есть, стала давать комментарии типа: это удивительно вкусно, это очень полезно, это только из печки. Так придворные пекари убеждают принцессу отведать, что-то на завтрак.
Я
